В ярких огнях Измира

Время правления Клеопатры VII.

Эфес. Храм Артемиды.

Последнее прибежище царевны Арсинои IV.

Молодая женщина сидела в задумчивости на кушетке и смотрела на красивый закат солнца.

Это было великолепное зрелище, от которого было невозможно оторваться, но в глазах принцессы читалось отчаянье.

Она была разочарована, власть ускользнула из её рук.

Царевна пережила Цезаря, как и его унижение от милости.

Она участвовала в его триумфальном шествии, следуя за ним в процессии пленников, а позже вместо того, чтобы быть умерщвлённой он дарил ей жизнь и пристанище здесь, в храме Артемиды.

Лучше бы он избавил её тогда от такого позора, когда она чувствовала, как пронзают её на сквозь тысячи жалостливых взглядов простого народа, к царице, не сумевшей удержать власть в своих руках.

Лучше бы он приказал накинуть верёвку ей на шею, чем позволить влачить подобное существование. Сам же он предпочёл героическую смерть, а её обрёк на посмешище.

А ведь она так была близко к трону, сначала изгнав Клеопатру, а когда прибыла в армию ожидала, что ей дадут титул фараона, однако судьба распорядилась не в её пользу.

Теперь её сестра восседает на троне…….и собственная жизнь Арсинои зависит от милости царственной сводной сестры…..

Служанка стояла позади принцессы и бережно расчёсывала длинные её чёрные волосы.

Почему-то в этот момент молоденькая девушка ощутила, что касается гребнем волос уже мёртвой женщины, а почему у неё возникали такие мысли она не понимала, ведь Арсиноя была ещё жива, или дух поражения сломленной молодой особы просто витал тут…… всё может быть….

Внезапно к царевне подошёл её преданный слуга евнух Ганимед и низко поклонился.

Она не обернулась к нему.

Женщина всегда слышала его по походке……

— Посмотри мой верный раб на этот закат. Его великолепие не сравнить с нашим закатом. На его фоне мы будем совершенно незаметными и просто исчезнем в небытие как незначительная песчинка в водовороте событий. Мы проиграли, и стоит ли продолжать бороться, когда мы покинуты всеми? – Она повернулась к нему и прочитала на лице своего верного и уже единственного ещё молодого слуги подтверждение сказанного.

Царевна опустила глаза.

Ей так хотелось, чтобы он сказал что-то утешительное, опроверг её угнетающие мысли, а он со всем соглашался……это конец.

— Вот, прибыло к тебе из Египта, моя царица. – Он поднёс на серебряном блюде огромный золотой гребень украшенный голубым бриллиантом. – Тебе прислала его Клеопатра.

Арсиноя с изумлением посмотрела на Ганимеда и с болью закрыла глаза:

— Я его подарила сестре, когда узнала, что он приносит неудачу, а она, наверное, узнала о действии этого рокового бриллианта и преподнесла мне в дар обратно…….

— Не совсем так, моя госпожа. – Тут же запротестовал евнух. – Не все придворные верны царице. Ювелир подменил камень, который твоя сестра так настоятельно хотела возвратить тебе снова в качестве подарка. Это другой бриллиант, а тот, который ты принесла ей в дар – теперь украшает изголовье её ложа……. – Ганимед многозначительно посмотрел на женщину, будучи совершенно удовлетворённым своим поступком, надеясь хоть чем-то порадовать царицу.

Арсиноя сдержанно улыбнулась.

— В таком случае уложи мне волосы и укрась их подарком сестры. – Тут же радостно приказала она служанке. – Я тотчас же покину храм, пока совершенно не стемнело и пусть горожане Эфеса увидят щедрость Клеопатры, а её правление будет в лучах сияния самого великолепного бриллианта !!!!

Едва служанка уложила волосы, как царица покинула пределы храма и только оказавшись на ступенях …… была убита мечом от рук одного из центурионов, которому отдал приказ Марк-Антоний.

По правде сказать, приказ исходил от самой сестры Арсинои, которая никогда бы не приняла существование живой соперницы при своём царствовании.

Ганимед только с ужасом сжимал обмякшее тело царицы, а великолепный золотой гребень оказался на коленях евнуха.

Он держал её в своих объятьях, и судорожно рыдал, пока центурионы не узнали в нём евнуха Арсинои и спохватившись не бросились к нему.

Ганимеду пришлось оставить на ступенях свою госпожу, с которой он пробыл всю свою жизнь и бросится куда глаза глядят.

Она так и лежала у храма казалось, получив облегчение, оставив без сожаления жизнь, которая больше не стоила в этом мире для неё ничего.

Евнуха никто больше не преследовал.

Он стал внезапно свободным и в одночасье никому не нужным.

Единственное, что оставалось, как упоминание о царице – был её золотой гребень, который стал для сестры Клеопатры роковым.

Десять лет спустя после этих событий.

Эфес.

Во дворце императора Цезаря Августа стояло необычное оживление. Собравшиеся гости, знатные горожане Эфеса едва переступив порог обитания венценосной особы, с предвкушением ожидали обещанного им зрелища.

Что это будет?

Никто не знал.

И если даже слуг никто ни во что не посвятил – значит это должно было бы быть чем-то захватывающим.

Император, давно уже немолодой высокий и худой мужчина, не долго томил ожидающих подданных и вскоре вышел в центр салона и говор по всюду в мгновение стих.

— Возлюбленные граждане города! – Бросил он с нотками надменности. – Сегодня не просто обычный приём! И если я держал до этого часа торжества всё в строжайшей тайне, да так, чтобы ни один слуга не ведал о деяниях своего хозяина. – Внезапно он обвёл лукавым взором притихших гостей, среди которых было довольно много тех, кто хотел узнать о тайне императора. – То это стоило того. У меня любезно согласился погостить сам…бог Аполлон. Да-да! Это не выдумка! В моём дворце особенный гость!

Из присутствующих никто не отозвался.

В салоне повисло гнетущее молчание.

Услышанное никак не могло вязаться со здравым смыслом. Неужели император лишился его в конце своей жизни?

Старик лукаво улыбнулся и внезапно стал терпеливо ожидать…неужели таки самого Аполлона?

Неожиданно гости расступились перед продвигающимся к императору незнакомцу… он ничем не отличался от других знатных граждан, однако в нём что-то было не то. Какое-то особое веяние от него заставляло тут же отпрянуть, держаться не так близко, но что это за до ныне никому незнакомый молодой человек?

Он подошёл к императору и бросив на старика к ужасу присутствующих самый что не есть неуважительный взгляд крикнул собравшемуся люду.

