Наталья Ассеева
12 мая 2018
В ФИНСКОЙ ШКОЛЕ ОТМЕНИЛИ ПРЕДМЕТЫ…
… и заменили их изучением явлений. И это просто невероятно.
Рассказывает Александр Мурашев.
Стоило журналистам написать, что Финляндия отменила предметы в школах, и мир буквально сошел с ума. Новость перепечатали на всех языках мира, а толпы людей бросились выражать свое восхищение и непонимание.
Что в действительности произошло в Финляндии, можно было выяснить только одним способом: стать «учеником» самому. Что я и сделал в школе Ressu в Хельсинки, раньше всех в стране применившей новый метод преподавания. Более того, в августе 2016 года в школе приняли еще более экспериментальную программу, и уже сейчас можно понять, к чему она привела. Опережая события, я позволю себе спойлер: то, что я увидел, просто снесло мне голову.
Начиная с этой строчки, будет очень много слов, которые с трудом поддаются адекватному переводу на русский. Первое из них — само название новой методики. Финны называют ее phenomenon based learning, и в реальности школьники действительно изучают не предметы, а явления. Математика, история и прочая школьная классика никуда не делись, но уроков в традиционном понимании теперь действительно нет. Их место заняли «разделы» (units): в течение шести недель школьники изучают определенную тему с помощью разных дисциплин.
«Явлением может быть тема мигрантов, — объясняет мне директор школы Лина Лиусваара. — То есть социология. К ней добавляется география: откуда приехали эти люди? Почему они приехали? Потом добавляется история: что произошло перед этим? Что может произойти дальше? Есть ли какие-то повторяющиеся события в истории человечества, когда люди перемещаются по миру в поисках прибежища? Сюда же легко добавить экономику: культуру еды, которую привозят эти люди вместе с собой. Ведь мы, финны, сами кочевники с берегов Волги. Сейчас у нас есть СМИ, и мы можем открыто об этом говорить. Семьсот лет назад у нас не было таких средств, но „явление“ было: люди в поисках лучшего меняют место жительства. В этом и есть „феномен“: изучать не предмет, а смысл через предмет».
С нуля
Перед моей одиссеей по школе Лина чертит на листе что-то похожее на египетскую наскальную живопись. По сути, с этого рисунка начинается та самая революция, ради которой в эту страну приезжают перенимать опыт учителя со всего мира. Финны начали с нуля, ответив на самые пугающие вопросы нынешней системы образования: какая информация и знания нам сейчас могут действительно пригодиться в жизни? Как эти знания на нас влияют? Наконец, самый важный: для чего нужна школа в век, когда от информации тяжелее защититься, чем ее получить? «Это — голова ученика, — говорит Лина, расставляя в круге точки и соединяя их между собой. — Мы задаем этому миру вопросы и получаем на них ответы из самых разных источников. Ученики пытаются найти связь между тем, что они уже знают, и той информацией, что приходит из внешнего мира. А учитель нужен для того, чтобы помочь эту связь найти. Скажем, мама чему-то меня научила. Затем я прочел об этом сам. Появляется связь. Затем об этом говорит учитель в школе. Теперь у меня есть полное понимание. Так появляется цельный „феномен“».
Позже я много раз увижу это своими глазами: вопросы ученикам не задаются — они должны придумать их сами. А учитель помогает им прийти к собственным заключениям. Для финской школы именно в этом основа всего образовательного процесса. Школьные коридоры и стенки классов увешаны рисунками и табличками с нашими «запросами»: «кто мы?», «как это устроено?», «как происходят изменения?». «Такой подход мы начинаем практиковать с первого класса, — рассказывает Лина. — Тема для всех одинаковая, но какие запросы они делают и как к ней подойти — дети решают сами. Вот это раздел четвертого класса. Сейчас тема „Кто мы такие?“. Каждый год подход к феномену меняется. В первом классе это „Кто я такой? Откуда я? Каков мой родной город Хельсинки? Мои корни, откуда мои родители и ближайшее окружение, жил ли я в другой стране и как мы прибыли в Финляндию?“. Теперь же центральная идея — изменения, через которые проходят люди на разных этапах жизни, и как они влияют на то, как мы воспринимаем себя. Физические, социальные, психологические изменения. Как вы себя воспринимаете? Как это влияет на ваши отношения с другими? Это ключевые концепции, платформа ученика. Начиная с пятого класса всё идет еще глубже. Мы начинаем искать связи между вопросами, рассматриваем, как вещи сочетаются определенным образом, больше и больше создаем сеть связей в своем мозгу».
