Обыкновенное христианство

Обыкновенное христианство

Если кто даже совершит убийство по воле божией, это убийство лучше всякаго человеколюбия; но если кто пощадит и окажет человеколюбие вопреки воле божией, эта пощада будет преступнее всякаго убийства

— Иоанн Златоуст

Современным школьникам историки сообщают, будто «принятие христианства было для русского государства прогрессивным явлением» поскольку «христианство отрицало жестокость, присущую языческим верованиям, и проповедовало общечеловеческую мораль („не убий“, „возлюби ближнего своего“). Уравнивая всех людей перед богом, христианство смягчало существующие в обществе противоречия». А уж нерусские народы православный славянин «просветил божественною верою, без насилия, без злодейств, употреблённых другими ревнителями христианства в Европе и в Америке, но единственно примером лучшего».

Вот только выяснение подробностей «просвещения» неправославных народов говорит о том, что христианство противоречий не смягчало, а наоборот, порождало и обостряло. Дело в том, что обращение иноверцев в Русскую церковь всегда было немыслимо без:

Несправедливости (ради крещения татар «по специальному указу Анны Иоанновны,… если уличённый в воровстве или в совершении другого преступления инородец принимал христианскую веру, его прощали»; Петру I составили Отеческое завещание, по которому «при судебных тяжбах между иноверами всегда решать дело в пользу крещёного»; в Сибири тоже крещение предоставляло ворам амнистию);

Вандализма [«история русского завоевания Сибири полна случаями, когда русские намеренно уничтожали и оскверняли почитаемые местным населением места», к тому же разграбление православными сибирских курганов нанесло ущерб сибирской археологии; «в первой половине ХIХ в. были практически уничтожены почитаемые чувашами-язычниками священные рощи», а «по инициативе Казанского епископа… при возведении церквей и монастырей» (например, Успенского) «в качестве строительного материала нередко использовались надгробные камни старинных татарских кладбищ»];

Поджога («в 1742 году» Казанский епископ «совершил новое коварное деяние: устроил поджог. Ночью в здании духовной семинарии начался пожар. Он быстро перекинулся на архиерейский дом в Кремле и на Собор, оттуда на церкви и монастыри, расположенные в центре города. Во время пожара сгорела почти половина из всех зданий Казани, не пострадала лишь Татарская слобода. В своём письме к императрице Елизавете» епископ «обвинил в пожаре татар и просил их наказания. Елизавета… не стала доискиваться до истинных причин пожара. 19 ноября 1742 года она подписала варварский указ о разрушении всех мечетей на территории Казанской губернии и недопущении возведения новых. „Упоённый счастьем“ миссионер-палач… приступил к лихорадочному исполнению указа. В течение двух лет из 536 мечетей в Казанском уезде было разрушено 418»);

Грабежа («в феврале 1682 г. подъячие и пристава ездили по татарским деревням и объявляли… чтобы они… крестились… до 25 февраля: „а которые до этого срока не крестятся… у тех поместья и вотчины и всякие угодья будут отняты и розданы тем мурзам и татарам, которые крестились“». Петру I рекомендовали «богатых иноверцев, не говорящих на русском языке, лишать богатства». После «правительство и Синод 2 сентября 1740 года выработали специальную инструкцию», где «было строго указано: „…всем новокрещёным строго ходить в церковь; если кто-то продолжить держать магометскую веру, то наложить штраф…“». «Сенатский указ 19 ноября 1742 г.… предписал: „Чувашам и других всякого звания нации превращённым, ежели они по приыванию и добровольному увещанию креститься не пожелают, чинить штраф по указам“; инструкция Осетинской мисси 1771 г. не предусматривала штраф в качестве миссионерского средства, так как „строгое тут взыскание более… устрашит“»);

Похищения детей (Петру I рекомендовали: «если дети инородцев до 10 лет не научились русскому языку, то отнимать их у родителей». В конце XIX – начале XX вв. православные отбирали удмуртских детей от родителей и запирали в монастыри);

Рейдерских захватов («не удовлетворившись царскими милостями, монахи Новоспасского монастыря собственными силами захватывали земли мордовских крестьян; такие же насильственные захваты совершали монастыри Троицкий в Арзаамасском уезде и Троицкий-Старокадомский в Тамбовском уезде, основанный в миссионерских целях в 1652 г.» «Лучшие земли в Мензелинском воеводстве, по рекам Кама, Ик и Белая, насильственно захватили Саввино-Сторожевский и Костромской монастыри. Начиная с 1655 года, жители нескольких волостей Мензелинского воеводства направляли челобитные в Москву с требованием возвратить земли. Тяжба между монастырями и мусульманскими старшинами продолжалась десятки лет, и всегда какой-нибудь её этап заканчивался запугиванием местных мусульман. Увидев бессилие местного населения перед царскими властями, на закамские земли позарились священнослужители и Елабужского, Успенского, других монастырей. Вместе с основанием русских сёл и поместий шло и разорение мусульманских вотчин. С волчьим аппетитом наступали на башкирские земли и знаменитые Строгановы»);

