Дмитрий Голиков /
Лента
29 октября 2018
Сегодня последний день вписаться в тренинг.
ЗЛОСТЬ
Злость. Очень важное ЧУВСТВО (не путать с озлобленностью и со злом как понятием).
Там, где она долго подавляется, там теряется доступ к энергии желаний (я не знаю, чего я хочу), там со временем появляются переживания «я не знаю, кто я, я не знаю, какой я», там появляются самые разные болячки, если ее долго и очень тщательно подавлять. Там появляются неконтролируемые вспышки чего угодно — тотальная вина (читай — злость, направленная на себя), там может образоваться депрессия, там появляется внутренний критик, который жирным троллем поселяется в голове и каждый шаг обесценивает, ставит под сомнение собственную хорошесть, и чтобы не разрушиться от этого всего, возникают проекции во внешний мир — все люди становятся говном, погода тоже, да вообще много чего сразу же становится говном и несправедливостью.
Там, где злость подавляется, там возникают постоянные обиды, от которых можно бесконечно плакать в подушку ночами, или ходить с часто воспаленным горлом.
Злость — она бывает разной.
Она бывает как защита ценного.
А бывает как симптом того, что я в чем-то не беру на себя ответственность за свою жизнь, считая, что другие должны поступать так, как Я считаю справедливым и правильным, что другим и так должно быть понятно, что я имею в виду, даже когда я этого не проговариваю прямо.
Но в любом случае злость — это регулятор собственных границ.
Там, где подавлена злость, там нет ясности в переживании собственных границ. Швыряет то в нарушение чужих, то в чрезмерном прогибании своих.
Часто злость называют «негативным чувством», часто считают, что злиться — плохо, глупо, бессмысленно, неправильно, неправедно.
А мне кажется, что все дело в том, что выражать злость — это целый навык, которому мало где учат. Часто злость считается опасной — опасной для отношений, опасной для оценки окружающих (что обо мне люди подумают? Я же хочу быть «хорошим» в чужих глазах)… да вообще там целый паровоз всего может за этим тянуться.
Злость — это зубы личности.
Ими можно пережевывать то, что полезно.
Ими можно защищать себя.
Ими можно выражать себя.
Вопрос не в том — злиться или подавлять свою злость.
Вопрос в том, КАК выражать свою злость.
Когда я работала с детьми, для многих из них было целым открытием, что свою злость можно выражать словами «Я сейчас злюсь», «Когда ты отнимаешь у меня игрушку или рушишь мои строения, портишь мои рисунки, я злюсь, мне это неприятно, пожалуйста, не делай так, иначе я от тебя отстранюсь/буду с тобой ругаться/не буду тебе доверять».
До этого единственным способом защитить себя и выразить злость, было отнять игрушку, испортить рисунок в ответ, ударить, обозвать, закатить истерику, а один раз, мальчик терпел-терпел, а потом взял нож и кинулся на своего обидчика.
Родители, которых так же никто никогда не учил выражать свою злость, хватались за сердце, испытывали стыд, кричали на своих детей, заставляли прекратить это = подавить свою злость. Ведь, что люди подумают-то?
Мало кто учил нас распознавать свою злость: «Ты сейчас злишься, потому что Ваня отнял твою игрушку. Ты имеешь право злиться и говорить об этом: „Я злюсь и не хочу, чтобы ты забирал игрушку, верни ее“. „Бить Ваню не надо, это больно. Но ты можешь о себе заботиться обозначением себя и предупреждениями о том, что ты будешь делать, если Ваня тебя не услышит и будет продолжать“.
Или „Ты сейчас злишься, потому ты хочешь продолжать играть, но настало время заканчивать игру. Я замечаю тебя в твоей злости. Но бить меня за это не надо, мне больно и я не позволю себя бить. Ты можешь говорить о своей злости и переживать ее. Я вижу, что ты не хочешь заканчивать игру. Но таковы правила, тут уж ничего не поделаешь. Мы должны уходить, как бы это ни было тяжело“.
Злость — это способ понять себя. Способ чувствовать свои важности, себя самого.
Злость — она всегда маркер чего-то важного. И, как правило, является оберткой для более глубоких чувств и переживаний. Но, не осознавая злость, мы будто выкидываем коробочки с этой оберткой под названием „злость“, не зная, что внутри этих коробочек. А там нередко бывают драгоценности, называемые „мои ценности“.
Давая себе возможность чувствовать злость, проживая ее, мы снимаем эти оберточки, исследуя чего же в них обернуто.
Проживать злость не равно бить в морду, оскорблять, рушить все вокруг себя.
Проживать злость — значит оставаться в контакте с этим чувством, давать ему место столько, сколько нужно.
Заботиться о безопасности своей и окружающей.
Оскорблять человека и обозначать себя „Я злюсь, когда ты делаешь так-то“ или „Я сейчас на тебя злюсь и готов продолжать разговор, когда успокоюсь“ — это совершенно разные вещи.
Ибо в первом случае (в оскорблениях) захлестывает возбуждение, на котором совершаются действия, о которых можно пожалеть „протрезвев“ от злости.
Во втором случае, есть ясное обозначение себя и отведение себе пространства для вызревания злости в какое-либо другое качество.
Например, в осознание ценности не позволения оскорблять себя.
Или в переживание сожаления о том, что очень горестно от того, что все случилось не так, как хотелось.
Или в переживание ценности отношений с этим человеком.
Или в осознание того, что вообще-то под этой злостью живет собственный страх или уязвимость.
Злость — верный пес, который всегда на страже безопасности и ценностей своего хозяина. Важно только приручить, подружиться с этим псом.
P. S. И да, кстати, там, где подавлена злость, там благодатная почва для зависимых отношений.
«В отношениях между двумя партнерами тот, кто ни в чем не виновен, является самым опасным. Это в нем возникает наибольшее чувство злости, это от него исходит разрушительная энергия в отношениях, потому что он чувствует себя правым. Он теряет чувство меры. Виновный в этом случае скорее готов пойти на уступки и все исправить. Как правило, примирение становится невозможным не по вине виновного, а того, кто не виноват.
То, что чаще всего не замечают, — это вина невиновного. На самом деле «плохие» — это не те, кто виноват, а невиновные, как правило, не тот, кто виновен, испытывает чувство злости по отношению к партнеру, а невиновный, потому что он чувствует себя правым, когда злится на другого. Его вина особенно вредна, так как она выступает под видом невиновности и правоты.
Если один из партнеров вступил в связь с другим человеком и затем вернулся в отношения с первым, невиновный ведет себя так, словно у него есть право на вечное владение своим партнером. Но при этом он позволяет себе то, на что не имеет права: вместо того чтобы вернуть виновного партнера с помощью любви, невиновный преследует его. Естественно, тот не вернется! Он просто не может. Значит, когда невиновный зашел слишком далеко в своей мести, виновный больше не может вернуться к нему.»
©️ Берт Хеллингер «Порядки любви»