— Как много недоумения я читаю в каждом из вас! Так ли вы все верите в богов, которым возносите хвалу в храмах и у кого просите заступничества, однако, когда я здесь среди вас – в ваших душах посеяно горькое сомнение…

Гости молча переглядывались, но никто не издал ни единого звука.

Неожиданно один из знатных горожан поднёс Аполлону золотой кубок, наполненный вином, который только что принял из рук раба для себя: «Возможно вино сможет смягчить твой гнев?» — Его голос был понижен внезапно до шёпота…

— Несчастный! И ты смеешь подносить мне вино, куда твой противник подсыпал тебе только что незаметно яд? Вон он, сжимает в кулаке пустой пузырёк! — Крикнул он, показывая на соседнего стоящего человека. – Сегодня должны были бы закрыть ворота, и воины разрубили бы мечами всех, включая императора! Но я не позволил сделать это, и каждый солдат был повержен громом, едва переступил порог дворца! Идите и посмотрите сколько их лежащих обугленных здесь по всюду! Мог ли подобное сотворить человек? Я проявил снисхождение к тем, кто усомнился во мне, однако моя милость не безгранична. Каждый из вас увидел во мне самозванца. Только ваши щедрые подношения на храм в мою честь смогут смягчить мой гнев и пусть только кто-то из вас уклониться от подобного деяния…

Наступил вечер, а за ним и мягким покров опустилась ночь.

Аполлон стоял на балконе дворца и бесстрастно смотрел на море, никем не встревоженное и тысячи огней, которые ярко горели вдоль всего побережья.

На пороге балкона появился император и тут же вздрогнул от неожиданного визита такого гостя.

— Прошёл год с того самого вечера, когда ты спас меня. Ты так внезапно исчез, что я не успел и поблагодарить тебя. – Испуганно пролепетал Цезарь Август.

Аполлон повернул к нему голову и вновь устремил свой взор к тысячи ярким огням, которые украшали спокойное море.

— Я сделал это не ради тебя, но этот год тебя ни чему так и не научил. Ты счёл разумным выставить меня посмешищем перед своими гостями, подобно твой дворец осчастливил не сам Аполлон, а некий проходимец, в подлинность которого не поверил ни один из твоих подданных. А где начало строительство моего храма? Ведь каждый из твоих гостей таки убоялся моего гнева и щедро пожертвовал золота, но только оно исчезло? Возможно тебе известно, что с ним произошло?

Император только потупил взор.

— Можешь не отвечать. – Продолжил Аполлон. – Я знаю, где оно, неужели ты полагал, что смог бы скрыть подобное от меня?

Неожиданно он выволок какого-то перепуганного человека за волосы прямо на свет и бросил под ноги императору:

— Моя месть такова — я посвящу в твою тайну этого раба и отпущу его на волю. Вернее сказать, возвращу его туда, куда он сбежал, как трус, даже не попытавшись спасти свою госпожу. Знаешь, почему я дарую жизнь этому недостойному? Да потому, что он станет твоим наказанием. Отныне золото императора утечёт в его руки до последней песчинки…. Всё, что прекрасно в этой ночи так – это вид из твоего балкона!!! Эти огни, которые внезапно порадовали мою душу. Тебе стоит полюбоваться на них… это всё, что остаётся сделать императору, который разгневал Аполлона.

Измир. 1985 год.

Пора отпусков стояла в самом разгаре.

В это время дневная температура достигала своей наивысшей точки.

Отели и прилегающие к ним пляжи были полны туристов, которые лежали в шезлонгах под зонтиками или же прятались под навесами только бы избежать этих палящих и немилосердных лучей.

Казалось, даже само Эгейское море неспособно было принести освежающий свой бриз и оставило на произвол судьбы отдыхающих в этот знойный день.

То, что Хикмет согласился на уговоры своих новым знакомых по отелю совершить тур в античный город Эфес и провести там весь день — теперь казалось ему чудовищной ошибкой.

Молодой 25 летний профессор математики Хикмет Чайыр прибыл в Измир, чтобы немного отойти от дел университета, провести лето беззаботно и забыть о повседневной преподавательской жизни.

Он никогда особо не увлекался историей и теперь будучи в таком месте под палящими лучами солнца чувствовал себя не как иначе, как рыба на сковороде.

Хикмет с непониманием смотрел на сумасшедший люд, прибывший из разных уголков мира и никак не разделял их вздохи и восхищения по поводу этих хотя вполне и сносных как за две тысячи лет существования руин, собственно, как не понимал ради чего делать так много снимков везде и всюду.

Тем не менее туристы казалось на прочь позабыли о том, что сегодня один из чудовищных знойных дней.

Ну надо же, а им до этого было всё равно.

Он с безразличием обошёл всё, что посчитал нужным посмотреть, а потому вернулся по главной улице, нашёл себе место на каком-то обломке мрамора как раз перед библиотекой Цельса и бесстрастно уставился на уцелевший фасад здания.

До конца экскурсии было полтора часа, ох этих мучительных полтора часа!

Хикмет тяжело вздохнул…

Неожиданно возле него присел какой-то незнакомец в огромной соломенной шляпе, держащий в руках блокнот, на котором делал довольно неплохие зарисовки карандашом руин города.

Профессор даже приподнял от удивления одну бровь.

Молодой человек с блокнотом тут же заметил любопытство своего случайного соседа и расплылся в широкой улыбке.

— Тут можно так много сфотографировать, а я решил сделать эскизы. Знаете, ведь в этом тоже есть своя прелесть!

— Вы художник? – Поинтересовался Хикмет скорее от нечего делать.

— Всего лишь в прошлом простой садовник, которому однажды барон Гарцини, у которого я работал, не подарил на день рождения мне книгу по археологии и с того момента я понял, что до этого не жил. Не делал ничего важного. Я стал студентом университета, а после его окончания вот… Многие страны, города и ещё так до конца неизведанные, хотя и посещаемые места. – И он обвёл руками территорию древнего города. – Вот где моё место и моя стихия, безграничная страсть, которой я поддался без остатка. – Проронил он воодушевлённо.

Однако неожиданно его глаза округлились, и он даже не почувствовал, как уронил свой блокнот.

— Дианора- Лодовика? Баронесса Гарцини?

— Это жена того самого барона, кто подарил вам книгу? – Хикмет и себе посмотрел в сторону изумлённого археолога.

— Она самая. Но что она тут делает и почему я не вижу барона?

Молодая грациозная женщина в белом платье, которое так шло к её длинным чёрным волосам, куда-то торопилась.

Вскоре она скрылась между многочисленных туристов и молодой человек бросился за ней вдогонку, притом не заметив упавшего блокнота с эскизами.

— Постойте. Ваши рисунки! – Окликнул его Хикмет, но было поздно, археолог был уже далеко.

