Всё, что нам предначертано свыше

«Когда глаза души ослеплены, кому есть дело до разума?

Когда моя душа покорена цветком, какое мне дело до его колючек…»

Мевлана

Древняя Эллада

Летний вечер принёс долгожданную прохладу после жаркого дня.

На вилле прекрасной гетеры Александры уже зажгли факелы. Наступали сумерки.

Молодой человек переступил порог её дома и на миг залюбовался настенными яркими фресками, которые почему-то сейчас оживали при полыхании огня.

По середине гостиной журчала вода в фонтане, а в огромных каменных вазах росли множество цветов.

Это хозяйка дома любила сама за ними ухаживать и превращала каждую залу своего роскошного жилища в оранжерею.

Её дом напоминал цветущий рай.

Александра вышла на встречу гостю, прикрывая оголённые плечи голубым покрывалом.

Она никого не ждала, но всегда одевала прекрасные одежды, завивала локоны и подводила красивые карие глаза чёрной краской.

— Тебе не было назначено ни сегодня, ни завтра, Тесей. – В её голосе не было ни капли радушия. – Я ещё не решила о дне нашей встрече.

Молодой человек тут же отрицательно помахал головой.

— Я не за этим пришёл. Хотел справиться о тебе. В городе ходят слухи, что ты уже две недели не встречаешься ни с кем, никого не хочешь видеть и даже не выходишь к гостям. Что с тобой?

Молодая женщина как-то странно посмотрела на гостя.

— Это было моё решение. У меня нет желания видится с кем-то. Возможно никто никогда больше и не переступит порога этой виллы.

Тесей с изумлением посмотрел на неё.

— В тебя влюблены многие властные люди. Стоит тебе только захотеть и один из них бросит к твоим ногам пол мира.

Александра презрительно хмыкнула:

— Поздно думать о таком блестящем будущем, Тесей. Для меня поздно…

Недолго думая молодой человек вытащил из полотняного мешка какой-то золотой предмет, что закрывал целую ладонь и подал его хозяйке дома.

— Возьми его.

— Что это? – Удивилась молодая женщина.

— Это принадлежит моей жене, но она не достойна иметь его.

Александра с изумлением посмотрела на Тесея.

— Ты украл его у своей жены? Но зачем?

— Много ли стоит эта никчёмная женщина? Меня заставили взять её в жёны родители, потому, что она из знатной семьи. Но я пренебрёг ею с первой минуты, когда она переступила мой дом. – В глазах Тесея сверкнули гневные искорки. – Лучше посмотри, что это.

Это походило на золотой медальон по форме напоминающий солнце с лучами, только в центре было изображено лицо женщины.

— Что это за такая странная вещь? Это мало походит на украшение. – Насторожилась гетера.

— Она никогда его не одевала на шею. Эта вещь просто хранилась среди её драгоценностей. Мне неизвестно, что это, но я хотел, чтобы ты обладала этим, а не она.

Александра как-то странно посмотрела на незваного гостя.

— Приходишь ко мне с ворованным подарком, даришь мне вещь, о назначении которой и сам не знаешь. Мои слуги тебя проводят. – Её тон не терпел возражений. Молодая женщина развернулась и ни разу не оглянувшись покинула гостиную.

Тесей в ужасе бросился бежать с её виллы, не понимая, что сейчас произошло.

Александра смотрела на ворованный золотой предмет, пытаясь понять, что же это на самом деле, когда перед ней вырос окликнутый ею слуга:

— Спрячь это в сумку и отнеси на виллу Горациев. Вернёшь не хозяину, а попросишь его жену. Ей и отдашь украшение.

— Это не украшение. – Неожиданный молодой женский голос заставил хозяйку дома вздрогнуть. Она повернула голову на ещё одну незваную гостью и увидела стоящую привлекательную особу, в коричневой тунике, с красивыми каштановыми волосами, собранными в хвост. – Этот золотой предмет принадлежал нашей семье ещё со времен моих предков из царской династии Аргосов.

Александра молча указала рукой гостье на кресло и тут же жестом велела слуге отдать подаренный золотой предмет.

— Мне было неприятно, что ваш муж решил украсть у вас семейную драгоценность. Поэтому я поспешила её вернуть обратно прямо вам в руки. Будьте впредь внимательны и спрячьте все ваши сокровища по дальше от его глаз.

Хозяйка дома уселась напротив молодой женщины и приказала жестом принести им виноградного вина.

Гостья немного пригубила из кубка и тут же пролепетала:

— Я не пришла для того чтобы потребовать эту вещь обратно. Всё дело в том, что место этому золотому предмету даже не в доме, а в гробнице…

От удивления брови Александры взлетели вверх.

— Моим предкам подарил это однажды фараон. Это был довольно странный подарок и мой прапрадед пожелал узнать, какая тайна кроется в нём. Оказывается, египетский самодержец не был искренен, и когда его спросили, что это такое, то получили довольно туманные объяснения. Но любопытство моего предка взяло верх и тогда он подкупил слугу только для того, чтобы выведать настоящее предназначение этой вещи. Выяснилось, что у нынешнего фараона был кузен, с которым они влюбились в одну и ту же девушку. Она была не просто красива, но умна и коварна. Ей удалось использовать обоих молодых людей, что в конечном итоге привело к гибели кузена фараона. Никто не знал кого на самом деле любила эта роковая красавица, и только вот этот кулон, напоминающий солнце был оставлен кем-то в гробнице погибшего кузена, прямо положен на его плиту, под которым находился его саркофаг. Пришедший фараон был немало удивлён такой находке, а ведь его мучили угрызения совести, что сгорая ревностью он отдал приказ испортить колесницу своего кузена, с которым они были неразлучны с детства. Но вместо того, чтобы предаться размышлениям и по горевать он настороженно крутил в руках странный предмет, на котором были изображены до боли знакомые черты девушки. Откуда он мог взяться? Фараон тут же оставил гробницу и направился прямиком к придворному ювелиру, который едва увидев золотой предмет в руках пал ниц и не дав вымолвить и слова фараону честно признался в содеянном.

Всё случилось за месяц до гибели. Кузен фараона прибыл к мастеру и приказал создать этот медальон, на котором должна была бы быть изображена девушка. Но на то время у ювелира не было достаточно золота, а ему принесли несколько пар золотых сандалий, из царской ноги, которые пришли в негодность и их нужно было переплавить. Бедному мастеру ничего не оставалось, как использовать обувь фараона для создания украшения.

Неожиданно гостья сместила в правую сторону лицо девушки и медальон раздвоился на две половины, показав на свет египетское писание…

— Что здесь написано? – Удивилась Александра

— Ты мой фараон и моё солнце. Пусть воды Нила спрячут меня от гнева того, кто ещё любит меня на земле. Два фараона не могут править в одном мире, только один, потому тот, кого люблю я останется на небе.

Именно этот текст повелевал написать принц, а потом хорошо заплатил ювелиру, дабы после его смерти он оставил украшение на надгробной плите…

Мастер был довольно озадачен таким положением дел, ведь он был в числе многих придворных, которые знали о любви фараона и принца к одной и тоже молодой особе, но писала ведь не она, а принц.

И что это за мрачное такое предзнаменование для неё и царского отпрыска?

Всё стало на свои места, когда при дворе более не появлялась красавица, а принц разбился на колеснице…

И тут фараона как будто гром поразил. Ведь его кузен погиб, не управляя собственной колесницей, которую фараон приказал испортить, а принадлежала она одному из подданных…. Что же получается? Он всё это подстроил, дабы уязвить по больнее своего кузена? Дабы все поверили, что фараон приказал убить царевича, а девушка, будучи страстно влюблённая в него исчезла в водах Нила?

Внезапно он громко расхохотался:

— Мои ноги топтали золото для того, чтобы после оно послужило свидетельством надуманной любви? Мой бедный кузен, если бы только знал это на самом деле…

Фараон вздохнул с облегчением. Больше его не терзали муки совести, и было уже совершенно всё равно кого же на самом деле любила эта красавица, посеявшая раздор между двумя братьями.

Он не смог превозмочь себя и просто выбросить в Нил медальон потому решил одарить ним первого посла, который посетил его царство – им оказался посол Эллады.

Так его тайна исчезла в другом мире, по крайне мере он так полагал.

— Почему мой прапрадед не вернул или не подарил её больше никому? Да потому, что это было прекрасное назидание потомкам – что иногда скрывается в подарке, который тебе преподносят.

Александра задумалась.

— Это верно. Тесей тому яркий пример — он не знал, что ворует.

— Он мало чем вообще интересуется. Его жизнь скучна и однообразна. – Отмахнулась гостья.

— Поэтому он и не оценил тот дар, который получил при женитьбе на тебе. – С горечью заключила Александра.

— Ты не похожа на обычную гетеру. В тебе течёт благородная кровь. Но я знаю, почему тебе легче быть в этой роли чем в роли жены. Жён никто не ценит, и я тому живой пример. Меня выдали замуж лишь потому, что наш благородный род утратил все богатства, и я была вынуждена принять брак, в противном случае мой отец не желал бы моего замужества ни с кем. Он уважал мою независимость.

— Мы слишком хорошо поняли друг друга. – Заключила Александра. – Но у меня нет больше желания стать любимой женщиной одного из влиятельных людей города, как и времени тоже.

— Почему ты говоришь так?

— Мне было десять, когда оракул огласил мою судьбу. Когда мне исполниться двадцать лет… в прочем не важно, что он там сказал. – Неожиданно Александра поднялась с места и подойдя к стене отодвинула камень. За ним скрывался тайник. – Когда я покину этот мир в этом месте ты найдёшь документы на право владения домом и всем имуществом на своё имя. У меня нет никого в этой жизни.

Гостья чуть не выронила кубок вина из рук.

— Что?

— Я не хочу, чтобы женщина благородных кровей была под властью такого никчёмного человека как Тесей. Это позволит тебе жить достойно и в собственном доме.

— Погоди. Погоди слепо верить оракулу. Провидицы не всегда говорят правду. Почему ты решила, что так всё и случиться? Не надо мне от тебя ничего. Продолжай жить, а я буду рядом всегда! – Гостья подошла к Александре и пытливо посмотрела в её глаза, в которых прочитала саму отрешённость.

— Вот поэтому я оставлю всё моё имущество на твоё имя. Я очень хорошо разбираюсь в людях. Оставь мне этот предмет. Я прикажу мастеру поместить его на надгробной плите, как одно из моих украшений из шкатулки.

Гостья допила вино и отдав слуге кубок глухо проронила.