Мигранты — тема хоть и актуальная, но не самая острая. В прошлом году восьмиклассники захотели обсудить вопрос абортов, что наверняка повергло бы в шок россиян, напуганных историями о сексуальном воспитании в западных школах. «Девочки объясняли дилемму внутри этого феномена: в мире есть такое явление, как аборт. Но что за ним стоит? Как мы принимаем это явление и как нет? — говорит Лина. — И дискуссия, и письменные работы на эту тему были глубокими. Учителя помогали детям правильно подойти к этическим дилеммам и ресурсам, которые они искали. На подготовку такой работы уходят недели. Это были не только эссе, кто-то делал презентации и видео. Рамок в выборе тем фактически нет, главное — этика. А этично то, что ты сам считаешь хорошим и плохим, правильным и неверным».
Всё как в жизни
Первый же шестинедельный раздел, который я вижу своими глазами, — «Механизмы и изобретения». «Это что-то вроде естествознания?» — пытаюсь я перевести финские инновации на понятный для классического школьного мышления язык. «Может быть, — отвечает Лина. — А еще это может быть искусство. История: как вещи вокруг нас развивались и менялись с древних времен. И главное — как эти механизмы и изобретения влияют на нашу повседневную жизнь».
За что я готов устроить финнам стоячую овацию — так это за то, что абсолютно все получаемые в школе знания неразрывно связаны с реальной жизнью. Детям всё время предлагают задать себе вопросы, что лично им дает каждый изученный раздел. В классе работы по текстилю (факультативное, но весьма популярное занятие как среди девочек, так и мальчиков) Лина наклоняется к восьмилетней школьнице, что-то увлеченно печатающей на iPad: «Не хочешь рассказать русскому журналисту мистеру Мурашеву, чем ты тут занимаешься?» На идеальном английском школьница рассказывает мне о том, что фиксирует свои ощущения от работы с «изобретением» — швейной машинкой. Записывает, что она чувствует в процессе выполнения работы, насколько легко ей это дается, как именно изобретение может пригодиться в жизни… Ее не смущает ни один из вопросов, который задает ей незнакомый человек с камерой наперевес. Но это отсутствие благоговения перед учителем и стеснения перед посторонними вообще объединяет всех школьников в Ressu. Здесь ощущается вежливое и уважительное отношение, но нет затравленных взоров в сторону директора. Учителя и ученики общаются на равных: дети могут называть взрослых по имени, свободно с ними советоваться и перешучиваться. «Есть ли кто-то, кто не хочет фотографироваться для материала о финском обучении?» — спрашивает у детей Лина. Этот вопрос будет повторяться в каждом классе, и каждый раз дети будут давать взвешенные ответы (откажутся только три ребенка). Может, в этом общении на равных с детства и скрывается секрет того, что в разговорах со мной школьники выражали мысли глубже и мудрее, чем многие мои тридцатилетние знакомые.
На другом уроке третьеклассники изучают новые слова на английском: reuse и recycle (повторное использование, вторичная переработка). Тема раздела, который они проходят в течение шести недель, — разумное использование природных ресурсов. С первых классов дети узнают о влиянии наших действий на окружающее пространство. В процессе языковой практики учительница Анна Харт рассказывает им о том, что используемые нами бумажные полотенца на самом деле сделаны из дерева. После чего детей побуждают самих искать причинно-следственные связи: как наши действия могут помочь уменьшить количество мусора на планете и сэкономить драгоценные ресурсы? За неделю до моего визита у детей была горячая дискуссия на эту тему и все выступали со своими предложениями. Так, для начала школьники сами решили разрезать бумажные салфетки надвое, а затем придумали сшить вместо них полотенца из ткани. Всё просто: зачем тебе новое слово, если ты не понимаешь, что за ним стоит? И зачем тебе новые знания, если ты не понимаешь, как применить их в реальной жизни?
«Говоря о вторичном использовании и переработке, мы обсуждаем материалы, которые используют люди, — говорит Анна. — Дети изучают их, описывают ощущения, проводят собственные тесты — например, на водонепроницаемость. А потом мы вместе разбираем результаты в классе. В пример приводятся игрушки: какие материалы используются для их создания? В качестве задания дети приносят старые игрушки из дома и составляют план, как их можно использовать вторично — например, перекрасить или сделать из них что-то новое».