Депортации (царь Алексей Михайлович приказывал «„крестить в христианскую православную веру черемису с жёнами и детьми… а буде креститца не похотят“ сослать на вечное жительство за Симбирскую черту». «Правительство и Синод 2 сентября 1740 года выработали специальную инструкцию», где «было строго указано: „…новокрещёных переселить к русским или русских переселить к новокрещёным…“». «В 1749 году в Казани вновь произошёл ужасный пожар… „Уразметовский“. Якобы, жена Уразмета уронила в хлеву горящую лучинку, в результате пожар охватил всю Татарскую Слободу, потом перекинулся на город… Елизавета одобрила затею» епископа «указом от 8 августа 1750 года», по которому «казанских татар заставили переселиться в болотистую местность, за слободу Плетени. Так возникли в Казани Старая и Новая татарские слободы»);

Порабощения («царский двор не забывал и о насильственном крещении инородцев», что «в указе от 16 мая 1681 года принцип насилия был провозглашён открыто: за отказ креститься… рядовые массы превращались в крепостных». «В татарских селениях, где проживало хотя бы несколько крещёных, силами некрещёных крестьян строили церкви». 16 мая 1681 года был издан указ о крещении мордвы: «а буде они креститься не похотят, и им сказать, что они отданы будут в поместья и в вотчины некрещёным мурзам и татарам»);

Голодомора (обременять некрещёное население русских колоний налогами — излюбленная тактика православной церкви. «В сёлах», например, оккупированной русскими Казани «солдаты, по приказу» епископа, «грабили крестьян,… забирали скот, обкладывали людей… непосильными налогами». Зато, когда Уфой «стал править П.Д. Аксаков, возведённый в ранг вице-губернатора… зимой 1741-1742 годов в провинции начался ужасающий голод. Хотя в Уфе в это время имелось более 20 тысяч пудов запаса хлеба, Аксаков запретил его продажу. Он предложил раздавать хлеб только тем крестьянам, кто добровольно примет христианскую веру. В результате этого крестьяне, не вынеся мук голода, вынуждены были привозить в Уфу своих детей и менять их на хлеб»);

Погромов («в 1741 году толпа фанатиков с солдатами и священниками во главе по наущению» Казанского епископа «ворвалась в Татарскую слободу и устроила дикий погром. Сжигали деревянные дома, у каменных домов вышибали окна и двери, избивали мужчин, насиловали женщин, не щадили даже маленьких детей. Разрушали молельные дома, сжигали религиозные книги, пойманных татар загоняли в ледяную воду для насильственного крещения». «Такие крестовые походы совершались и на близлежащие деревни». Да и «попы, приезжавшие в чувашские деревни в сопровождении воинских команд, угрожали крестьянам, избивали их, заковывали в кандалы, заставляя креститься»);

Насилия [в Новгороде «не хотящих креститься воины притаскивали и крестили», а в Муроме крестили «иногда муками и ранами угрожая». «Мордва, не стерпев притеснений от монахов, разбежалась и поселилась на пустых местах, но Иов (игумен монастыря) успел воротить и окрестить». «Буряты загонялись в юрты и сараи. В ожидании приезда миссионера содержались там без пищи и питья»];

Высылки в Сибирь («в 1743 г., в разгар насильственного крещения, в ислам перешли 33 чуваша, а 26 чувашских женщин вышли замуж за татар и также приняли ислам. Узнав об этом, Казанская губернская канцелярия повелела „обрезанных чуваш“ увещевать к крещению, а в случае отказа бить их нещадно плетьми… Признанные основными виновниками перехода чувашей в ислам 16 татар-мусульман были сосланы навечно в Сибирь… Дети, рожденные от татар, отбирались от родителей и раздавались на воспитание новокрещёным чувашам»);

Застенков (в свежеоккупированной русскими Казани «давали дияки по монастырем татар, которые сидели в тюрьмах и не захотели креститись; ино их метали в воду», а местных феодалов с крещёными крестьянами некий протопоп Степан «в чепь и в железа сажал и в темных подклетах морил и велел де их крестить сильно и… приказал воеводе и соборному протопопу их мучить, метать в тюрьму и крестить силою»);

Пыток [«мулла Гали Сайфуллин из деревни Тюнтяр Малмыжского уезда (ныне в Балтасинском районе Татарстана), по указу губернской администрации, был раздет… палачами на глазах своих односельчан и избит прутьями за то, что несколько некрещёных мордовских крестьян уговорил принять мусульманскую веру». Небезызвестный Бартыша «затеял спор с православными священниками и даже дал согласие на добровольное крещение, если те сумеют доказать превосходство христианской религии… Спор кончился тем, что тюремные палачи вырвали Батырше язык»];

Убийств [обратный переход аборигенов в свою веру «карался смертной казнью, а после некоторой либерализации законодательства — вечной ссылкой с конфискацией имущества и детей»: «для публичной острастки желающих совершить такие действия в 1738 и 1740 гг. были сожжены на костре башкиры Тойгильде Жуляков и Исаев». «В 1743 году» архиерей края, «проезжая через мордовскую деревеньку, благочестиво распорядился разорить языческое кладбище. С трудом избежав рук возмущённых местных жителей, он вызвал воинскую команду, которая несколькими залпами (отнюдь не в воздух) рассеяла „бунтовщиков“. На следствии выяснилось, что во главе возмущения стоял новокрещёный мордвин Несмеянко-Кривой. Последний, как выяснилось, не только отрёкся от православной веры и снял с себя крест, но и расколол икону. Вероотступник был сожжён заживо»].

Таким образом, имеем проблему: оказывается, православие не только не «отрицало жестокость», но и «пример лучшего» иноверцам дать не могло. Поэтому «без насилия, без злодейств» ни один народ России к христианству не пришёл.