— Я зайду к тебе завтра. Очень надеюсь, что смогу изменить твои мысли и вернуть вкус к жизни, а не думать о болтовне оракула, подруга. – С этими словами она тут же повернулась и направилась к выходу.

— Мы слишком поздно с тобой встретились, но я буду счастлива, что смогу изменить твою жизнь к лучшему. Ты не сказала мне своего имени, подруга.

— Каллисто. Ты уже изменила мою жизнь. Большего не нужно.

Но оракул не ошибся. Неделю спустя по городу пролетел слух, что одна из прекрасных гетер города Александра разбилась на своей колеснице…

Безутешная Каллисто на несколько дней заперлась в своих покоях.

И только немного вырвав боль из груди молодая женщина покинула дом, вошла на виллу, где её уже ждала прислуга, открыла тайник и прочитала своё имя в завещании Александры.

Она больше не вернулась домой и строго на строго запретила Тесею переступать порог её нового жилища. Их развод состоялся только спустя месяц.

Её супруг никогда не смог даже приблизиться к ней.

Дверь в усыпальницу Александры с её каменным изображением украшал золотой кулон, как она того и желала.

Однажды ночью драгоценность открепили от входной двери, чтобы потом спуститься в склеп и просто положить его на надгробный камень. Вот где ему было место.

После этого Каллисто успокоилась, вышла из гробницы своей подруги и прожила до глубокой старости.

Турция. Стамбул.

Наши дни.

Жаркий летний день, дороги и дома этого неповторимого города кажись смешались воедино, по крайней мере Милана это для себя отметила.

Наверное, усталость многочасового ожидания самолёта и долгий полёт не позволял любоваться прекрасными видами, раскинувшимися вокруг, на это уже не осталось сил.

Казалось дороги не будет конца

Однако, когда молодая белокурая красотка потеряла всяческую надежду на то, что время прибытия когда-нибудь настанет такси остановилось у огромных кованных ворот, за которыми проглядывались широколистные ели и голубая полоска Босфора.

Женщина наконец вышла из машины и отметила, что у неё просто нету сил сейчас на приветствия с хозяевами, чаепитие и прочие стандартные формальности.

Ей нужна комната для гостей, кровать и много часов глубокого сна, чтобы утолить всю усталость, которая поглотила её целиком.

Водитель подал её небольшой чемодан из багажника и вскоре машина сорвалась с места, оставив её наедине с чужим домом.

Милана уже дотянулась до звонка, чтобы дать знать о себе, как неожиданно автоматически щёлкнул замок и врата отворились.

Гостья насторожилась, минуту поколебалась, а потом открыла врата и переступила порог … но не успела она ещё сделать и шага, как её багаж резко подхватили с рук и потащили по аллее – это был какой-то молодой симпатичный парень с иссиня-чёрными волосами в белоснежной рубашке, которая так прекрасно сочеталась с его смуглым телом.

— Вы что даже не спросите меня кто я такая? — Удивилась гостья.

— А зачем? Думаешь я не видел тебя, когда ты общалась по видео с Хатидже ханым? Это я между прочем устанавливал ей скайп, а то она ну очень далека от прогресса. Вскоре вообще сама пылью покроется. – Отмахнулся небрежно он.

Такое поведение тут же заставило гостью содрогнуться.

Что это за тыканье с чудовищным произношением на русском, выученном не иначе как в туристической зоне среди полупьяных отдыхающих и как он смеет отзываться подобным образом о хозяйке?

Что это за прислуга?

И неужели у этой благородной дамы нет достаточно средств, чтобы найти более подходящий персонал, чем это безголовое существо правда с привлекательной внешностью турецкого мачо.

Они дошли до главного входа, к которому вели восемь ступень и молодой человек затащив багаж женщины к огромным дубовым резным дверям отворил их на распашку.

Милана так и осталась стоять перед ступенями.

Этот великолепный дом в два этажа, с огромными окнами и старинной лепниной, этот ухоженный сад и два фонтанчика в форме дельфинов и за плечами знаменитый Босфор за …

— Что такое? – Показалась голова молодого человека? — Почему не идёшь?

— Любуюсь красотой этого неповторимого места. Вот теперь воочию убеждаюсь, что тут будет создан один из самых лучших пансионов. – Милана почувствовала, что ей вдруг не достаёт дыхания от восторга. – Если бы не средства на содержание этого дома, клянусь я бы на прочь отговорила хозяйку виллы от этого решения, но боюсь это не представляется возможным.

— Вы совершенно правы. – Раздался женский голос и вскоре возле гостьи появилась на вид семидесятилетняя ухоженная женщина в красном строгом костюме, который великолепно сочетался с её чёрными коротко остриженными волосами, в которых нашла давно место седина.

Милана повернула к ней голову и отметила внезапно возникшую перед ею хозяйку дома довольно приятной, и в то же время настороженной.

— Милана? — Она подала свою руку для приветствия, и женщина остановила нечаянно взгляд на внушительном количестве на её запястье тоненьких золотых браслетов и огромном кольце с тёмно-синим сапфиром на пальце.

Гостья быстро опомнилась и пожала руку аристократке.

— Рада вашему приезду. Судя с вашего восторга мой дом имеет шанс стать хорошим местом для гостей? — Она жестом указала молодой женщине подниматься по ступеням и зайти во внутрь.

— Без сомнений, только мы внесём одну существенную поправку. Гостями в вашем доме будут только солидные персоны, готовые хорошо заплатить. Однако вынуждена вас просить дать мне время хорошо отдохнуть. Долгое ожидание, перелёт и нескончаемая дорога отобрали последние силы. – Тут же взмолилась гостья.

— Конечно-конечно. Ваша комната готова, Милана. Мой племянник Керим уже занёс туда чемодан.

Брови гостьи тут же взлетели от удивления в верх.

— Племянник?

— Ох! Он опять что-то натворил? Прошу его извинить. Это сын моего самого младшего брата. Когда его родителей не стало я приютила его, но боюсь ни хорошее происхождение, ни достойное воспитание не принесло своих плодов. – Горькие нотки наполнили голос хозяйки.

— А откуда он знает русский? – Нахмурилась гостья.

— Увы мой дорогой мальчик, единственный мужчина в семье опустился до работы официанта в Аланье. Уже и не знаю во скольких отелях он работал и какую разгульную жизнь там вёл. И это после престижного университета в Анкаре Билькент, после стажировки в Америке. Ему бы звёзды с неба снимать, а он … — Махнула рукой Хатидже ханым.

— Позвольте мне взять роль воспитателя над ним, уж если я пробуду тут некоторое время. – Неожиданно предложила Милана.

Хозяйка с удивлением посмотрела на неё, и тут же на её лице появилась и улыбка, и сомнение.

— Уж не знаю, как и благодарить вас, Милана, но это будет не просто.

— Я не привыкла искать лёгких путей. – С этими словами молодая женщина подала Хатидже ханым руку и отправилась в свои покои.

Благо дело они находились на первом этаже и с огромного зала с картинами, колоннами и позолоченной лепниной она попала в прекрасную комнату в которой присутствовал не более ни менее семнадцатый век… огромная дубовая кровать, серебряный столик с большим зеркалом, и секретер с табуретом. Это всё, что бросилось ей в глаза в первый момент, чего было на сегодня более чем достаточно.

Она тут же сбросила пиджак и просто рухнула на кровать.

Дальше Милана уже ничего не помнила.

***********

Пробуждение было поздним.

Женщина нашла себя в кровати просто в одежде. Но самое главное, что теперь она уже могла сказать, что у неё были силы быть собой, а потрясающий вид из окна Босфора и проплывающие по нему корабли пробуждали желание не тратить ни одной минуты драгоценного времени, а тут же привести себя в порядок и спуститься на кофе к Хатидже ханым на террасу как бы поздно это уже не было.

Милана со скоростью звука приняла душ и вытащив из не разобранного чемодана первое попавшееся лёгкое платье принялась укладывать волосы и подводить тушью глаза перед зеркалом.

Неожиданно её внимание привлекла сложенная в двое бумага в клюве серебряного орла, который гордо красовался стоящим над зеркальной оправой.

Странно. Вроде как вчера никакой бумаги птица в клюве не держала.

Молодая женщина вытащила осторожно бумагу и открыв её пробежала глазами по аккуратно написанному чернилами тексту…

«Ну наконец-то небо услышало мои мольбы, и ты здесь. Ты в покоях, которые сохранят запах твоих духов и только когда моя госпожа покинет их на миг я переступлю порог твоей комнаты и вдохну этот аромат, который я никогда не забуду. Я зайду сюда, когда отвлеку тебя на миг своей маленькой просьбой. Знаешь, что я буду делать, когда ты покинешь это место? Я войду и буду любоваться твоим присутствием здесь. Вещами, которые принадлежат тебе, цветами, которых касались твои руки, покрывала, что оборачивали твоё тело… всем, что ты оставила на миг, потому, что я так захотел. Ты пойдёшь в сад. Остановись возле очень старого дуба, который окружил мой дед стальными столбами и опусти руку в дупло. Там тебя ожидает то, что сделал я сам. Возьми это и храни у себя. А позже отнеси обратно на прежнее место. Я хочу притронуться к тому, что касались твои руки и украшало твои волосы. Всего лишь твой покорный и безнадёжно влюблённый раб».

Милана даже не заметила, как присела на табурет у зеркала.

Таких слов, такого признания, такой дрожи в теле после прочтения пару строк она никогда ни от кого не получала.

Кто написал всё это?

Откуда нашёл такие слова?

Да и кто этот незнакомец вообще такой? Тот, вознёсший её до небес?

Она сложила письмо в двое и открыв выдвижной пустой ящик под зеркалом тут же опустила туда бумагу и стремительно закрыла.

В комнату постучались.

Милана тут же вернулась к реальности и поспешила открыть дверь.

На пороге стояла молодая горничная.

— Добрый день Милана ханым. Меня зовут Хазал. Госпожа Хатидже беспокоилась как вы и не желали бы вы с нею пообедать? А я бы за это время разложила бы ваши вещи.

— Нет. На счёт вещей не стоит беспокоиться, Хазал. Я привыкла всё делать сама. Заправить кровать я в состоянии, а вещи могут и подождать. Единственное что я попрошу, чтобы завтра ты принесла свежие полотенца, сегодня после обеда мне нужно осмотреть все комнаты, которые Хатидже ханым решила предоставить будущим гостям, а пока можно попросить, дабы в комнату никто не входил?

— Да. Конечно. Как пожелаете. – Согласилась Хазал, — Но вы же не будете против если ваши покои раз в неделю будут убирать?