Профессору больше ничего не оставалось, как поторопится в след за ним и догнав его остановится на некотором расстоянии с удивлением наблюдая за молодой женщиной, которая почему-то выбрала не очень примечательное место и тут же посмотрела на часы.

По всей видимости она кого-то тут ждала.

Но кого?

Археолог не стал выдавать себя.

Напротив, он остался в тени, почти за колонной и только осторожно смотрел, что будет дальше.

Дианора-Лодовика внимательно огляделась по сторонам, и дождавшись, когда поблизости не осталось ни одного туриста – внезапно скрылась между двумя полуразрушенными стенами и стала спускаться вниз по ступенях…

Глаза археолога округлились от ужаса.

Он тут же сорвался с места и последовал за женщиной:

— Баронесса! Куда вы? Зачем вам идти туда?

Женщина испуганно повернулась, узнав голос бывшего своего садовника.

— Лоренцо? И вы меня ещё спрашиваете после того, как описали в своих письмах и рисунках свою находку? Неужели вы полагали, что мне никогда не будет интересно прийти сюда и посмотреть? – Дианора-Лодовика бросала слова с явным раздражением, в то время, как археолог просто крепко схватил её за плечи, предотвращая спускаться дальше.

– Прошу вас! Не нужно вам делать этого! Год назад, когда я собирал информацию, делал эскизы и продвигался по следу легенды мне попался более важный документ, чем моя находка. Здесь и в правду спрятаны небывалой красоты вещи, однако на них гнев Аполлона, и теперь, когда я впервые прочитал это, то не знаю, с чем мы можем столкнуться, проникнув туда.

— Послушайте! Перестаньте пугать меня! Вы не сможете меня остановить! – Она с небывалой силой оттолкнула его к стене и стала быстро спускаться дальше вниз.

— Дианора-Лодовика! Я не за себя, я за вас боюсь!

— Вы даже не можете себе представить Лоренцо на сколько вы счастливый человек! Как я завидую вашей красочной и полной ярких событий жизни! Разве могу я сравнить моё существование в поблекших красках с вашими? Время протекает медленно и пресно, согласно тысячи канонов и этикета, при этом следуя рука об руку со скучным и унылым спутником!!! Мне так необходимо соприкоснуться с этим! Увидеть! Издать возглас восхищения, даже если это оказался бы мой последний вздох.

Она почти спустилась вниз.

Внезапно тело стали пронизывать холод и сырость, но то, что представало взору заставляли тут же забывать, о том, что каждую секунду становилось все холоднее и холоднее. Человек не переставал здесь дрожать от невыносимого холода, но оторвать взор от увиденного было невозможно……перед взором выступал огромных размеров амфитеатр, выполненный из белоснежного мрамора, ряды которого были заполнены…. «многочисленными зрителями», однако от обыкновенных зрителей они отличались тем, что каждый был выполнен из добротного камня.

Это были тысячи скульптур, запечатлённых в разных выражениях – от мала до велика.

Их застывшие эмоции были самими, что не есть необычными, и казалось, что это не каменные изваяния, а, когда-то замороженные заживо люди.

На арене находились десять пар гладиаторов, в золотистом обмундировании, победу которых уже было невозможно предвидеть – каждый принимал нападающую позу, скрестив свои мечи….

— Но как? Кто создал подобное? И как оно уцелело до нашего времени? – Женщина с изумлением посмотрела на Лоренцо, который только сейчас понял, что у него пропали рисунки!!!!

— Мои рисунки! Я потерял их! А там не только они! Там свитки с библиотеки! Как же я так мог оставить их? И где? – Неожиданно он бросился к выходу и стал быстро подниматься по ступенях, оставив в одиночестве так и стоять на пороге амфитеатра одну баронессу.

Она пребывала в каком-то оцепенении и даже не сразу поняла, что теперь была тут одна без никого.

Вид открывшегося перед ней сокровища покорил её целиком.

Но Лоренцо переживал отнюдь не за рисунки.

Он испугался невольного свидетеля, которым стала истосковавшаяся по яркой жизни баронесса.

Археолог понял, что кроме неё больше никто не узнал бы никогда об этой тайне, и эта тайна так и останется здесь.

Согласно последним источникам он узнал, что красота этого места не просто притягивала своей неповторимостью, но и заставляла человека позабыть о стоявшем тут холоде, который и пленил человека тут навсегда. Баронесса была обречена. Разве не предупреждал её он о гневе Аполлона? Но Дианора-Лодовика осталась глуха к его мольбам.

Хикмет только нахмурился, когда увидел, что археолог вернулся оттуда один, и скрылся в неизвестном направлении, а его спутница так и не появилась наружу.

Он уже хотел броситься к входу ведущим непонятно для него куда, как внезапно перед его глазами предстала не менее странная картина – на высокой стене он увидел молодого худощавого человека, который как оказалось изначально сидел и наблюдал за молодой женщиной и археологом.

На удивление он тоже не пытался кинуться на поиски баронессы, а терпеливо ожидал, всё время смотря на часы…только чего он ожидал?

Хикмет больше не мог оставаться на месте и тут же бросился ко входу…….

Только внутри он понял в чём тут дело.

Ужасный, сковывающий полностью тело холод делал своё дело быстро, пока глаза не могли оторваться от приковывающего внимание зрелища…

Мужчина схватил уже в полуобморочном состоянии баронессу и быстро понёс её на верх….

***********

Вечер на берегу был самым необыкновенным.

Профессор и его новая знакомая сидели на песке и смотрели на море, которое становилось всё темнее, а звёзды на небе почему-то на удивление ярче, не так как завсегда ночью.

Между ними стояла откупоренная бутылка вина, а в руках каждого наполненный бокал.

Дианора – Лодовика кажется совершенно не заботилась о своём новом уже далеко не белоснежном платье.

Она отбросила упавшие как смоль волосы назад и всё время улыбалась.

— Никогда бы не подумал, что однажды буду пить вино на берегу моря с баронессой. – Смущению Хикмета не было предела. Он как был в своём парадном костюме, так и оставался в нём, даже не думая сбросить неудобный пиджак.

Женщина засмеялась и отхлебнув вино с ухмылкой произнесла:

— Держу пари, этого вечера вы никогда не забудете,

— Как и нашего приключения! – В сердцах бросил профессор. – Я скромный человек и мне не приходится иметь дело с аристократами.

— Как сказал У. Гезлитт: «Аристократизм – та же пошлость, только более привередливая и искусственная». — Дианора-Лодовика посмотрела на него пытливо и отпив ещё вина забросила игриво ногу на ногу.

— Даже если он был и прав боюсь это первый и последний раз в моей жизни, что я встречаю такую прекрасную женщину знатного рода, как вы.