Во время урока дети сидят на ковре в круге, а учительница — рядом с ними. Когда школьники начинают слишком громко между собой общаться, Анна переходит на шепот. «Я поняла, что это более действенный метод для привлечения их внимания, чем повышать голос», — объяснит мне она позже. Еще один элемент — наушники для каждого ребенка. Как только кто-нибудь из ребят в классе чувствует, что его отвлекают звуки, он просто надевает звуконепроницаемые наушники и удаляется для самостоятельной работы. Так, один очень серьезный мальчик взял их и целиком погрузился в процесс шитья полотенца.
Почти каждой фразой Анна обращается к детям, побуждая их выносить собственные суждения. После занятий она показывает мне конспект того, как проходят занятия: Анна старается фиксировать, какие вопросы дети задают, к каким выводам приходят и как это влияет на обучение. «Я делаю это, чтобы они видели: от личного вклада каждого выигрывают все, — говорит Анна. — И еще я поняла, что детей прекрасно мотивирует принятие собственных решений. Даже если я придумала какую-то идею, куда действеннее, если они додумаются до нее сами. Я могла бы предложить им сшить эти полотенца, потому что сама считаю это более экологичным способом вытирать руки. Но они дошли до этой мысли в процессе бурной дискуссии. У нас до сих пор есть школьники, которые просят им сказать, что делать. Но наша цель в том, чтобы ребенок сам осознал свои навыки и таланты, сам понял, как их можно использовать. Когда я училась в школе, всё было иначе. Самым важным считались академические успехи, и вам не нужно было быть независимым мыслителем. Не нужны были социальные навыки или понимание, как делиться мыслями с другими. Вы должны были просто слушать учителя и делать так, как он говорит. Но когда вы оканчиваете школу, что вы можете сделать с таким багажом? Особенно учитывая, что мы не знаем, какие профессии будут у этих детей через много лет. Возможно, еще будут учителя и врачи, но все остальные виды деятельности могут совершенно отличаться».
Даже если ученик отказывается отвечать на какой-то вопрос учителя, это остается его выбором — и преподаватель его уважает.
Перед уходом я подмечаю еще один момент: Анне приходится буквально уговаривать детей выйти на переменку и побеситься на улице. Многие школьники просят у нее разрешения остаться в классе и продолжить работу.
Что нам действительно нужно
«Сегодняшние первоклассники будут работать через двадцать лет, когда мир будет совершенно другим, — подтверждает позднее Лина. — Мы не знаем, какие предметы или знания будут нужны через пятьдесят лет, когда сегодняшние школьники еще будут активно работать (в Финляндии мы выходим на пенсию в возрасте 70 лет). Правда в том, что обучение через „традиционные предметы“ не отражает настоящую жизнь. Попадая в какой-нибудь новый город, мы не идем в уме за разделом „история“, доставая все свои знания по этой дисциплине. Нужно очень точно понимать, какая информация действительно потребуется во взрослой жизни. Например, я не помню названия растений или птиц у себя во дворе. Но к счастью, на этот случай у меня под рукой есть интернет. Да, некоторые вещи не так легко освоить в пятьдесят лет: скажем, выучить язык. Поэтому школа — правильное место для изучения языков и взаимодействия с их носителями. Точно так же в школе вы узнаёте, как устроена базовая математика, но вам необязательно зубрить интегралы. Я учила их тридцать пять лет назад, когда они были нужны для подготовки к экзамену. Но с тех пор я их ни разу не использовала. Так зачем мне тратить столько времени на вещи, которыми я никогда не воспользуюсь в жизни?»
Формулы и интегралы заменило понимание причин и следствий каждого решения в нашей жизни. В этом смысле у классических школьных предметов появляется конкретная цель: если вы станете политиком, вам потребуется изучить историю и узнать последствия определенных поступков. «Детям нужно научиться самому процессу обучения — так, чтобы во взрослой жизни они всегда могли адаптироваться к новому, — говорит Лина. — Они должны уметь работать друг с другом и быть открытыми самым разным людям: разного цвета кожи, с разными ограничениями… ведь эти люди вокруг нас. Они должны знать об экологичных решениях, ведь у нас на всех только одна планета и нам нужно жить соответственно».