— Хорошо дорогая. Об этом позже. А пока ты лучше скажи кто заходил ко мне в покои пока я была в душе…

Девушка посмотрела на гостью с изумлением.

— Никого не было. Никто не может войти к вам без спроса. Здесь не принято…

— Любопытно. Ну хорошо. Вернёмся и к этому позже. А пока я хочу поздороваться с Хатидже Ханым.

— Она на террасе, как всегда делает зарисовки в своём блокноте. – Указала рукой в лево Хазал.

— Так она художница? — С восторгом воскликнула Милана.

— Госпожа так себя не называет. Она говорит, что работа помогает ей отвлечь себя от грустных мыслей.

Молодая женщина быстрым шагом достигла открытой террасы и остановилась на небольшом расстоянии от хозяйки, чтобы посмотреть, как та выводила что-то простым карандашом на большом листе бумаги ….

Работа только началась, потому разобрать с ходу, что было задумано изобразить не было простым делом.

— Добрый день Милана. Надеюсь вы хорошо отдохнули? – Окликнула хозяйка дома гостью, даже не обернувшись.

— Здравствуйте! Не знала, что вы увлечены рисованием госпожа Хатидже.

— Это увлечение с юности. Мне тогда, наверное, было лет двенадцать, когда я впервые взяла в руки карандаш и беспрестанно стала водить ним по бумаге. Прошу присаживайтесь, сейчас вам подадут обед, а после мы можем совершить прогулку по саду. Он небольшой, но довольно романтичный.

— Благодарю за приглашение госпожа Хатидже, но прежде всего мне не терпится посмотреть комнаты, которые вы бы хотели предоставить гостям, ну а после мы можем прогуляться по саду.

— Гости могут выбрать те покои, которые пожелают. Любые из них станут пригодными к проживанию тут несколько дней. – С каким-то безразличием бросила хозяйка дома.

— Я так не думаю, госпожа Хатидже. Позвольте с вами не согласиться на этот счёт. Если судить только по моей комнате, то там довольно старинная и дорогая мебель. Гостям мы можем предложить самое лучшее, но не личное, которое можно так просто отдать в чужое использование. Мы не станем сразу приглашать много гостей, их будет несколько, да и то люди вашего круга.

Всё время, пока гостья говорила, она не сводила глаз с хозяйки, у которой на удивление на прочь отсутствовал интерес к предстоящему изменению на её вилле.

На террасе появились две женщины — одна с подносом на котором была еда для Миланы, а другая с горячим двухъярусным чайником.

— У вас была большая семья госпожа Хатидже? — Внезапно поинтересовалась гостья.

— Нас было четверо детей. Теперь старший брат в Америке, младший — в Венеции, а вот самый младший никуда не уехал. Он остался жить в этом особняке на всегда. Правда он не долго прожил тут со своей супругой. А когда оба покинули этот мир нам достался в наследство их сын Керим. С моим супругом мы прожили всего восемнадцать лет, правда он был старше меня на очень много, ну а после я осталась одна…детей у нас так и не появилось. Так этот прекрасный особняк остался почти пустым. Каждая комната хранит воспоминания то об одном брате, то о другом, то о наших родителях, то о невестках…. Только это уже никому не нужные воспоминания. Вот и жизнь почти подошла к концу. …… – Хозяйка отложила в сторону карандаш, разрисованную бумагу, и задумалась. – Мне страшно даже подумать, что станет с этим местом, когда Керим останется совершенно один.

Милана отпила немного горячего чая из стаканчика и на сколько можно было осторожно спросила:

— В первые дни нашего общения, когда мы начали переговоры о превращении вашего особняка в роскошный пансион вы как то упомянули, что по договору всеми расходами виллы занимался человек, которого много лет назад уполномочил ваш муж. Что изменилось в данное время?

— Вы, наверное, хотите спросить меня почему не удостоили меня такой чести распоряжаться деньгами? У моего покойного мужа был не простой характер. Он был ни больше ни меньше диктатором, который тут же взял управление всего дома в свои руки. Всего его указания, желания и собственные законы не имели права нарушаться. Он был прямым продолжением традиций моего собственного отца, который и выдал меня замуж за него тут же удвоив семейный капитал и поэтому не считал нужным спросить моего согласия на наш с ним брак. В этом доме никогда не интересовались мнением женщин. Такое тут просто не могло иметь места.

— Теперь становиться ясным, почему вы больше не пожелали найти себе достойную партию, брак истощил вас. – Сочувственно пролепетала гостья.

— Спокойная и размеренная жизнь досталась мне годами покорности и безропотного послушания. Позвольте и вам задать не скромный вопрос. А вы почему в свои двадцать восемь одна?

Милана как-то грустно улыбнулась.

— Я вполне довольна моим положением. У меня свой процветающий туристический бизнес, возможность много путешествовать по миру. Когда мы перестали понимать с мужем друг друга, то мирно развелись. Вот вкратце и всё.

— Вы как-то сказали это так легко, что я в один момент вам даже позавидовала. Вам, наверное, никогда не приходилось ощущать в жизни недостаток свободы, никогда не быть заложником судьбы, когда супруг даже на том свете крепко с тискает ваше горло. – Голос Хатидже ханым внезапно вздрогнул.

— Погодите. Он прописал в договоре вашу последующую жизнь? – Изумилась Милана.

— К сожалению, вынуждена это подтвердить. Согласно составленному им завещанию мне выделялись хорошие ежемесячные средства на содержание дома и на мои собственные нужды при условии жизни без вторичного брака и даже отношений, в противном случае…..

— Но ведь ваш отец разве не оставил вам никакого наследства?

— Оставил, только он был за одно со своим зятем, поэтому после ухода моего мужа в своём собственном договоре он прописал тоже самое — чтить память моего первого и единственного мужа и никакого самовольного распоряжения наследством….

— Но это же какой-то абсурд! – Милана просто вскочила с кресла от нахлынувшей на неё волны негодования.

— Запрет порождает чувство, сдавливающее твою душу в тиски…

— Господи! Это какое-то дикое средневековье…. Однако позвольте спросить, а что же произошло сейчас, что вы обратились ко мне за помощью… почему возникла трудность с выплатами содержания?

— Мои адвокаты внезапно сообщили, что средства на грани истощения и это единственный способ укрепить позиции – превратить мой особняк в один из самых дорогих пансионов Стамбула.

Прогулка по саду как-то не заладилась.

Вытащенные наружу воспоминания на прочь убили желания насладиться вдоволь всеми красотами, однако Милана никак не могла забыть о письме и каком — то дубе в дупле которого был спрятана драгоценность.

Пришлось это проверить только тогда, когда на город опустилась ночь, а стрелки на часах сомкнулись на двенадцать воедино.

Молодая женщина осторожно приоткрыла свою дверь и вытянув голову наружу посмотрела в темноту – дом спал.

Она выскользнула из покоев и осторожно на цыпочках пошла по залу, чтобы выйти в сад.

Огромные кованные фонари хорошо освещали каменные аллеи, однако приходилось передвигаться в тени, дабы не привлечь никакого внимания.

Далеко идти было не нужно – дуб, огороженный стальными колоннами, было не спутать ни с чем, а огромное дупло хорошо освещалось светом от фонаря, как раз стоящим неподалёку.

Пришлось выйти на свет и отдавшись на волю случая, что её никто не увидит запустить руку во внутрь дерева и подтвердить написанное неизвестным.

Милана зажмурилась от страха и вскоре её пальцы завладели каким-то стальным предметом – это было невероятно, но факт. На свет показался золотой венок, украшенный красными рубинами, и сапфирами, по форме напоминающий маленькие цветочки.

Гостью охватил необъяснимый трепет.

Она долго крутила в руках необычное украшение и только спустя какое-то время водрузила себе венок на голову…

Милана вытащила телефон из кармана и сделала фотографию — застывшее изображение показывало совершенно другого человека – из обычной женщины она превратилась в красавицу с длинными белокурыми волосами с великолепной короной на голове.

Но пришло время положить обратно находку.

Как было сказано в письме его ей не дарили, а позволили только полюбоваться, чтобы потом тот самый неизвестный прикоснулся к венку позже.

Таково было его сумасшедшее желание…

Либо его жадность.

Вдруг гостью как током ударило. А что если такое случается тут часто и в подобные игры уже до неё были вовлечены многие женщины?

Но развить эту тему дальше ей не представилось возможности… — неожиданно из–за поворота появился Керим в своей белоснежной рубашке, застёгнутой только на половину, и его красивая загорелая грудь должна была заставить растаять не одну женщину (по его мнению).

— Доброй ночи, Милана. Вижу вам не спиться? – Ехидные нотки наполняли каждое его выброшенное из уст слово.

— Доброй ночи. Допустим мне захотелось подышать свежим воздухом. Да и нужно было оценить годиться ли сад для ночных прогулок под луной или же не очень.

— Ну и что? Проверили? Годиться? – Ничего нового по-видимому его голос в эту ночь не мог бы представлять.

— Годиться.

— А тут есть и другие интересные места. Хочешь посмотреть, раз уж тебе так не терпеться всё увидеть ночью…..

— Я посмотрю их в дневное время! – Резко ответила Милана.

— Вообще романтика наступает именно сейчас, а не днём.

— В следующий раз. Сейчас уже поздно.

— Поздно для чего?

— Для прогулок с такими как ты.

— Вай! Вай! Вай! Да что ты говоришь. Видел я таких как ты в Анталии. У меня шея никогда не была от них свободной! Всегда на ней кто-то висел, а телефон разрывался от их сообщений. Поначалу я пытался даже запоминать их имена, а потом… да какая разница как кого зовут? Так что не нужно ломать передо мной недотрогу Милаша-раша.

Женщина почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Ей пришлось сделать над собой просто нечеловеческое усилие, чтобы не влепить ему со всего размаху пощёчину, да так, чтобы и на ногах не устоял и повалился.

— Слушай меня внимательно, избалованное дитя аристократов. Ты думаешь чем-то лучше тех, кто на твоей шее висел? Полагаешь можешь позволять передо мной какие-то вольности? Да кто ты такой, опустившийся до должности гарсона? Позор тебе, болото з дурным запахом. Ещё раз выронишь кривое слово в мой адрес, и ты у меня будешь вместо прислуги каждый день убирать дом с утра до вечера. А если мне не понравиться как ты убираешься, то у меня полно знакомых, которые без проблем найдут тебе работу, к которой ты и так пристрастился – Алания будет снова твоей пристанью и на долго.

— Ой! А это кто в наш тихий дом пожаловал такой грозный? У меня от страха аж дух перехватило! Сейчас пойду спрячусь где- ни будь и выползать долго не буду…. – Определённо он решил попробовать этой ночью нервы Миланы на прочность.