— Которой вы сегодня спасли жизнь. — Женщина отставила бокал в сторону и просто растянулась на песке, облокотившись.

— Видит Бог, я с трудом понимаю, что произошло. Сегодня я впервые встретил вашего бывшего садовника и ныне археолога. Он не поверил свои глазам, когда увидел вас.

— Видит Бог я тоже с трудом верю в то, что сегодня этот садовник ради сохранения тайны так легко пожертвовал мной…увы вынуждена это признать. Я была вторым свидетелем тайны античного города и должна была стать последним, но вмешались небеса…но всё по порядку. Месяц назад в дом пришло письмо, адресованное моему мужу от Лоренцо. Барона, как раз, дома не оказалось, и я открыла конверт. Лоренцо писал нам часто о странах, которые посещал, о своей интересной жизни, признаться я жутко завидовала ему. Но в этот раз всё было по-другому – он рассказал об одном событии, что, якобы, обнаружил свидетельства о сестре Клеопатры, которые записаны были её евнухом Ганимедом и сохранились до наших дней. Так вот, он в скользь поведал о подарке самой Клеопатры сестре перед тем, как она её приказала убить. Евнух утверждал, что когда Арсиною закололи кинжалом на ступенях храма Артемиды в его руках остался золотой гребень украшенный голубым бриллиантом. Он то его и спрятал…. Где-то возле храма, от которого остались пару колонн, но Лоренцо утверждал, что он знает, где находится то место……

— И это побудило вас тут же с паковать чемоданы и прилететь в Измир?

— Мне дела не было до украшения, даже если бы это было одно из самых дорогих украшений мира, но легенда меня заинтриговала. Это чувство опасности и непредсказуемости.

— И что же будет дальше? — Хикмет внезапно понял, как его охватила дрожь.

Настанет утро, Дианора-Лодовика просто поднимется с песка, отдаст ему бокал, возьмёт в руки босоножки и просто уйдёт по берегу в свой отель, чтобы потом исчезнуть навсегда!

— А вот это уже забеспокоило вас, Хикмет, как я посмотрю. Почему вы встревожились? Да, я просто поднимусь, заберу свои вещи и уйду. За несколько дней заживёт моё побитое колено, и я буду тяжело вздыхать опять день за днём. Ведь дело было в том, чтобы почувствовать, что ты ещё жива.

— Почему вы не хотите изменить тогда свою жизнь? – Искренне удивился профессор. – Почему не хотите добавить в неё разнообразия?

Женщина посмотрела на него внимательно, в глазах которой была почему-то сама пустота.

— В моей жизни есть место всему, но я слишком взрослая, чтобы поверить в сказки. Всё о чём другие только мечтают у меня было с детства! Меня трудно чем-то удивить, но сегодня вам это удалось — проведённой ночи на берегу моря с вином и обычной беседы у меня ещё не было. – Она снова подставила пустой бокал для вина.

— Вы ведь не любите своего мужа. – Внезапно слетело с уст Хикмета.

— Он совершенно неромантичный. Такой себе скучный и богатый человек, у которого пустые мечты. Ну что ж. Всему приходит конец, даже этой романтической ночи. Однако я проголодалась. Идёмте куда-нибудь, где могут накормить. Как сказал Э.Хоу: «Аромат жаренной грудинки перебивает запах роз»

Двадцать лет спустя

Стефания стояла на террасе дома, перед которым открывалась панорама великолепного вида на море.

Здесь было так здорово и очаровательно, что просто захватывало дух от восторга!

— Как я счастлива! – Воскликнула она прямо в темноту. – Как же здесь великолепно!

Её не распакованный чемодан стоял прямо на пороге дома, который должен был принадлежать ей целую неделю.

Его сдали в аренду за довольно скромные деньги, да такие, что поначалу Стефания подумала, а не разыгрывают ли её?

Она вздохнула на полную грудь и с блаженством закрыла глаза!

— И это всё моё!!! – Казалось, эхо задержалось между морем и небом.

Неожиданно женщина услышала едва уловимую музыку…….

В наступивших сумерках сидел какой-то незнакомец возле которого стояла бутылка вина, а из радио доносилась песня Франка Синатры «Strangers in the night». Странно, но он не пил, он просто сидел на песке и смотрел в даль. Стало быть, ему был кто-то дорог, который больше никогда к нему не вернётся.

Из дали он был похожим на статую, которая вот уже час не предпринимала никаких попыток пошевелится.

Молодая женщина ещё немного посмотрела ему в след и неохотно покинула террасу.

Всё, что сейчас было ей необходимо, то это отдохнуть. Усталость уже брала своё.

Она так и не включила свет. Магия предстоящей ночи предполагала сейчас только романтическую обстановку соло.

Тут была красивая ванная и стопкой сложены белоснежные полотенца.

Вскоре молодая женщина опустилась в горячую воду, полную ароматной пены и умиротворённо закрыла глаза.

Маленький и недолгий рай должен был продлиться всего неделю, но она даже не подозревала, что ему было суждено просуществовать только несколько часов.

Не успела женщина насладиться приятной атмосферой и едва набросила на себя махровый халат, как раздался щелчок дверного замка и дверь открыл…тот самый незнакомец с пляжа.

В его руках так и была не откупоренная бутылка вина и радио, правда выключенное.

Стефания стояла в коридоре в банном халате, тапочках и с непониманием смотрела на непрошенного гостя, а он с изумлением — на неё.

— Вы кто?

— Было бы разумнее спросить вы кто? – Было видно, что гость пребывал ещё в большем замешательстве.

— Я арендовала этот дом на неделю. А вы кто, простите, такой?

Мужчина нахмурился:

— Вы ничего не путаете? Возможно вас по ошибке привезли не в тот дом? Этот дом я купил двадцать лет назад и с тех пор приезжаю сюда летом.

Стефанию, как током ударило.

Она тут же бросилась к своей сумке и вытащив с неё конверт с подписанным договором протянула внезапному хозяину дома

Он внимательно пробежался глазами по тексту и его брови тут же взлетели вверх.

— Кто-то сдал в аренду мой собственный дом.

— Так значит вот почему он обошёлся мне так дёшево! – Стукнула себя по лбу девушка! Его оплата была более чем низкой. Стало быть, я осталась без дома на целую неделю. – Стефания зашла в гостиную и просто рухнула на первое попавшееся кресло.

Тем временем настоящий хозяин дома вертел и перечитывал договор аренды своего собственного дома.

— Я сейчас соберу вещи и уеду в отель. Простите за недоразумение. – Пробубнила молодая женщина.