Экономика на кухне
Навязшее в зубах и донельзя исковерканное понятие толерантности в финской школе носит такой же прикладной характер: три часа в неделю у семиклассников проходят уроки экономики. Практические занятия проводятся… на кухне. Дети готовят вместе еду, а затем вместе ее едят. Я замечаю девочку в хиджабе, которая бок о бок с финнами готовит какое-то блюдо. Знакомство с другими культурами через еду и традиции сервировки блюд — часть обучения через явления. «Восприятие международных элементов — один из процессов обучения, на котором мы делаем упор, — говорит Лина. — Детям нужно понимать и уважать, что не всё в мире одинаково. Выезжая за пределы страны, они увидят, насколько отличается мир». Единственный вопрос, который у меня остается: как всё это связано с экономикой? Оказывается, в рамках раздела у школьников есть один предмет на выбор — и они решили «создать» кафетерий. «Теперь им нужно рассчитать финансовые затраты, определить, какие ингредиенты закупать, по каким ценам продавать и как выйти на прибыль, — говорит Лина. — Фактически они тренируются друг на друге».
Совместное обучение — важная часть «изучения явлений»: в процессе занятий один ребенок может обучать другого. «Вспомните старомодный класс — учитель перед детьми, сидящими в ряд. Нам бы хотелось видеть, как дети сотрудничают в группах. Мы называем этот метод коллаборативным обучением, — рассказывает Лина. — Эта возможность поделиться знаниями с другими отлично ложится в концепцию обучения на основе феноменов. Так мы создаем больше связей в уме».
Впрочем, часть увиденных мной занятий всё еще проходит в той самой «старомодной» манере. «В прошлом есть много хорошего, и мы не хотим это просто так отбрасывать, — объясняет Лина. — Школа, которую мы хотим видеть, — это комбинация нового и старого. Если какие-то приемы из прошлого работают — не нужно от них избавляться просто из принципа. Поменяйте их так, чтобы было лучше ученикам. Но не лучше системе образования, не лучше школе как институту. Потому что школа — это дети. По крайней мере я это вижу именно так».
В перерыве между занятиями я чувствую себя Болтуном Кинтом в «Обычных подозреваемых»: сижу в учительской, внимательно изучая стены и запоминая информацию. Старая истина: всё складывается из мелочей. Вот на стенке результаты преподавательского коллоквиума по психологическому самочувствию каждого из учеников. Вот список детей, у которых диабет, — с фотографиями и рекомендациями по питанию. А вот фотография девочки, у которой аллергия на укусы пчел, и подробная инструкция, что делать в случае анафилактического шока (лекарство для нее всегда есть в учительской). «Это муниципальная, не частная школа», напоминаю я самому себе.
«Девочек обижать нельзя» — именно этому родители учат своих сыновей, Тогда надо учить девочек, что «мальчикам нельзя отказывать». Для симметрии. Разрушительный потенциал у обеих фраз одинаковый.
Но шутки в сторону! Надо быть совсем слепыми, чтобы не замечать явного вырождения мужчин в нашем обществе. И всего-то нужны 3 фразы, чтобы этот процесс продолжал косить наши ряды в следующих поколениях.
Мы сидим с моей знакомой в кафе и после разговора о делах заговорили о детях, у нас мальчики.
— Я давно поняла, что трудно воспитать настоящего мужчину, когда парень не видит примеров мужского поведения.
— А что ты считаешь примером мужского поведения?
— Ну, я говорю ему, что девочек нельзя обижать…
— А мальчиков можно? А собачек? А старушек? Ты понимаешь, что подобными фразами ты гарантируешь своему сыну проблемы во взрослой жизни?
У нас не было на эту тему холивара, мы же по старинке общались, а не во ВКонтакте. К тому же моя знакомая вполне адекватна, чтобы в таком важном вопросе, как воспитание мужчины, все-таки послушать мужчину.
Я, кстати, давно заметил, что женщины, описывая идеального мужчину в вакууме, приводят определенный перечень формулировок. Но, если усложнить эксперимент и перевести фокус внимания на ее сына, формулировки меняются. Скажем так: от потребительских на общечеловеческие. Например, появляется слово «свободный».