— А я и не думала тебя пугать! Мне безразлично чей ты сын или племянник, будь ты даже потомок османской династии я поставлю тебя на место. А если бы ты соответствовал своим титулам и голубой крови, то уж точно не вёл себя так!

— А как я бы себя вёл? Тебе откуда ведомы такие манеры, луноликая?

— А кто тебе сказал, что я не ровня твоей тёти? А? Ну не все же афишируют свои корни! А она между прочим позволила тебя проучить. К счастью не уточняла как я могу это сделать. Но и без того ясно, что Хатидже ханым будет рада только результату моей работы. Так, что бойся меня. Отныне я твой ужас. Спокойной ночи!

Милана вернулась в свои покои не помня себя от гнева.

Внутри её просто всё содрогалось, и она никак не могла успокоится.

Молодая женщина даже позабыла почему отправлялась в сад и что письмо неизвестного было не игрой слов.

Подтверждённое чудо отошло на второй план.

Поначалу она просто легла в кровать, но быстро поняла, что уснуть было бы невозможно, потому встала, укуталась пледом, и выйдя на балкон, рухнула в плетённое кресло.

Лёгкий ветерок и морской запах, доносящийся с Босфора действовали благотворно.

Но спокойствия кажись обрести в эту ночь было не суждено.

Милана снова открыла дверь своих покоев и её брови тут же взлетели от удивления в верх.

А это что такое?

В самой дальней комнате сквозь щели просачивался свет.

Кому в голову пришло далеко за полночь прийти в библиотеку и приняться за чтение?

Неужели пятиминутное воспитание Керима принесло тут же свои плоды, и он взялся за голову?

Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Милана опять закрыла дверь своей комнаты и не создавая шума босой пошла к библиотеке…

Приоткрытая дверь и осторожное проникновение в покои, где хранилось тысячи старинных книг тут же пригвоздили на месте гостью и заставили растеряно захлопать глазами.

Кто-то зажёг все свечи в огромном серебряном подсвечнике на дубовом столе, за которым сидела незнакомая молодая женщина с белокурыми распущенными волосами и в ярко-красном просторном платье с золотистой шалью поверху.

Непрошеная гостья внимательно читала раскрытую перед ней книгу и казалось не заметила, что она сейчас не одна.

— Вы кто? – То ли это Милана проронила, то ли это были её мысли.

Так или иначе незнакомка подняла голову и вопросительно посмотрела на вошедшую.

— Ещё бродите по дому в такое время? Было бы наивно полагать, что мне удастся спокойно насладиться чтением, когда в доме гости.

— А, вы простите как тут оказались? – Опять Милана то ли сказала, то ли подумала.

Вместо ответа белокурая женщина указала жестом на пустующее у стола дубовое кресло и едва Милана присела она посмотрела на неё в упор.

— Это единственное место, куда я могу прийти, дабы не мучиться от упрёков своего мужа, сына, невестки и внучек. Здесь я могу заглушить голос своей совести и почувствовать, что даже для меня где-то ещё существует рай.

Милана с изумлением посмотрела на непрошеную гостью:

— Я тут уже большую половину библиотеки прочитала, вместо хозяев, которые попросту ленятся сесть за хорошую книгу. Ирина Амнийская из Исаврийской династии………

Молодая женщина почувствовала, как ей почему-то стало недоставать дыхания от такого заявления, однако она второй за сегодняшнюю ночь раз призвала на помощь всё своё мужество и с широко раскрытыми глазами более внимательно посмотрела на некого иного, как на саму императрицу Ирину византийскую……вернее сказать её призрака.

— Я много слышала о вас. Вы восседали на престоле в восьмом веке, как единоличная правительница……. – Вся другая информация о том какой была Ирина в своё время на самом деле просто застряли в горле, однако не исчезли с лица.

— Вы хорошо воспитаны. Я знаю, что обо мне говорили, и сколько написано какой я была при жизни. Всё это было правдой. Но теперь я освобождена быть той, кем была. Только не от своих грехов… увы……у меня их много.

— Утратить при жизни власть и провести остаток жизни на Принцевых островах было чудовищно….

— Меня выкрали оттуда спустя месяц, а на моё место оставили другую, которая поклялась мне в верности. Остаток своих дней я провела тут, никуда не выходя. Здесь и нашла покой, но это было лучше, чем, в промозглых стенах монастыря.

Милана не заметила, как сорвалась с места.

— Тут это где?

— Вы прибыли сюда позавчера. Ну конечно вы не знаете этого дома. К слову сказать, его не все знают, кроме самой хозяйки. Здесь в огромном зале есть одна плита, которая поднимается, когда повернуть лапу спящего льва у фонтана. Вот тогда можно спуститься вниз по ступенях в мою гробницу. Но если вам любопытно, то вам самой придётся потревожить льва.

Не дождавшись ответа Ирина поднялась из-за стола и просочившись сквозь дверь исчезла в темноте.

Всё так и случилось.

Одна из плит сместилась под действием запушенного механизма и открыла вход и крутые ступени, ведущие вниз.

— Можете спускаться. Вход останется открытым пока мы не выйдем отсюда. Только советую быть осторожными. Тут только стены и крутые ступени глубоко вниз…

Здесь пахло сыростью — беспросветная темнота и никем непотревоженная давно тишина……

Неожиданно яркий свет, вспыхнувший ниоткуда заставил Милану содрогнуться и тут же оглянуться по сторонах…. Странно, но кроме неё и стоявшей рядом Ирины перед ними никто не появился.

— Откуда тут свет? – Голос молодой женщины почему-то предательски задрожал.

Императрица только пожала плечами.

— Когда хозяйка узнала об этом месте тут время от времени становиться светло.

Именно тут в глубоком подвале исчезала османская империя и возвращалась почти забытая и разрушенная когда-то Византия….

Великолепные посеревшие от времени скульптуры в арочных нишах, потолки в готическом стиле, кирпичная кладка стен и на удивление мозаичный пол.

— Это был когда-то мой дворец, один из дворцов, а потом много-много лет спустя его развалины были просто скрыты в новом дворце. Каждая его стена исчезала внутри новых стен, а вот об этом месте долго никто не мог знать. Долгое время хозяева даже не догадывались, что я обрела тут своё последнее пристанище.

Императрица указала рукой в центр зала и Милана последовала за ней. Вскоре она увидела огромную белокаменную напольную плиту с высеченными на ней буквами — императрица Исаврийской династии. Ирина великая.

Возле плиты находилась сидящая на коленях скульптура монаха, держащего в руках открытую Библию. Его застывшие черты лица показывали, что он молился. Именно за таким благим делом он и остался навечно.

— Вечная молитва за упокой твоей души. – Проронила Милана. – Кто этот человек?

— Когда он покинул Константинополь и отправился в Тунис, а потом в Алжир то сказал следующее: «Я постараюсь прийти снова, но, возможно, я и не вернусь с этого путешествия. Но если я так и не смогу быть рядом с тобой, пусть радом с могилой, в которой ты будешь покоиться навсегда останется один скромный монах, который на всегда застынет в молитвенной позе за твою душу»

Ирина подошла к каменному изваянию, положила ему на плечо свою руку и на мгновенье застыла.

— Он так и не вернулся с долгих странствий?

Ирина отрицательно покачала головой.

— Не вернулся. Когда я прихожу сюда, то всегда во мне живёт надежда, что однажды он опять появиться здесь.

— Но разве вы не встретились на небесах?

— Увы. Мы знали друг друга долгие годы, ещё тогда, когда я жила в Греции в доме своего дяди. Он был сыном близкого друга нашей семьи.

В то время мы мечтали, клялись в верности друг другу, думали с дня на день сбежать и тайно повенчаться.

Однажды он принёс мне какой-то золотой медальон на цепочке и сказал: «Я нашёл его в одной из гробниц, вернее поймал вора, который открыл её, проник вовнутрь склепа и увидел это украшение, лежащее прямо на надгробной плите». В тот момент я разозлилась на него. Сказала, как он мог разлучить с ним хозяйку, если золото принадлежало ей. На что он ответил довольно разумно. Прежняя хозяйка не сможет его защитить от вора, пусть лучше оно будет в моих руках, чтобы украшение не оказалось в недостойных руках. Мы громко разговаривали, поэтому не могли предположить, что среди оливковых деревьев привлекли внимание незнакомца. Он подъехал на коне. Прекрасный шатен, с густыми волосами, развивающимися на ветру. Его дорожный костюм покрывала ярко-красная мантия. Мимо такого как он было невозможно пройти, но не более того. Он подъехал к нам очень близко на своём коне и с дерзостью бросил: «Это ты Ирина из Исаврийской династии?» «Я.» — Ответила я с изумлением. – «Кто ты?» «Сын императора Лев. Твой дядя отдаёт тебя мне в жёны!» «Но я не хочу за тебя замуж!» — Посмела себе так сказать я, но я не врала. То, что он сделал потом повергло меня в ужас. В одно мгновенье он схватил из-за пояса плеть и что было мочи ударил ею Константина. Тот упал даже, не издав крика. В один момент я подумала, что он убит. С криками и слезами рухнула я на бездыханное тело моего возлюбленного, но меня тут же оторвали солдаты Льва и в таком жалком виде, плачущую, кричащую, всё время вырывающуюся из крепких рук воинов доставили в дом дяди и в грубой форме приказали моим родственникам готовиться к свадьбе. В тот день я стала старше на много лет. Во мне проснулась другая Ирина, которая должна была выжить при дворе, не смотря ни на что. Я играла покорность перед моим ненавистным супругом, и плела интриги за его спиной. Но однажды я привела императора в ярость – он был противник икон, а я тайно молилась им. Ему донесли о моей непокорности и в тот же день с помощью верных мне людей я отдала приказ об убийстве императора, понимая хорошо, что мой муж не простит меня…потому или победит он, или я… медлить было нельзя. Спустя десять дней после его кончины я посетила его последнее пристанище и обнаружила на нём тот самый золотой кулон, который когда- то подарил мне Константин. А ведь я считала в тот день его утерянным, а моего возлюбленного погибшим. А он каким-то чудесным образом выжил. Меня охватила дрожь, и я схватив украшение тут же стала оглядываться по сторонам, и внезапно его голос заставил меня просто застыть на месте. Он доносился где-то из-за колонны. «Я знал, что это украшение напомнит тебе обо мне»

— Где ты? Почему я не вижу тебя?