Мужчина посмотрел на неё в упор и только пожал плечами:

— Разве я сказал вам покинуть дом? Вы его арендовали, вот и оставайтесь. Здесь много места, да и живу я тут один. Сюда приезжаю исключительно, чтобы провести время наедине с собой, отойти от университета и студентов, большинство времени провожу на пляже, а дома так, всего лишь провести ночь, и чтобы была крыша над головой. Так, что вряд ли мы составили бы друг другу какие-то неудобства.

— Я видела вас на пляже из террасы. – Осторожно произнесла Стефания.

— Из-за неё я купил этот дом. Двадцать лет назад мы провели на этом месте всего одну ночь под звёздами, пили вино, разговаривали, только не было радио, но мы были как раз друг для друга, два незнакомца.

— И её никогда не вернуть? – Как можно тише спросила молодая женщина.

— После того, как мы утром расстались я никогда не попытался её найти, потому, что её дома ожидал муж. Уже поздно, скорее всего вы устали. Полагаю, вы остановились уже в одной из комнат, тогда спокойной ночи.

Стефания только молча кивнула головой и пошла в свою спальню.

***********

Пробуждение было поздним.

Молодая женщина выбрала для себя довольно великолепные покои с огромными двумя окнами и выходом, в сад. Она спала на большой кровати, чувствуя, что вчерашний день забрал у неё все силы, однако причиной пробуждения стало громкое щебетание птиц и яркие лучи солнца, которые осветили комнату и не дали больше никакого шанса сомкнуть глаза хотя бы ещё на часок.

Стефания облокотилась на кровати и с удивлением обнаружила, что у неё в комнате утренний гость…но это был не хозяин дома….это был кто-то другой…… по виду ему было лет тридцать, облечённый в самые простые джинсы и бесцветную футболку. На удивление он имел очень длинные волосы, которые держал связанными сзади…

— Я решил зайти поздороваться. Так как ты здесь будешь неделю, мне стало вдруг интересно кто ты, раз уж тебя к нам занесло ветром с моря…. Двери в сад, раздвинутые шторы, свет и громкое пенье птиц должно было разбудить тебя.

— Разбудить удалось. А вы кто? – Ещё до конца не проснувшись спросила молодая женщина.

— А, я здесь живу. Правда на время летнего отпуска.

— Как? Вчера хозяин дома сказал, что приезжает сюда на лето, и живёт тут только один.

— Его зовут Хикмет. А ты вчера так и не поинтересовалась именем человека в чей дом тебя подселили. Не очень-то вежливо с твоей стороны. Ну да ладно, теперь тебе известно его имя. Так вот. У меня тут другой собственный! тоже дом в Измире, но здесь я исключительно тоже на лето, рядом с этим горе профессором, скучным, предсказуемым и вечно вздыхающим! Ох! – Воздал он руки к небу. — Но он мне не мешает. – Отмахнулся неожиданный сосед.

— Ничего себе. Ты живёшь в его доме, и он о тебе ничегошеньки не знает. Ещё нужно разобраться кто кому мешает! Я хоть объяснила своё появление здесь, а у тебя какие доводы?

— Ну есть кое-какие соображения по этому поводу. – Он присел на мягкий табурет у туалетного столика и деловито положил ногу на ногу. – К стати, ты даже не поинтересовалась и моим именем, не очень то любезно также с твоей стороны, но я тебе его всё же открою. Меня зовут Ганимед. Я евнух и друг царицы Арсинои, ну сестры Клеопатры, её ты хоть помнишь с истории, надеюсь?

Стефания посмотрела на утреннего собеседника круглыми глазами от ужаса и ещё больше приподнялась на кровати.

— Только вот сейчас кричать не надо, я не приведение и не сумасшедший. — Тут же небрежно отмахнулся непрошенный гость, — Когда Цезарь сослал нас в храм Артемиды в Эфес, я узнал, что под храмом имеется вход в другой мир. Я понимал, что моя царица не сможет быть помилована сестрой, и я был готов даже силой её забрать и покинуть этот мир, но не успел. Она была заколота по приказу Марка Антония. – Ганимед тяжело вздохнул и потупил взор. – И я прошёл по этому пути сам.

— И как же ты тут стал жить?

— Поначалу было трудновато, пока я не освоился в новом мире. Теперь у меня свой маленький театр, о котором говорят, что мои собственные пьесы более чем реалистичны. Что они вообще об этом знают? О том ушедшем в небытие мире! Но мне приятно.

— Ну а тогда какая тебе нужда жить с Хикметом?

— О!!! Тут целая история. Тут и одной пьесы не хватит! – Отмахнулся Ганимед.

— Ну так расскажи, время у нас много.

— Знаешь, я тут здорово проголодался! Поднимайся и приготовь нам завтрак. Ну не зря же тебе тут находиться. Накормишь меня и тому зануде профессору кое-что достанется. Он как раз поехал по магазинах с самого утра. Опять принесёт свою обычную еду, которую я по правде сказать уже терпеть не могу. Ну же. Я голоден, как сам себек (крокодил).

— Ну ты и проходимец. Живёт тихонько в чужом доме и ему еда видите ли не нравится, которую ты тихо тащишь с холодильника Хикмета.

— Ой Ой Ой! — Тут же передразнил он Стефанию. – Да если бы не я, то он бы выбрасывал всё в мусорную корзину. И кто его покой охраняет? Тоже Ганимед. Словом, благодарить нашему зануде профессору меня и не на благодарится……

— Только он почему – то не в курсе о всех твоих почти бескорыстных поступках. Скажи, ты всегда был такой или это ты в этом мире так испортился?

— Какой-такой?

— Ну вот такой! Ты поди служа царицам был угодливым и незаметным, а теперь превратился в такое вот наглое создание.

— Вообще то я, когда голодное создание, то бываю не только наглое, но и злое! Живо приготовь мне что-нибудь!

Но дождаться спокойного завтрака Ганимеду не пришлось.

Едва он услышал щелчок замка, как тут же схватил тарелку с уже готовыми бутербродами и молниеносно исчез под всеобщее изумление Стефании.

— Вот мерзавец! Ну погоди, пусть я тебя поймаю, тут же задам тебе хорошей трёпки! – Крикнула в коридоре девушка и тут же пошла опять делать бутерброды.

— Доброе утро, Стефания! Надеюсь вы спали хорошо. – Окликнул её вошедший Хикмет.

— Доброе утро господин Хикмет! Спасибо. Всё было просто замечательно. Прошу к столу. Завтрак уже готов.

— Это огромный сюрприз для меня. Меня завтраков никто не готовил более двадцати пяти лет.

— Простите за нескромный вопрос, почему вы один? Вы умный, интеллигентный и красивый мужчина. Любая женщина была бы готова составить вам партию. — Стефания подала тарелки и сразу же разложила в них омлет.