Итак, я считаю, что есть 3 фразы, которые при регулярном повторении сделают из мальчика проблемного мужчину, если не безвольную тряпку.
1. Нельзя обижать девочек.
В таком чистом виде фраза ставит мальчика в подчиненное положение, а девочкам дает индульгенцию на пожизненные манипуляции. Девочки ведь слышат эти установки, они знают об их существовании, и, конечно же, используют. С того момента, как девочка уяснила себе это слабое мужское место, ей достаточно в любой момент изобразить обиду, чтобы вызвать у мальчика чувство вины. Женские обиды, таким образом, для мужчин непредсказуемы, но не потому, что мы толстокожие, а они загадочные. Совсем нет. Большинство женских обид возникают не тогда, когда мы сделали реально больно, а когда это надо девочке. Вот и вся непредсказуемость.
Мальчики прячут свои обиды, а девочки демонстрируют. Просто мальчики не научены извлекать из обид пользу. Женские слезы — так вообще ядерная бомба, это ж все знают. Мы ничего плохого не замышляли и ничего плохого не делали; или сделали, но не замышляли; или замышляли хорошее, но не угадали, и тут — БАЦ! — мы уже плохие, значит, надо исправляться. Слезки высохнут очень быстро, а колечко останется.
И все это просто потому, что установка «нельзя обижать девочек» слишком общая и размытая, чтобы реально служить воспитанию и формированию осознанных жизненных ценностей. Мужчина не сможет научиться действовать в своих интересах, если будет оглядываться: а не обижает ли он своими действиями какую-нибудь женщину в радиусе 50 метров? Какую-нибудь всегда обидит, инфа 146 процентов.
Любой мужчина найдет в своей истории случаи, когда он действовал в ущерб своим интересам, чтобы не обидеть некую женщину. Это называется «свобода»? Если мы даже предсказать не можем, на что конкретно она может обидеться. Нельзя на человека возлагать ответственность за чувства других людей. «Обида» — из этой серии.
Поясню: надо говорить конкретно, что означает «обижать». Например, «нельзя бить девочек, если они не бьют тебя», и смысл глагола «обижать» конкретизируется, а не переносится на всю гипотетическую совокупность действий. Или «нельзя намеренно указывать на недостатки, которые человек не может исправить». Это уже для детей постарше, да. И, кстати, заметили, что эти правила не только к девочкам относятся? Значит они правильные.
И тогда парень вырастет с нормальной адекватной реакцией на явные манипуляции через чувство вины: «Хочешь страдать — это твой выбор. Тебя что-то не устраивает — давай обсудим». Хотя бы появится презумпция невиновности в разборках, а не так, что ты виноват только потому, что у нее глаза на мокром месте.
Ну и чисто для симметрии. Когда-нибудь вы слышали, чтобы родители строго так говорили девочке: «нельзя обижать мальчиков»? Вряд ли. Значит можно! Нормальное общество?
2. Девочкам надо уступать.
В том же кафе с этой моей знакомой во время нашего разговора мы наблюдали вместе такую сцену. Видим пару с детьми. Папа так авторитетно говорит: «Идите мыть руки!». Мальчик лет 6 и девочка лет 8 наперегонки несутся к санузлу. Перед самой дверью девочка, на зависть всему NHL, бортует мальчика бедром, и мальчик пролетает дальше. Затем возвращается к двери, там внутри возня, оба возвращаются к столу.
— Мама, папа! А он толкается! Девочкам же надо уступать!
— Да, девочкам надо уступать! Ты что вытворяешь!
У парня слезы в глазах: он пострадал от более физически развитой сестры, и он еще виноват. И нельзя признаться, что он слабее, и плакать нельзя, ибо «не по-мужски». Дети в этой сцене всего лишь дети, и вся стратегия их дальнейшей жизни закладывается родителями в подобных ситуациях. Родители, как роботы, пробубнили заученную фразу, не вникнув в ситуацию.
Вот вырос мальчик, уверенный, что «девочкам надо уступать». Что конкретно уступать — место в троллейбусе или выгодный проект на работе? А все: и то, и другое. И вот он такой весь джентльмен, девочкам уступает, приезжает домой, и что он там слышит? Что он лох и неудачник. А он виноват? Ему так в башку любящие родители заложили. А сказать ему, что он лох и неудачник — это не обида? Обида, но мальчиков обижать можно.