— Я хочу, чтобы ты сохранила в памяти того Константина, которого знала, Ирина. Годы, проведённые в монастыре, состарили меня и превратили в другого человека. Из–за императора я прозябал в монашеской келье, так как он решил мою судьбу, сослав на острова на многие годы. Мне удалось выжить. Теперь я отдал ему должное. Хотя его смерти желали и я и ты — не твои люди лишили его жизни, а я. Мне пора покидать Константинополь. Вечером корабль отплывает в Египет. Я уплыву на нём. Все эти дни я ожидал тут, когда ты придёшь. Теперь время уйти.»

— Почему мы должны расстаться опять?

— Я вернусь, когда ты станешь нуждаться во мне. — И он ушёл, оставив после себя тот самый медальон, который сберёг вопреки всем лишениям. Я долгие годы не слышала о нём… и только оказавшись в опале, изгнанная и постриженная в монастырь, лишившаяся короны и царской роскоши, однажды была похищена в ночи из своей убогой кельи… Меня просто кто-то взял на руки и прошёл через множество коридоров, сквозь спящую стражу и открытые для него врата. Мы сели в маленькую лодку и достигли берега Константинополя. Прибыли вот в этот дворец, где я осталась до конца своих дней. Он снова покинул меня, чтобы больше не вернуться.

— Он обязательно вернётся однажды. – Милана и сама не верила в то, что говорила, но разве можно было сказать тут что-либо другое? Кто дал право отбирать надежду?

Ирина грустно улыбнулась. По её лицу было видно, что и она больше не верила в чудо.

— Прости, но я не увидела на твоём надгробье кулона.

Императрица на минуту задумалась.

На её лице было только одно выражение – говорить или не говорить и тут же она решительно указала на огромную каменную голову какого-то античного бога, который едва помещался в арочную нишу.

— Загляни-ка вон за тот камень и достань оттуда всё, что стоит там.

Милана пошла к указанному месту и с удивлением обнаружила там… среднего размера картины, покрытые плотной пергаментной бумагой.

Молодая женщина стала вытаскивать по одной и расставлять вдоль стены. Их оказалось четыре.

— А, теперь открой их и тогда ты узнаешь о том, что скрывали стены этого дворца так же трепетно, как и мою могилу.

То что предстало перед взором гостьи заставило Милану испытать многие чувства в одно мгновенье – такого предположить было бы вряд ли возможно… – на картине изображалась молодая на то время Хатидже ханым. Она возлежала обнажённой на надгробной плите императрице, на шее которой красовался тот самый медальон.

Женщина не стыдилась наготы и смело демонстрировала своё тело перед тем, кто изображал её на холсте. Только вот кто изображал?

На другой картине её запечатлели едва прикрытой шёлком стоящей у скульптуры, застывшую позу которой она пыталась повторить.

На третьем холсте она находилась в объятьях какого-то красивого молодого человека, её распущенные густые каштановые волосы прикрывали обнажённую спину, а грудью она крепко прислонялась к его телу.

Четвёртая – просто выбивала почву из-под ног – влюблённая обнажённая пара вместе возлежала на надгробной плите и смотрела друг на друга с нескрываемой нежностью.

— Мда…. Картина маслом. Хатидже ханым со всем потеряла рассудок? Зачем ей понадобилось использовать надгробную плиту, как ложе? Она что не нашла другого места для своих страстных встреч? И зачем нужно было запечатлеть все пикантные подробности на холсте, и кто это всё нарисовал? — Голос Миланы почему-то сейчас напоминал визг.

Вместо ответа Ирина подошла к ступеням, которые вели к самой огромной арке в зале и сев на них обвила руками колени.

— Значит медальон у неё.

— И она очень дорожит им. Помню какая была радость, когда она нашла его тут.

— Радость? Она что не понимала, кому принадлежала эта вещь? Можно подумать она нашла его на дороге, во время прогулки! Неслыханно! — Не унималась Милана.

И тут женщину словно током ударило – не многовато ли правды как для чужого человека?

Гостья пытливо посмотрела на сидящую Ирину, которая внезапно притихла, но всё её теперь поведение говорило, что последняя теперь что-то стала ждать.

Их взгляды встретились и Милана лукаво улыбнулась:

— Хотя ты сказала, что нет уже прежней императрицы, а только её грехи, но это далеко не так. В тебе никуда не делась та самая самодержица во всех её проявлениях. Это не в твоих правилах появляться перед каждым гостем, тем более открывать такого рода тайны.

Ирины хмыкнула и в свою очередь лукаво посмотрела на собеседницу:

— И после этого ты продолжишь считать себя каждым гостем?

— Ну даже если я могу о себе так не сказать, то факт остаётся фактом – я тут чужой человек и прибыла исключительно чтобы этот прекрасный дворец превратить в роскошный отель. Хотя мне подсказывает интуиция — это не твоё желание.

— Верно. Хватит того, что моё спокойствие окончилось, когда хозяйка нашла это место и посмела украсть то, что оставил мне мой возлюбленный. Её выдали замуж за старого и скверного человека. Хатидже ханым ненавидела его всей душой и было за что. Нескончаемые упрёки, унижения и обиды….

— Она так боялась своего мужа, что это место оказалось для них пристанищем рая?

— По началу мне так тоже казалось……

Императрица не закончила свою мысль. Она тут же поднялась на ноги и медленно подойдя к Милане с нотками надменности в голосе проронила:

— Ты не просто случайная гостья в этом дворце. Ты уже часть всего, что вскоре тут произойдёт.

— Но мне придётся отказаться от затеи превратить это место в место прибытия чужих людей. – Закончила за неё Милана.

— Разве можно что-либо тут изменить без меня и Хатидже?

— Тогда один нескромный вопрос к тебе и нынешней хозяйки. Зачем понадобилось приглашать меня сюда?

— Вскоре ты сама всё поймёшь.

— Пока для меня это остаётся непонятным, в прочем как любовная связь может быть связана с попыткой создания роскошного отеля во дворце.

— Ответ ты найдёшь в салоне за портретом над камином. Это всё, чем я могу тебе помочь. Нам пора возвращаться. Скоро будет светать, а ты ещё не сомкнула глаз.

— За портретом над камином. Хм…. И как ты себе представляешь это? Как мне среди бела дня заглянуть за портрет, который висит довольно высоко при этом не привлечь внимание хозяйки или прислуги?

— Ну мы же не днём пришли сюда.

— Логично. Осталось подумать, как ещё взобраться туда! Ха-ха!

Милана возвратилась в свою комнату, и плотно закрыв дверь опустилась на кровать.

Лунный свет проникал в её покои и хорошо освещал всё вокруг. Неужели всё, что произошло было не сном? С одной стороны, письмо незнакомца — с другой призрак властной императрицы, что бродит тут до сих пор.

Милана уронила голову на подушку, говоря себе, что не сможет уснуть, однако всё случилось внезапно….

Она даже не почувствовала, как провалилась в «объятия Морфея».

Итак, всё произошло опять в точности до мелочей.

Запоздалое утро, письмо в клюве серебряного сокола, в котором на этот раз содержалось всего несколько строчек: «За картиной над камином»

Милану подобно током ударило…

Что это? Сначала Ирина, потом этот незнакомец.

Неужели они говорят за одно и то же?

Молодая женщина закрыла руками лицо и с громким стоном повалилась на кровать.

Откуда всё это свалилось на её голову?

Ну какое ей дело до чужих тайн?

Кто придумал вовлечь её во все это, и кто пишет ей письма?

А ведь всё начиналось с обычного в её жизни события– создать прекрасный пансион из роскошной виллы…

И на тебе.

Неожиданно с открытого балкона донёсся громкий звук свирели. Музыка оказалась на столько прелестной, что заставила тут же Милану выйти из комнаты наружу и застыть очарованной.

Кто-то играл долго, но время потеряло счёт.

Музыка, заставляющая задуматься о сущности бытия, о страданиях во всём своём величии.

Это было нечто необыкновенное и не похоже ни на что, что приходилось слушать когда-либо ранее.

— Он опять появился на причале! – Голос Керима даже не заставил Милану содрогнуться.

Этот повеса не постыдился прийти в её комнату даже без стука.

— Кто он? – Спросила настороженно гостья.

— Знать бы кто он такой, вот появиться не пойми откуда, сыграет свою заунывную единственную песню и пропадёт опять на весь год.

Неожиданно Милана бросила взгляд на хозяйку дома, которая стояла не далеко от причала. Она слушала игру незнакомца с замиранием сердца, но почем-то не смела приблизиться.

Гостья не стала обращать внимание Керима на состояние Хатидже ханым и внезапно сорвавшись с места бросилась из комнаты.

Это был тот момент, чтобы не ждать наступления ночи. Никого сейчас не интересовало, что попыталась бы выяснить женщина среди бела дня, так как всё внимание теперь было приковано к играющему на мосту незнакомцу.

Как оказалось, картина над камином не была уж так и высоко, чтобы не дотянуться до неё и не вытащить позади портрета старого супруга хозяйки, свёрнутый в трубочку холст и деревянную шкатулку.

Милана завладела находками и оглянувшись по сторонах тут же бросилась в библиотеку.

То, что предстало перед её глазами вызывало, наверное, ещё больше изумления, чем обнажённые портреты хозяйки – на картине изображалась Хатидже ханым с каким-то молодым незнакомцем, который не был тем самым! человеком, которого она видела на портретах в подвале.

Запыленная шкатулка открыла взору не менее интересную вещь – массивное бриллиантовое колье с сапфирами, которое согласно письму, хотел подарить (или показать) ей неизвестный «воздыхатель».

Милана встала из-за дубового стола, и забрав картину и драгоценность решительно направилась к Хатидже ханым.

Такая находка добавляла ещё больше вопросов чем ответов и подумать только кто о них поведал гостье – призрак императрицы и тот, кто каждое утро оставляет ей письмо.

Потрясающе! Кому скажи – ни за что не поверят!

Хозяйка дома, облачённая сегодня в лиловый костюм, разместилась в небольшой беседке, стоящей прямо на против причала, который уже был пуст.

Музыка стихла, незнакомец исчез, а Хатидже ханым была совершенно разбита.

Она поднесла чашку с кофе к дрожащим губам, потом поставила её на блюдце и на спех стала утирать слёзы.

Милана остановилась на полушаге от входа к беседке, а потом решительно вошла под навес, положила свёрнутый холст, бриллиантовое колье на столик и стала терпеливо ожидать.

Нужно было дать время старой даме прийти в себя.