— Боюсь я упустил своё время, а теперь об этом и говорить поздно. – Тяжело вздохнул Хикмет. – Вот. – Неожиданно он положил перед женщиной дорожную сумку Лоренцо. – Всё началось из того, что один археолог в Эфесе потерял свои рисунки ……….

*************

Стефания слушала долго, не перебивая, в то же время листая альбом археолога.

Потом внимательно читала перевод написанного текста из древних свитков, выполненный когда-то Лоренцо.

— И он так и ни разу не появился за все эти годы? – В конце концов спросила молодая женщина.

Профессор отрицательно покачал головой.

— Возможно он был убеждён, что Дианора-Лодовика навсегда осталась в амфитеатре, и он обрёл покой, или же не нашёл меня……

— Неужели он и вправду боялся гнева Аполлона…….

— Ну кое-что кроме скульптур и гнева Аполлона он там-таки обнаружил. Вот. – Хикмет развязал пакет из плотной бумаги, перевязанной обычной бечёвкой и взору Стефании предстал удивительной красоты бриллиантовый гребень в золотой оправе. – Это тоже было в его сумке…

— Святые небеса! Это же гребень Арсинои, который подарила ей Клеопатра! – Изумилась женщина. – И Лоренцо так легко с ним расстался?

— Увы ответа у меня на этот вопрос нет. – Вздохнул с сожалением Хикмет. – Но если бы я не стал невольным свидетелем всех этих событий, то никогда бы не встретил женщину, которая стала всем моим миром.

— Погодите. Гребень царевны у вас. Место нахождения амфитеатра известно. А почему Аполлон разгневался? Во всех имеющихся документах об этом нигде не сказано, что вызвало гнев одного из небожителей. — Пытливо уставилась на профессора Стефания, отодвинув в сторону недопитую чашку с кофе. – Минутку. Вы вскользь упомянули ещё об одном человеке, который сидел на возвышении и только наблюдал за всем происходящем. Почему? Почему он терпеливо смотрел на часы и ждал? И чего он ждал?

— Ну не знаю, может это был сам Аполлон или так любопытный зевака? – Пожал плечами Хикмет.

Внезапно женщина вскочила с места и скрылась за дверями.

Вскоре с шумом, криками и визгом в столовую приволокли… Ганимеда, таща его прямо за ухо.

— Часом не этот ли зевака восседал на возвышении и терпеливо ожидал неизвестно чего? – Крикнула чем по – громче молодая женщина.

Хикмет тут же сорвался с места и не заметил, как опрокинул чашку с кофе.

— Он! А что этот человек тут делает?

— Этого человека зовут Ганимед! Тот самый Ганимед, евнух Арсинои. Уж не знаю каким чудом ему удалось попасть в наш мир, возможно не без помощи того самого Аполлона. Как знать. В данное время у него собственный театр, и он ставит, по его словам, великолепные пьесы об античном мире в театре Эфеса. Прошу любить и жаловать!

— Больно! Прекрати! Что ты делаешь! Сумасшедшая!!! – Молодой человек уже был готов расплакаться, как маленький.

— Всего лишь за один день меня привело в бешенство твоё поведение, что ты столько лет проводишь лето под этими сводами вместе с профессором без его на то ведома, и тащишь с холодильника его еду! И вообще наглец! — Стефания была готова его уже поколотить.

— Но как так? – Изумился Хикмет. – Он жил со мной в этом доме?

— Только на период летних каникул! Клянусь! У него тут так много места, да и еду он всю никогда не съедал! Жалко ему что ли?

— Прекрати ломать комедию! Ты не в своём театре! Будешь говорить сам или же мне за тебя всё рассказать? – Стефания толкнула бедолагу на табуретку и тут же поставила перед ним чашку горячего кофе. – Пей!

— А потом скажите, что я и кофе у вас пью! Не буду!

— Пей и не разыгрывай нам тут невинную из себя овцу! Всю жизнь ты жил среди цариц, руководил войском, хорошо или плохо, но руководил, простаком ты уж точно не был.

Евнух послушно пригубил кофе:

— Это случилось двадцать шесть лет назад, когда на моём спектакле в числе зрителей оказался Лоренцо Варини. Он так мне представился. Ему понравился сюжет пьесы об изгнании Арсиноей Клеопатры, что он лично подошёл ко мне после спектакля: «Я поражён!» — Вскричал он! – «Но откуда у вас столько точных фактов о жизни египетский цариц и древнего Рима? Вы не упускаете ни одной детали. О некоторых моментах я узнал только после вашего представления! А вы знаете, я тут наткнулся в библиотеке на письмо евнуха Арсинои, который рассказывает о ней необыкновенные факты, видно, что вы его тоже читали. В письмах упоминается, как в руках Ганимеда оказался гребень царицы, которого даже касались руки Клеопатры. Мне также удалось обнаружить неподалёку разрушенного храма Артемиды хорошо сохранившейся»…

Он имел в виду амфитеатр, но об этом я не дал ему договорить. Тут же прервал нежелательный разговор и перевёл на другую тему. Этот простофиля был так наивен, что я понял, что он скоро растрезвонит об этом всему миру, и тогда я стал наблюдать за входом в амфитеатр, и спустя месяц возле него появилась незнакомая женщина… а дальше вам известно. Я долго мучился из-за моей оплошности когда-то написать мои воспоминания, которые время не стёрло, и теперь их мог бы прочитать не один такой простофиля, как Лоренцо, но об этом было поздно что-либо уже говорить.

— Ну что ж. Теперь остаётся последняя тайна, которую не раскрыл нам или может быть не узнал Лоренцо. Так кто или что рассердило Аполлона? Не уж то ты разгневал его? – Стефания в упор посмотрела на евнуха.

Ганимед нахмурился и отвернулся.

— Стало быть нам придётся сегодня открыть тайну великого евнуха Ганимеда, которую он хранил……. Сколько ты её там хранил? Две тысячи лет, мой друг?

Молодой человек не издал и звука.

— Не скажу, — Буркнул он. – Вы же не будете меня пытать, на большее что вы можете сделать, так это откроете дверь передо мной, а потом за мной её и закроете.

— Только почему-то ты всё время прятался в доме Хикмета, бесстрашная ты наша душа? И ты далеко не трус, дворцовые интриги были менее опасны, чем угрозы бога с Олимпа может быть?

Ганимед тяжело вздохнул:

– Да ничего я не боюсь. Просто Аполлон оставил мне тайну хранящегося золота. И только я могу его вынести из тайника и столько, сколько я пожелаю. Поначалу я взял немного, и всё потому, чтобы создать свой театр. Но сейчас у меня есть и дом, и слава и возможность творить. Золото меня больше не интересует, а вот грабителей оно могло заинтересовать бы даже очень. А я этого не хотел, как не хотел предать огласке нахождение амфитеатра.