Может показаться, что я сгущаю краски. Нет, не сгущаю. Это базовые ценностные установки, они действуют, не оглядываясь на наше сознание: что в буквальном виде заложено родителями в детстве, то и рванет, когда придет время. Оно потом, бывает, корректируется, иногда, с годами, если повезет, у некоторых. Но прежде, чем нормализуется, пройдут годы, а затем маятник качнется в противоположную сторону. И девочкам достанется.
Девочки любят джентльменов. Но век джентльменов совпадал с веком леди, а леди не участвовали в бизнесе и не конкурировали с мужчинами. И вообще все это сильно романтизированное представление о жизни узкой прослойки общества, давно и неправда.
Истинное джентльменство — результат свободного осознанного выбора, а не вбитая в голову привычка. К тому же, если сейчас отправлять мальчиков с джентльменскими установками в мир хищников обоих полов, то жизнь будет красивой, но недолгой. Джентльмены умирают первыми. Хотя, в общем, отчего бы не уступить даме место в метро? Главное — не распространять это правило на все сферы жизни без разбора. Вполне можно любить и уважать некоторое число женщин, при этом не стараясь им постоянно уступать в жизненно важных вопросах.
3. Молодец, послушный мальчик.
Для меня представляется очевидным, что человек воспроизводит то поведение, которое поощряется. Поощряете красоту? Получите красоту. Поощряете интеллект — получите интеллект. Поощряете послушность? Получите послушность. Поощряете самостоятельность? Получите самостоятельность. Однако и просто послушный мужчина в хозяйстве пригодится. Ага, особенно если на примете есть непослушный любовник, свободный и сильный мужчина.
Отчего хорошие девочки любят хулиганов? Свобода, самостоятельность, готовность устанавливать и отстаивать свои правила, сила духа. Ну или что-то вроде. Поправьте меня, если ошибаюсь.
А что делают послушные мальчики? Они живут с мамами, например и таскают посты не читая из интернета. Потому что 1) мама обидится, если он уедет жить отдельно. А мама — главная женщина в жизни, а девочек обижать нельзя. 2) Мама очень просит, а «девочкам надо уступать». 3) Как же не послушаться маму?
У таких презираемых женщинами мужчин на самом деле высокая цель и очень трудная ситуация, это без иронии. У всех свои трудности и свой путь преодоления. Вы думаете, что такой мужчина говнюк, а вы молодец? Ваша лично какая заслуга в том, что у вас с тем мужиком разные родители, и они по-разному вас воспитали?
Я живу самостоятельно с 17 лет, но я понимаю, что это, в первую очередь, не моя, а заслуга моей мамы, все детство мне твердившей: «думай своей головой». Не помню, чтобы меня хвалили за послушность.
Что я в целом хочу сказать?
Расцветающее женоненавистничество — это, на мой взгляд, обратное движение маятника после женопоклонения. Это результат когда-то предъявленных родителями особых требований к мальчикам. Те выросли и осознали, что мир другой, что они выполняли свою часть договора, но не получили награды. И главное: вроде некого обвинить. Родителей же не обвинишь. Да и не в чем родителей обвинять — делали, как могли. И обвиняются все женщины скопом. Это глупо и неконструктивно, как любая крайность. Но за ошибки родителей расплачиваются дети.
И, да, еще мужчины, бывает, пьют. Когда несколько ценностных установок противоречат друг другу. Это лично мое мнение, что одна из причин мужского алкоголизма — попытка снизить вес одних установок по сравнению с другими, поскольку в неизмененном состоянии сознания для этого конкретного человека выбор невозможен. Водочка капнет на одну чашу весов, и тогда легче выбирать линию поведения.
Конечно, я не могу составить полный список того, что нельзя говорить мальчикам. Но уж как есть. Могут ли такие фразы воспитать ответственную свободную мужскую личность, способную принимать решения? Вряд ли. А, если решение не принимает мужчина, его примет женщина, и совсем не в его интересах.
Так сложилось, что в течение короткого времени я услышал эти 3 фразы. Они, наверное, самые распространенные, и в таком размытом значении однозначно вредные для психики будущих мужчин. Хотя многим женщинам удобные. Если речь не о вашем сыне.