Хатидже ханым бросила ненавистный взгляд на предметы, извлечённые из-за картины и горько проронила:

— Они уничтожили всю мою жизнь. Сначала отец, выдавший замуж за своего друга, потом муж, превративший существование в ад на земле. Эти двое людей никогда не заботились о моих чувствах. Никто никогда не спросил, чего хочу я. Они диктовали свои условия, которые мне оставалось всего лишь принять. Моё терпение окончилось, когда отца не стало. Я решилась на отчаянный шаг, чтобы покончить с замужеством, навязанным мне против воли. В то время муж стал, наверное, ещё ужаснее. Складывалось впечатление, что пока отец был жив супруг хоть иногда сдерживал свои эмоции, но теперь ему некого было бы бояться, если у него было когда-то такое чувство. Я больше не колебалась. Волей случая мне как-то удалось обнаружить подземный зал, времен византийской империи. Так я поняла, что наша вилла – всего лишь оболочка дворца великой императрицы Исаврийской. Именно здесь у меня зародилась идея как я смогу отомстить моему супругу и довести его до крайности.

Я нарисовала четыре портрета, на котором изобразила себя и мужчину, который никогда не существовал в моей жизни, но которого хотела бы видеть рядом с собой. Это были картины полные страстной любви и нежности и были настолько реалистичны, что в их подлинности не могло бы быть и крупицы сомнения. А когда работы были окончены – я развесила их по всему холлу……

Милана не заметила, как поданное ей кофе прислугой пролилось из чашки на платье, и она, тут же поставив прибор на стол принялась вытираться салфеткой.

— Что вы сделали? Развесили доказательство своей несуществующей измены? А вдруг он бы убил вас? Вы такого не подумали? – Почему – то шёпотом переспросила Милана, подобно их кто-то мог услышать.

— В тот момент мне было всё равно, а когда ты в отчаянье, то думается очень плохо.

На удивление супруг не обронил ни слова. Собственноручно снял картины со стен и просто оставил их в дальнем углу салона.

Он стал хранить подозрительное молчание, и я понимала, что отныне меня ничего хорошего не может ждать.

Всё случилось спустя две недели – в наш дом пожаловал гость, который точь-в-точь был похож на выдуманного мною человека на картине! Но как такое возможно? Ведь он не должен был существовать вообще! Однако это был родственник наших соседей и муж его хорошо знал. О том, что такой человек существует я узнала только в день его визита. Это был шок, сумасшествие, которое невозможно было бы объяснить! И как я могла бы донести своему обезумевшему от ревности супругу, что это была моя выдумка и этот молодой человек тут совершенно не причём?

Тщетно. Никакие доводы не возымели бы силы.

Я ожидала, что этот тиран разведётся со мной, но он пожелал наказать невиновного.

Супруг предложил ему выпить кофе как раз на этой террасе, а потом…. Я уже поздно спохватилась, когда они сели на наше небольшое судно и были очень далеко от берега…

С тех пор их никто не видел…

Итак, во мне стали жить два чувства – угрызения совести от гибели невиновного человека и в то же время чувство умиротворения – ведь больше никто не превращал жизнь в моём доме в ад.

Спустя год супруг был признан скончавшимся, и я приобрела статус вдовы.

Но судьба решила сыграть со мной злую шутку – где-то через несколько месяцев после моего официального ношения траура на виллу пожаловал человек, мужчина, ставшим моим дыханием и всем миром – это был старший брат того самого рокового гостя, по ужасной случайности, изображённом на холстах.

Я не могла открыть ему правду о его брате. Он искал его долго, а в этом доме обрывалась его связь с семьёй. Могла ли я сказать, что он уплыл с моим супругом на лодке ничего не подозревая, что ему был уготован час расплаты за то, чего он никогда не совершал?

У нас завязались отношения.

Мы стали часто видеться. Он приходил каждый день, и мы могли по долгу сидеть в беседке и читать, либо же просто молчать и наслаждаться обществом друг друга. Едва траур окончился, как он сделал мне предложение, и я согласилась. Мы чуть ли не тайно поженились вдали от общественной огласки, подобно двум ветреным подросткам.

Ровно три недели спустя открылась правда………

Хатидже ханым с болью закрыла глаза.

— Трудно себе представить, как ему удалось найти эти злосчастные картины и выставить передо мной.

Я была уничтожена! Мне пришлось рассказать всё, после чего он молча ушёл, и через два дня виллу навестил адвокат. Он принёс мне завещание. Мой второй супруг погиб при неясных обстоятельствах, однако за день до случившегося я стала владелицей всего его состояния, но при одном условии — мне запрещалось повторно выходить замуж. Какие глупости – разве можно было встретить ещё раз такого как он? Так пролетели двадцать лет, как один день.

— Но если ваш второй супруг отписал вам всё его имущество, что случилось тогда, что вам стали ограничивать расходы? Не замешан ли в этом первый муж, если его портрет ещё украшает салон?

— А вы довольно быстро подмечаете детали Милана. Мой муж оказался куда коварнее, даже после того, как ушёл навсегда. Наш адвокат зачитал завещание, которое было написано ещё при жизни моего отца, и которое я нарушила, встретив второго супруга. Согласно воле моего первого мужа, я не имела права выходить вторично замуж и должна была соблюдать по нему траур всю мою жизнь, а чтобы лучше держать меня в покорности мне выделялась определённая сумма на содержание.

— То есть вы не могли никоем образом афишировать второй брак, потому, как могли лишиться денег от первого. А средства от второго брака не могли обнародовать, потому, как вам они достались по незнанию второго мужа о завещании. Потому пришлось свернуть портрет с любимым мужем и скрыть его за портретом нелюбимого.

— Смекалки вам не занимать. Как вы уже помните, что мой родной отец был поставлен в известность о воле моего мужа и составил точно такое же завещание в пользу своего зятя.

— Хм. Странно, что ваш муж был для вашего отца такой значительной персоной. Но много из происшедшего имеет пробелы, которые я не совсем понимаю. Вы ведь не собирались создавать из вашей виллы VIP пансион.

Хатидже ханым отрицательно покачала головой.

— Это стало понятно уже на второй день моего пребывания, когда вы показали полную незаинтересованность к делу. Потом нарочно скрыли существование призрака императрицы Ирины в вашем доме, возможно рассчитывая на то, что я испугаюсь и убегу, и объявлю всему миру, что здесь небезопасно. А я напротив с ней нашла общий язык. Это она показала мне вход в подземелье и нарочно указала где спрятаны картины, которые как теперь мне уже известно вы нарисовали сами. Рискну предположить, что это исаврийская царица указала вашему любимому мужу на место пребывания картин, которые не могли никак быть на виду. Почему она поступила так? Спросите себя сами, почему вы украли у неё золотой медальон?

Хозяйка дома потупила взор:

— Эта вещь не заслуживала оставаться на мрачном надгробье. Она была слишком красива, чтобы быть забытой. Много лет назад я не могла удержаться, дабы не завладеть ею. Но вернёмся к цели вашего настоящего приглашения. Мне пришлось прибегнуть ко лжи по отношению к вам. Если говорить без утаек, то так уж сложились обстоятельства, дабы разыграть своё бедственное положение, что нету средств на содержание этого дома, что аристократке моего положения не остаётся ничего другого, как открыть врата своей частной жизни для всех, кто готов заплатить, дабы пожить в моём собственном раю. Это касается завещания от моего второго мужа. Кто-то из его дальних родственников прослышал, что мой возлюбленный муж оставил мне всё, а по договору первого брака как вы помните я не имела права вообще когда-либо вторично выходить замуж. Потому пришлось посеять в моём обществе слух, что у меня почти нет средств к существованию.

— Теперь утраченные пазлы головоломки начинают занимать пустые места. Ну что же. Пришла очередь последнего пробела в этой истории. — Милана подвинула по ближе к Хатидже ханым бриллиантовое колье. – Вот в причастность к этой тайне вы вряд ли имеете отношение. И уверенна, если до этого вы знали только о существовании Ирины во дворце, то на этот раз появился некий ловелас. Я поначалу подумала на проделки Керима, но это был не его стиль ухаживания. В моих руках письма, в которые можно влюбиться, вернее в его строки, написанные на простой бумаге. Слова неподражаемых чувств. – Милана положила уже имеющиеся послания на стол перед глазами Хатидже ханым. – Каждое утро письмо находилось в клюве серебряной птицы над зеркалом.

Аристократка открыла первый лист и в изумлении посмотрела на гостью:

— Но оно написано на хорошем французском. Вы говорите на этом языке?

— Довольно неплохо. Не скажу, была заинтригована — кто-то пишет тебе, но ты не можешь ни ответить ему, ни увидеть. Тебе делают сюрпризы и восхищаются подобно богиней! Всё как бы идеально. Однако сегодня ночью императрица Ирина и таинственный воздыхатель указали мне на тайну за одной и той же картиной. И если ваши секреты уже открыты, то кому на самом деле принадлежало это роскошное колье?

Хатидже ханым как-то взволнованно поправив на голове свою шляпу проронила:

— Возможно больше вам не удастся получить ни одного послания, Милана. В детстве каким-то странным образом я часто находила в своём шкафу монетки. Они были небольшими, но для ребёнка это было интересно. Я находила их до того момента, пока не рассказала своей матери.

— Это не то, что меня волнует. Я хочу знать правду.

— Хорошо. Его звали Алихан. Родной брат моего прадеда. Честолюбивый красавец, хорошо образованный и утончённый. Его служба в османской империи всего лишь начиналась, а вот слава о его красоте пронеслась волной по дворцу Долма бахче. Он мало походил на человека с восточного мира. Это была внешность европейского мужчины. Именно это повышенное женское внимание и сыграло плохую службу в его жизни. Женщины искали с ним встреч, дарили дорогие подарки, а он пренебрегал всеми. Так продолжалось до одного дня, когда молоденькая фрейлина при дворе Гёзде приглянулась самому султану, но девушка отдала предпочтение не венценосной особе, а моему двоюродному прадеду. Самодержец долго и настойчиво добивался её благосклонности, но всё было тщетно. И тогда он пошёл на коварство. Воспользовавшись ситуацией, когда его верный подданный переводчик – секретарь отбыл в Хорватию, а наша вилла была пуста — султан стал писать письма юной Гёзде якобы от имени Аслана. И первое послание было приглашением её в наше поместье. Это были правила игры, когда девушка получала только несколько строк на бумаге, и всевозможные сюрпризы. Например, изобретательный самодержец просил посетить девушку сад, найти в дупле золотой венок, одеть на голову и положить его обратно во внутрь дерева. Возлюбленный хотел прикоснуться к украшению, к которому прикасались её руки. Девушка находила на дне фонтана много закрытых ракушек, которые нарочно поместили в ночи, когда та спала, а на утро она запускала в воду руки, открывала их и находила то золотые монетки внутри, то перстень, а то и настоящие жемчужины.