— Интересно. И за какие такие заслуги тебе Аполлон позволил узнать тайну сокровищ, и более того брать его столько, сколько пожелаешь? – Брови Хикмета взлетели вверх. – И тогда если ты такой богач, то почему не жил в своём доме, а проводил лето в моём? Мне конечно не жалко, но так между прочим интересуюсь?

— В рисунках и толкованиях Лоренцо была подсказка о существовавшим золоте, которую он так и не обнаружил. Так как вы всегда оставляли вещи археолога здесь, то вначале я боялся, что однажды проявите интерес, станете изучать более детально, но я напрасно боялся. Вашим сокровищем оказалась Дианора-Лодовика, после встречи с которой вы так и не увидели других сокровищ мира.

— И что же это за подсказка? – Тут же вернулась к главному вопросу Стефания?

— А лучше вы всё увидите воочию. Собирайтесь! Мы едем в Эфес!

*************

На улице древнего города уже темнело.

Туристы массово покидали Эфес, а тем временем трое терпеливо ожидали у входа в подземный амфитеатр, когда исчезнут последние звуки и город погрузиться в полное безмолвие.

Хикмету сразу же припомнился этот жуткий, пронизывающий кости холод, который становился всё сильнее и сильнее, но вскоре перед ними появилась необыкновенной красоты хорошо освещённая панорама амфитеатра – источник света которого оставался загадкой….

Непрошенные гости появились на последнем ряду строения, переполненном «зрителями», которые очень внимательно наблюдали бой гладиаторов.

Некоторые изображения показывали скульптуры «живо» обсуждавших что-то между собой.

Некоторые из них были запечатлены стоящими и выкрикивающими что-то сражавшимся, а кто-то бесстрастно наблюдал за поединками. Казалось тут и в правду что-то натворил сам Аполлон.

Будто по невольному взмаху его властной руки все собравшиеся превратились разом в куски белого мрамора.

— Все присутствующие персоны существовали на самом деле, пока одному императору не пришла в голову сумасшедшая мысль. Он согнал в город множество скульпторов, и пожелал создать статуи всех жителей, чтобы потом разместить в этом амфитеатре.

— Но зачем? Он что был сумасшедшим? — Изумилась Стефания?

— Всё так примерно и выглядело, учитывая, что амфитеатр был построен тайно под землёй не далеко от храма! Аполлон и в правду был рассержен за не оказанное должное уважение со стороны Цезаря Августа. Когда люди собрали много золота на храм Аполлона – император решил перехитрить бога Олимпа и спрятал его. Глупец даже не подозревал, что скрыть что-либо от него затея проигрышная. Последний тут же вытащил меня из этого мира назад и повелевал, что император в будущим никогда не воспользуется ни одной золотой монетой, а я стану его наказанием. То есть мне можно забрать хоть всё золото, и никому больше. Когда народ в городе взбунтовался и стал обвинять Цезаря Августа в исчезновении золота, пожертвованного на строительства храма Аполлона, старый император всего лишь небрежно бросил: «Думайте, как вам будет угодно, только золото в руках всех граждан Эфеса»

— А, вот этих слов я никогда и нигде не читал! Что ж, пришло твоё время Ганимед, продемонстрировать на сколько далеко шагнула хитрость этого престарелого самодержца. – Неожиданный голос Лоренцо заставил всех присутствующих вздрогнуть и с изумлением посмотреть на человека, стоящего у входа и держащего револьвер.

Первым пришёл в себя Хикмет: «Сожалею, что не взял с собой ваши потерянные вещи»

Лоренцо пренебрежительно посмотрел на профессора:

— Вы полагали, что я такой дурак и когда покинул амфитеатр не проследил что было дальше? Не только же этот выскочка наблюдал с высока за вами и не только он все эти годы оказался вашим стражем, боясь, что вы разгадаете тайну. Мы ведь оба последовали за вами Хикмет, когда вы уходили вместе с еле живой баронессой, а на вашем плече была моя сумка. Тайна амфитеатра Цезаря Августа имела своё объяснение, ведь не просто так старик повелел создать его под землёй. Поэтому оставалось ждать, когда секрет старого императора кто-то откроет и вот этот день настал.

Ганимед обернулся и встретившись глазами с мужчиной бесстрастно бросил:

— Ну что же! Вот и всё богатство сумасшедшего императора. Он успел потратить его на создание всех этих безмолвных статуй, только если вы захотите продать каждую скульптуру – вы станете баснословно богатым человеком. – Евнух обвёл рукой весь амфитеатр. – И почему вы ожидали все эти годы вместо того, чтобы не вынести всех их отсюда?

Лоренцо презрительно хмыкнул: «Мой дорогой делатель спектаклей. Вы полагаете Цезарь Август слыл полным сумасбродом, что так любил всех граждан, дабы потратить деньги на их скульптуры? Вы ещё расскажите мне сказку, что Аполлон разгневался на него из-за излишества мраморных изваяний? Да пусть бы он заполнил ими даже весь Эфес! Это ничего бы не значило! Я, пожалуй, могу помочь вам вспомнить многое, если упомяну имя уже вдовы Дианоры-Лодовики. Поверьте, с ней ничего не случиться, если я получу ответ на поставленный мною вопрос.

— Однако всем могу владеть только я и никто больше. – Тут же предостерёг его евнух.

— Так передайте то всё из своих рук в мои. – Лоренцо сделал вперёд несколько шагов и пытливо уставился на Ганимеда.

Евнух тяжело вздохнул и подойдя к одной из статуй, взял её за руку. Тут же с лёгкостью перевернул её ладонь к верху, а потом

разжал с такой же лёгкостью пальцы на которых лежала…горсть золотых монет.

Среди присутствующих образовалась немая сцена от увиденного.

— Вот что на самом деле имел не совсем сумасшедший император, говоря о золоте в руках граждан. Оно и сейчас в их руках, только в их каменных изваяниях. Каждый держит столько золота, сколько пожертвовал на храм Аполлону. – Громко произнёс евнух и тут же протянул монеты археологу из каменной ладони статуи.

А дальше началось невиданное – в миг Лоренцо застыл на месте и превратился в беломраморную глыбу, которая рухнула на землю и покатилась по ступенях вниз к арене. Она разбивалась со страшным грохотом на тысячи кусков, пока в конце концов не превратился в кучу незначительных камешков.

— Наивно было бы полагать, что богатство в руках всех граждан Аполлон оставил бы так беспечно без присмотра. – Презрительно хмыкнул Ганимед. – А, я ведь предупреждал. А кто меня слушал? Все золота хотят. Сказано – положено только мне, значит нечего оспаривать решение жителя Олимпа. Но оно собственно и мне не очень-то нужно. Так пусть остаётся тут, на всякий случай. – С этими словами он собрал упавшие монеты, которых едва коснулся Лоренцо, и «отдал» их обратно статуе, сжав в каменной руке.