Женщинам трудно оценивать себя. Даже если они ослепительны и великолепны как бриллианты, сомнения всё равно грызут их изнутри. Свет мой зеркальцо скажи…. Истинное предназначение мужчин быть опорой любимой. Спасая её от самой себя. Ведь самый опасный враг женщин спрятан в них самих. Настоящее предназначение мужчин в семейной жизни — каждый день вселять в супругу уверенность; Помогать ей справляться с беспокойством. – Ты на свете всех милее, всех прекрасней и добрее. Ты у меня единственная, ты самая лучшая, ты у меня одна на всю жизнь. Я смогу быть твоими крыльями и даже если я сгорю, я всё равно буду с тобой. Только говорить нужно правду.
Окрыленные, такими желанными словами, женщины расцветают, начинают сверкать как бриллианты под солнцем. Эти слова, эта безоговорочная вера мужчин является их топливом. По сути это и есть самое важное в жизни – гармоничные, чистые отношения. Восторг, обожание, верность любимого мужчины. Без таких отношений, без этой поддержки никакие деньги, должности, квартиры не дадут той волшебной окрылённости, наполненности от жизни. Неудержимого полёта под бездонным небом. Счастья, бьющего фонтаном.
Мужчинам трудно оценивать свои достижения. Пока рядом нет того, кто в восхищении ахнет – Ты мой герой. Как ты смог это сделать! Ты невероятен! Тогда мужчина реально начинает понимать – Он действительно достиг чего-то важного. Выстоял в сложнейшей ситуации. Сохранил достоинство, проявил мужество, благородство.
Мужчине нужна оценка, признание его поступков. Сначала от друзей. – Классная у тебя тачка. Серёга, ты реально крут! От мамы. — Какой же ты у меня хороший! Сам поступил в университет, на бюджет. Восхищение в глазах мамы помогает понять — это серьёзный поступок.
Именно это восхищение позволяет держать планку самооценки высокой. Позволяет двигаться вперёд к новым достижениям. Но самая главная оценка, конечно идёт от любимой женщины. Эти слова окрыляют и заряжают энергией мужчин. От них мужики восстанавливаются из пепла. Для них важно, что их достижения реально ценны и значимы для кого-то. Что окружение замечает и одобряет это. Если же все достижения игнорируются и принимаются как само собой разумеющееся, то у мужчин рано или поздно кончаются силы. От такой оценки опускаются руки. – Деньги принёс? А чего так мало? Без любимой, которая бесконечно удивляется, радуется, восхищается всем достижениям мужа, жизнь у мужчины начинает тускнеть, блекнуть, пока не погасает совсем.
В принципе то, что одобрительно оценивает окружение, (безоговорочно оценивает), туда и направляется все силы, всё внимание юношей. Первую машину одобряют все друзья. А отношения с красивой девушкой, собственная квартира в Москве вызывает тотальное восхищение у всего окружения. Поэтому в первой половине жизни туда и направляется почти вся энергия.
В конце концов женщина рулевой. Своим восхищением своим одобрением, оценкой достижений мужчины она мягко управляет жизненным движением своего мужа. Поэтому каждая женщина, выйдя за муж всегда начинает уменьшать и в конечном итоге отсекать общение избранника с его друзьями. У ещё не женатых друзей восхищение вызывают совсем другие достижения её мужа и они направляют его энергию не в том направлении. Не в том, что нужно для развитии семьи и отношений.
Восхищение поступками мужа энергоёмкий процесс. Он отнимает много сил у женщин. На это уходит много энергии и она заканчивается. Восстановить же её может только мужчина. Тем, что он не перестаёт восхищаться своей возлюбленной. Тем, что каждый день очарован её красотой, опьянён её присутствием. Жаждет общения с ней, внимательно выслушивает все её переживания и успокаивает.
Получается вечный двигатель. Он своим вниманием, своей любовью, верностью восстанавливает её – Она же вдохновляет его, своим уважением его достижений. Это восхищение позволяет держать планку самооценки высокой. Позволяет ему двигаться вперёд к новым вершинам успеха. Она же остаётся сверкающим бриллиантом от его слов. Ты у меня единственная, ты самая лучшая, ты у меня одна на всю жизнь. Я смогу быть твоими крыльями и даже если я сгорю, я всё равно буду с тобой.
Вне Времени" в Открытом Мире прямо сейчас vk.com/podkrichey
Максим Гаченко, Песни Радости, сегодня в Открытом Мире vk.com/magicvoices