— Вот как. Ну до фонтана у меня дело ещё не дошло.

— Возможно если бы вы пробыли тут дольше и это бы имело место. Шкатулка с царским украшением была найдена как раз на камине. Гёзде попросили одеть его и встретить своего возлюбленного, едва возвратившегося домой и даже не подозревающего, что девушка уже несколько недель живёт здесь.

Алихан вложил всё своё пренебрежение, пытаясь объяснить прелестнице, что он к этому не причастен. Это не его рук дело и после долгих слёз, унижений и истерики юная фрейлина напоследок попросила переправить её на лодке через Босфор. Когда они достигли середины пролива он вытащила пистолет и выстрелила в дно судна, а потом в изумлённого Алихана. Очевидцы видели, как двое людей пошли на дно, но прийти на помощь к ним вовремя никто не сумел…

— Нечто подобное сделал и ваш супруг. Вам не кажется, что в первом и втором случае имело место любовного треугольника?

Хатидже ханым вздрогнула:

— Верно. И почему я об этом раньше не подумала?

— Хорошо, тогда кто всё это время исполнял роль влюблённого султана?

— Мне некого обвинить в причастности этой игры. Не знаю. Но шкатулка с драгоценностью никогда не хранилась за картиной! Этого никак не могло быть! Вы ведь понимаете, когда написан был портрет моего мужа.

– Это тоже верно. А ну пойдёмте. – Милана подорвалась с места и стремительно направилась к фонтану.

Это было невероятно, но на дне лежали закрытых восемь ракушек, а внутри… золото.

Гостья бросилась ко дворцу и буквально влетев в свою комнату обнаружила в клюве орла опять записку – её приглашали посетить фонтан.

Это было уже слишком.

Милана вернулась в сад и тут же отдала новое послание аристократке.

— Итак, надо мной продолжает шутить сам султан. Это честь. А не его ли призрак играл сегодня на берегу Босфора?

— Нет. – Тут же запротестовала Хатидже ханым. – Это случается раз в году в день, когда мне принесли известие о гибели моего горячо любимого мужа. Я так и не смогла узнать кто это делает. Едва я приближаюсь, как человек просто растает в воздухе. – Стареющая дама внезапно протянула Милане бриллиантовое колье. – Вы должны принять это. И золото из ракушек тоже ваше.

Гостья лукаво усмехнулась:

— Диадема в дупле дуба тоже будет моя? Госпожа Хатидже. Неужели вы полагаете, что это те самые драгоценности, как и те самые письма? Это легенда вашего семейства полная драмы и цинизма со стороны мужчин. Это не пожелтевшая от времени бумага, а свежая. Никто никогда не видел, как в сущности выглядело колье или золотые украшения, внутри ракушек.

Неожиданно громкий разговор заглушила музыка, исходящая от виолончели….

Кто-то играл во дворце и к слову сказать играл довольно недурно.

Женщины переглянулись и бросились в здание – в салоне на табурете сидел Керим и справно водил смычком. Его исполнение привело вошедших дам просто в ступор.

А ведь такого жеста от беспутного молодого человека точно никто не ожидал.

Переполненный эмоциями исполнитель, закрывшей даже глаза от музыки Баха, который почему-то совершенно не жалел струн и играл как-то надрывисто не заметил, как внезапно из виолончели выскочил какой-то бумажный свёрточек и покатился по полу.

Он продолжал играть, почему-то всё время усиливая и усиливая звук.

Милана тут же подняла из пола непонятный кусочек бумаги и продолжила слушать, покуда Керим не завершил такое благородное занятие и на удивление даже утёр предательскую слезу, которая накатилась в присутствие дам.

— Мой дорогой мальчик. Неужели ты когда-то учился играть? – Изумлённо пролепетала Хатидже ханым?

— Ваше приятное удивление радует моё сердце, моя дорогая. Давно я не брал в руки инструмент. А тут вот, кто-то оставил на камине свою просьбу в конверте сыграть на виолончели Баха.

— Блестящее образование и всё в трубу. Мне очень обидно за вас Керим. Вам и в правду с неба звёзды снимать, а вы…. – Милана демонстративно отмахнулась.

— Их никогда не поздно снимать. Тем более, что я всегда могу и использовать то, чем пренебрегал. К слову сказать, меня приглашают на работу в штаты. Я прошёл серьёзное собеседование. После завтра вылетаю в Америку.

Хатидже ханым чуть не задохнулась от таких новостей, попыталась что-то вымолвить, но так и не проронила и слова с уст.

— Сегодня разверзлись над нами небеса или ты и в правду так резко поменял отношение к жизни? — В каждое слово Милана вложила львиную долю сарказма, дабы задеть по больнее непутёвого племянника.

— При лунном свете поучения приносят свои плоды. – Парировал Керим.

— Испугался, что будешь мыть полы во всём дворце или же быть тебе гарсоном до конца дней в отелях Аланьи? – Наверное сейчас женщине хотелось пустить в ход всю свою желчь, которую та накопила для молодого аристократа за пару дней.

— Надо отдать должное той, кто меня так пугала, я тут же влюбился и захотел стать лучше.

— Как бы там ни было ты превзошёл мои ожидания. Пакуй чемоданы и дуй на всех парах к новой жизни.

— Я буду скучать по тебе. Ты в гневе прекрасна.

— Не стоит испытывать судьбу. Вспоминай что я не только в гневе прекрасна, но и опасна. А то что я могу сделать с тобой сомневаться не надо.

— Ты мой кумир. – Керим комично склонил голову и тут же остановил свой взгляд на изумлённой тёте, которая то и дело переводила взгляд то на племянника, то на русскую гостью.

— Что же, моей единственный племянник становиться тем, кем ему и надлежит быть? Без вас дорогая ничего бы этого не было. – Глаза старой леди наполнились слезами.

— Моя дорогая ханым, я уже и сама начинаю верить, что без меня многое бы тут не произошло. Кажись Ирина говорила правду. Всё тут не случайно.

— Полагаю вы правы, Милана. Мне не нужно было трогать тот злосчастный медальон. Возможно не было бы всей той трагедии в жизни, с которой мне пришлось столкнутся. Но теперь уже поздно рассуждать о том, что сделано. Неужели она и записку оставила на камине, чтобы зазвучала виолончель? – Изумилась Хатидже ханым.

— Мы живём по соседству с приведениями, дорогая моя ханым. Пара нормальные явления вполне мирно сосуществуют в нашем особняке. Всё возможно. – С ухмылкой проронил Керим

— Керим играет музыку Баха, и инструмент открывает нам свою маленькую тайну. – Милана развернула наконец высвободившийся из виолончели свёрточек и …подумать только! Послание было написано опять на французском…….

— Когда ты будешь читать это письмо, ты проживёшь долгую жизнь, Хатидже. Без меня проживёшь, с воспоминаниями о нашей недолгой, но прекрасной жизни рука об руку. Настало время, когда мы можем воссоединиться и быть счастливы.

В другой жизни, но там мы впредь не будем одиноки. Отныне мой брат может быть спокойным. Мы не переступили черту дозволенного и не были счастливы тогда, когда он покинул нас. Но теперь наше право. Именно в этот день я жду тебя на заливе. Прикажи спустить на воду гондолу, которую я много лет назад купил для тебя, но никогда не показывал и не говорил о ней. Садись сама и позволь судну отойти от берега.

Милана с изумлением посмотрела то на оторопевшую хозяйку дома, то на Керима.

— Это письмо доставил нам сегодня адвокат. Я положила его на камин, пока в салоне никого не было. – Неожиданно раздался голос вошедшей горничной Хазал. – Он попросил передать его Кериму и добавил, что выполняет последнюю волю господина Хакана, который оставил письмо ещё его деду и велел отдать его только спустя пятьдесят лет.

На лице Хатидже ханым появилась какая-то радость.

Она тут же велела Хазал принести из её комнаты шкатулку с драгоценностями и тут же извлекала из неё тот самый медальон, который когда-то нашла на надгробье императрицы Ирины.

— Я оставляю его тут, на камине. Не знаю, захотите вы его отнести обратно в подземелье или же поступите как-то иначе. Решать вам. Я распорядилась отнести все драгоценности, которые вы находили Милана в вашу комнату. Пожалуйста примите их. Не знаю, кто писал эти письма и дарил подарки, но как бы то ни было их дарили именно вам. Надеюсь вы простите мне мою ложь. Хазал дорогая. Скажи садовникам пусть спустят на воду гондолу. Я хочу покинуть виллу сегодня до вечера.

Горничная тут же кивнула головой и побежала исполнять просьбу.

Спустя несколько часов хозяйка дома, облечённая в белоснежный костюм с огромной широкополой шляпой и даже в белых перчатках, предстала перед Керимом с Миланой.

Она положила на камин какой-то конверт и громко проронила:

— Это письмо нашему адвокату, в котором я распорядилась о наследовании дворца и всего, что мне принадлежало после двух моих браков.

Керим только потупил взор, а гостья кинулась к старой аристократке.

— Хатидже ханым! Да вы что? Вы поверили этому письму? Куда вы поплывёте и при том одна? А вдруг гондола повреждена, и вы утоните на середине Босфора? А вдруг судно за все эти годы пришло в негодность? Вы отдаёте себе отчёт, что можете не вернуться? Ведь кто-то должен управлять судном, а оно будет без гондольера, а вы вряд ли умеете делать это! – Милана не помнила, как крепко стиснула плечи старой госпожи, а та посмотрела на русскую гостью как-то странно.

— Полагаете мне есть чего опасаться? Я прожила много лет без Хакана. Как-то прожила, как-то дышала и пыталась существовать день за днём. Полагаете это была жизнь? Я отдалилась от всего мира. Тайна, которую я хранила заставила меня молчать и ни с кем никогда не делиться тем, что я знаю. Думаете это было легко? Теперь я осознаю, что вы тут оказались не случайно, но отныне вы не сможете уйти. Вы должны остаться и позаботиться о доме. Возможно даже о Кериме.

Милана только изумлённо хлопала глазами.

— Но я вам отныне зачем?

— Керим, как я понимаю, скоро уедет. Впредь дом принадлежит вам и ему. Я написала письмо нашему адвокату. Он всё приготовит. Подумайте, как бы вы прожили жизнь под этими сводами, что делали бы.

Русская гостья внезапно приложила руки к вискам и томно закрыла глаза:

— Хатидже ханым! Не говорите так. Не спешите садиться в судно и покинуть всех нас! Давайте отложим!

— Он долго ждал этого дня. И я ждала. Время пришло.