— А что же с Дианорой-Лодовикой? Как мы найдём её? – Тут же спохватился Хикмет.

— Ничего ей не угрожает. – Отмахнулся с беспечностью Ганимед. – Скорее всего она ожидает вас сейчас на берегу, на том самом месте, где вы провели когда-то время под звёздами.

И евнух оказался прав.

****************

Ночь была великолепной.

Казалось даже море в этот час стихло только для того, чтобы не беспокоить двоих сидящих на берегу просто на тёплом песке.

Возможно приснились все эти годы разлуки, и они никогда не расставались, а тысячи огней Измира, как и тогда, освещали незабываемое побережье.

Хикмет и Дианора-Лодовика молча смотрели в непроглядную даль, и никто из них не мог начать разговор.

— Мне почему-то вспоминаются сейчас слова Мустафы Кемаль Ататюрка, это когда он одержал победу над Грецией. Он правда сидел в кафе, пил кофе и любовался этим неподражаемым видом на море, а потом внезапно проронил: «Греческие генералы бывали здесь? Нет. Они пили кофе в Измире? Нет. Любовались видом здесь? Нет. Так почему у них была такая жажда захватить эту землю?» Теперь я понимаю, почему бы я захватил эту землю, если бы пришлось, чтобы мы с вами вот так остались здесь опять, и если покинули бы это место, то только вдвоём, чтобы большое никогда не расстаться.

— А, может и в правду не было этих двадцати лет жизни в разных мирах? — Спросила бесстрастно женщина. – Определённо мы потратили с вами кучу времени вместо того, чтобы провести его вместе и просто быть счастливыми? — Дианора-Лодовика легла в песок, и подперла рукой голову, посмотрев на сидящего и как тогда много лет назад засмущавшегося Хикмета.

— Тогда нам стоит выпить за наше будущее. – Тут же спохватился он. – Только бы скрыть глаза, на которых внезапно выступили предательские слёзы.

— За будущее, за эту ночь под звёздами и за тысячи сопутствующих огней этого города.

Стефания смотрела радостно на воссоединившуюся чету из дали.

— Ну что теперь? — Спросил её Ганимед.

— Жизнь продолжается. – Воскликнула она радостно. – Завтра профессору уже приготовит наконец завтрак любимая женщина и надеюсь так будет на всю жизнь.

— А что же ты?

— А что я? По приезду из Эфеса я получила звонок от компании, которая сдала мне в аренду дом. Оказалось, что в договоре была ошибка и указан неверный номер дома. Так, что пока они на пляже я заберу свои вещи и перееду. Вряд ли счастливая пара заметит моё отсутствие и твоё к слову тоже.

— Значит ты наша случайная гостья?

— Ты должно быть шутишь. Хочешь сказать, что такие случайности существуют на свете? Брось. Я не удивлюсь, что к этому был причастен твой старый знакомый оттуда с горы.

— Хочешь я подарю тебе гребень Арсинои?

— Ты что стащил его из дома? – Тут же изумилась Стефания.

— Нет, но стащу.

— Тогда не старайся. Я видела, как его положил себе в карман Хикмет. Скорее всего украсит им волосы настоящей хозяйки……..

Ганимед с изумлением посмотрел на женщину.

— Что? Полагал я не подумала об этом? Аполлон ведь не только мог наказать императора за похищенное золото, но и тебя. Мы все привыкли думать, что ты не мог спасти Арсиною, однако возможно ты этого не желал сделать? Ты всё-таки оставался её рабом. Только тебе ведомо, как она обращалась с тобой. И тут уж точно не без волшебства Аполлона, что она превратилась в баронессу Дианору-Лодовику.

— А это ещё надо доказать, возможно она просто была похожа на неё как две капли воды. — Тут же запротестовал Ганимед.

— Поэтому ты на всякий случай и не спешил ей на помощь в амфитеатре, а это меня и насторожило.

— Вот ничего от тебя не скроешь! Но мы никогда не узнаем, как всё было на самом деле.

— А вот и нет. Ведь Хикмет сейчас подарит его баронессе, а вот что она сделает с ним – послужит доказательством.

Профессор и в правду в одно мгновение вынул из кармана бриллиантовый гребень и украсил ним волосы возлюбленной.

Женщина сдержанно поблагодарила и ласково произнесла:

— Позволим ему остаться в руках тех, кто жаждал власти и пожелал умереть ради неё. Этот гребень не был символом любви, но коварства, так пусть им обладает достойный этого подарка. – С этими словами она швырнула со всей силы его в тихие воды моря. – Я победила, Клеопатра, небеса даровали мне жизнь.

Баронесса вернулась к профессору, села рядом с Хикметом и утонула в его сильных объятиях, теперь уже навсегда.

— Ну что? А ты говорил мы никогда не узнаем правду. Теперь тебе известна судьба твоей госпожи.

— Что же. Я ухожу не прощаясь. Жизнь свободного человека мне как-то больше к лицу.

— А, с меня, пожалуй, хватит приключений. Мне нужен ленивый отдых в шезлонге на берегу моря.

— Решено. Я поживу у тебя. Всё равно ты живёшь одна, а так веселее будет. Я честное слово не буду мешать. Ну что я буду сейчас делать один в моём таком неприветливом доме? Ко мне опять вернулось вдохновение, и кто знает, может за ночь родиться новая пьеса и в Эфесе, в амфитеатре соберётся опять много народу, чтобы полюбоваться на выступление под руководством талантливого Ганимеда.

— Если я откажусь от гостей — это поможет? – Тут же пытливо уставилась она на евнуха.

— Не думаю. Да и сама ты вряд ли могла бы теперь жить без моего остроумия. Я же для тебя настоящая находка!

— Ну да, только для начала ты был находкой для Хикмета, правда он не знал, как ему так повезло. Что ж, сегодня у меня есть пожелание за моё согласие. В эту ночь под звёздами у нас с тобой романтическое свидание. Мы возьмём друг друга за руки и побредём по берегу вот так куда глаза глядят, под тишину моря, и тысячи огней всего Измира.

— Ты предлагаешь мне сделать то, чего я никогда в жизни не делал? – Пролепетал ехидно Ганимед.

— Вот коварное создание. И когда ты научился так бессовестно лгать?

— Да что я такого сказал? – Невинным голоском пропел Ганимед.

— Просто молчи и наслаждайся этой великолепной ночью. В ней есть нечто особенное. Дай мне свою руку и пусть множество огней будут светом на нашем пути.

27.06.2015

Клидерман Отто