— Керим. Почему ты молчишь?! Останови свою госпожу! Неужели так всё равно, что с нею станет?! Кроме неё нет тебе никого роднее! – Молодая женщина подошла к нему и уже в свою очередь вцепилась руками в его сильные плечи.

Керим с каким-то неясным спокойствием посмотрел на Милану:

— Думаешь госпожу Хатидже кто-то способен остановить сейчас?

— А где уверенность, что то письмо написано её мужем? Почему только я не могу принять то, что она может навсегда уйти из этого дома?!

— Это он написал дорогая. Я знаю. А теперь перед тем как я сяду в гондолу обещайте мне, что вы позаботитесь о кулоне.

— Обещаю Хатидже ханым. В Стамбуле есть тюрба одного человека, Tezveren dede. Люди приходят на его могилу и оставляют там мелочь, загадывают желания, говорят он их исполняет. Там будет кулону и место. С момента своего появления в этом мире он был найден на надгробном камне молодого принца в Древнем Египте, потом в гробнице греческой гетеры, ну а потом вы нашли его на могильной плите императрицы исаврийской в своём дворце. Он кочевал с одного надгробья на другое, но никогда не предназначался для того, чтобы служить украшением. Созданный всего лишь из сандалий фараона это украшение стало причиной многих бед. Я только сегодня утром обо всём этом навела справки. – Голос Миланы внезапно вздрогнул, и она ничего не могла поделать с нахлынувшими слезами.

— Обещайте остаться тут. – Не унималась старая аристократка.

— Хорошо. Я использую садовую галерею для выставки всех ваших работ. Мир должен узнать в конечном итоге, что за талант вы скрыли от него.

— Какая чудесная мысль. А я никогда об этом не думала. Всё складывала картины в покои моей матери и даже не помню сколько и нарисовала. Знаю, что собралось их там много, так как работы уже не было куда и ставить. Полагаете у меня был талант? – Лукаво прищурилась старая леди, ожидая больше похвалы?

А ведь в сущности она закончила в юности академию изящных искусств.

— Ещё какой. О вас громко заговорят. Обещаю.

— Только не выставляйте на показ те картины, из подземелья. – Аристократка попыталась пошутить, но сегодня никому не могло быть весело.

Она на последок крепко обняла Милану и повернувшись пошла медленно в сторону причала.

Русская гостья последовала за ней, но находилась на некотором расстоянии.

Не хотела приближаться.

Не смогла бы пойти рядом, так как знала, что едва увидит гондолу тот тут же силой потащит ханым обратно, как бы та не сопротивлялась.

Молодая женщина увидела только, как быстро отдаляется судно с Хатидже ханым от берега, и та ни разу не оглянулась в сторону места, где провела всю жизнь.

Встреча с горячо любимым мужем была слишком желанной, чтобы жалеть за годами и местом, проведёнными без него.

Керим не пошёл на пристань.

Он остался стоять на пороге дома и смотрел из далека, как единственный родной человек в его жизни так легко сорвался с места и бросил его одного.

Внезапно послышались чьи-то шаги и молодой человек даже не оборачиваясь обронил весьма странную фразу, вернее это был даже вопрос:

— Ты собираешься ей сказать о себе?

— Нужно ли? Да и что я скажу? — Послышался голос где-то из глубины салона.

— Правду, как она есть.

— Как я смогу ей открыться? Пусть всё останется прежним. Ты станешь тем, кто возьмёт её в жёны.

Брови Керима тут же от удивления взлетели в верх.

— Я? А я тут каким боком? Это ведь не я влюбился в неё без памяти. Разбирайся с ней сам, а я уж простите не при каких не буду делах.

Он на миг остановил свой взгляд на так и застывшей на одном месте Милане, которая не отрывала свой взгляд от судна с Хатидже, превратившееся уже в маленькую точку.

— Теперь я остался один. – Молодой аристократ тяжело вздохнул. – И рядом со мной уж, наверное, небеса так пожелали или же тут твоих рук дело осталась совершенно чужая мне женщина, которая станет мне ни кем другим, как старшей сестрой, поучающей младшего брата, то есть меня, хранить будет уют в нашем доме, когда я не рядом. Почему я раньше не думал, что она во всём походит на мою тётю? Боги! Это же вторая Хатидже ханым, даже больше её! Ты, наверное, неудачно пошутил, говоря, что я должен взять её в жёны!

Милана стояла перед открытым окном одного очень старого дома.

Таких домов в Стамбуле множество с узкими улочками, но не у всех размещалось захоронение того самого знаменитого старца, который даже после того как отправился в лучший мир продолжал исполнять желания, ещё живущих в этом мире.

Приходящие сюда люди бросали через открытое окно у могилы мелкие монетки, молились и с надеждой, что получат в скором будущем желаемое покидали место.

Молодая женщина полезла в сумку, извлекла оттуда огромный золотой медальон и бросила его во внутрь.

Вот и всё, злосчастная вещь наконец заняла своё правильное место, где и надлежит ей навсегда остаться.

— Если ты и вправду исполняешь желания, то позволь встретиться Хатидже ханым с её мужем. Ну и если ты не против могла бы я попросить для себя хотя бы однажды заметить в толпе того, кто писал о любви, вознёс до небес, одаривал щедро, но не был мной встречен. Дай знак, кода он возникнет рядом.

С этими словами она покинула место старца и побрела вдоль по улочке.

Милана не смотрела по сторонам, не замечала тех, кто шёл ей на встречу.

Она возвращалась на виллу, что отныне станет ей домом.

Какой интересный поворот судьбы.

Молодая женщина уже собралась на набережной поймать такси, как неожиданно её схватили за локоть и оттащили перед носом какого-то тучного прохожего, который не особо и видел куда шёл и норовил попросту сбить её с ног.

Милана подняла голову на своего спасителя и с изумлением отпрянула:

— Не может быть! – Она сказала это вслух.

— Чего не может быть? – Удивился незнакомец.

— Вы слишком красивы, чтобы быть тем самым.

Молодой, высокий и кареглазый незнакомец в парадном и в то же время каком-то старомодном, но новом костюме с непониманием уставился на её.

— Я слишком красивый для кого, чтобы быть кем?

— Вы часом не султан? – Милана только теперь поняла, как выглядит глупо.

— Спешу вас разочаровать. Всего лишь его преданный слуга.

Ответ последовал ещё глупее, чем вопрос молодой женщины, учитывая в каком веке люди живут.

— Вы шутите. Я знаю.

— Отнюдь нет.

— Вы, наверное, подыгрываете мне, и думаете, что я какая-то сумасшедшая. Но это не так. Я живу во дворце Bahar rüzgarı, который принадлежит Хитадже Ханым Айнур и её племяннику Кериму. Мне вот уже несколько дней приходят письма от незнакомца, которого я никогда в жизни не видела, и который был не скуп ни на прекрасные слова, ни на подарки. Потом Хатидже ханым сказала, что много лет назад её двоюродный прадед пострадал из-за коварств султана. Дескать он писал одной девушке письма якобы от Алихана, а она, потом узнав правду в порыве гнева утопила и себя, и его, так как очень сильно любила юношу. Я попросила дать мне знак у Тезверен деде хоть однажды увидеть того, кто создал для меня эту сказку, у его могилы многие загадывают желания, и он услышал меня. Но как? Неужели это и в правду вы?

Неожиданно толпа, спешащая на паром грубо разъединила их, и он просто растворился среди людской лавины.

Милана не успела даже ахнуть, как человек исчез также, как и появился, словно это был сон….

Молодая женщина вернулась вновь на виллу.

На пороге дома она увидела сидящего прямо на ступенях Керима, который задумчиво смотрел в сторону Босфора, положив голову на сложенные на коленях руки.

— Впервые мне стало не доставать её присутствия. Никогда не думал, что буду скучать по Хатидже ханым, да и тебя поначалу не мог выносить, только вчера я понял, как же вы были похожи друг на друга. А сегодня, когда не увидел её ни за завтраком, ни в обед, ни на закате дня, то ощутил, что был обязан многим её жизнью рядом. Вот понимаю в этот миг, как благодарен судьбе, что есть ты. Теперь я точно не одинок в этом мире. Ты и в правду не просто так появилась в этой жизни.

Милана присела рядом к нему на ступени и томно уронила голову на грудь.

— Мне стало недоставать твоей тёти всего лишь её судно скрылось с горизонта. Только остаётся надеяться, что она встретилась наконец со своим мужем. Я об этом попросила Тезверем деде. Полагаю, он услышал и мою просьбу, и кажется выполнил её. Я встретила в толпе Алихана. Правда всего лишь на миг.

Неожиданно Керим встрепенулся и с изумлением посмотрел на собеседницу.

— Того самого Алихана?

— Ну полагаю это точно был не султан. Тезверем деде проявил снисхождение и показал мне того, кто на самом деле писал письма. Получается, это был твой предок, султан тут не причём.

Милана тяжело вздохнула.

— Он был красивым мужчиной. Понимаю чувства всех тогдашних дам, которые забывали о своей гордости и пытались всяческими способами заслужить его внимание. Сегодня я задала себе вопрос, а что же он нашёл во мне, что решил спустя свою прожитую жизнь стать подражать игре самого султана? То, что рассказывала Хатидже ханым, что он грубо обошёлся с Гёзде повергло меня в сомнения. Он не такой, который мог быть грубым и нетактичным.

Керим как–то странно посмотрел на Милану.

— И с каких это пор вторая Хатидже ханым принижает свои достоинства?

— Да не принижаю я себя вовсе. Ты пойми он другой. Красивый, высокий, обходительный, культурный. Он тот, возле которого мимо никогда не пройдёшь. Ты в будущем станешь тоже таким. Настоящим аристократом.

— Это почему ещё я стану таким?

— Всё течёт все меняется друг мой. Если уж ты стал включать свою голову и летишь за океан, то оттуда ты уже вернёшься другим.

Керим только закрыл руками лицо и глухо застонал.

— Если кто-то когда-либо утверждал, что мы не зависим от женщин либо лжец, либо никогда не имел дела с ними.

— Это мне определённо льстит.

— Алихана я впервые увидел вчера. Он даже и не подумал тогда скрываться от меня, напротив чувствовал себя как настоящий хозяин дома. Впрочем, он и итак кода-то им являлся. Тогда он и рассказал мне о том, что было бы невозможно придумать нечто ещё романтичнее, чем игра султана, как бы она не была коварна. Сказал, что ты в его жизни не случайно и что он очень сожалел, что судьба жестоко распорядилась подарить ему настоящее чувство только после жизни.

— То есть теперь всё кончено? Он больше никогда не возникнет в этом доме? – Насторожилась Милана.

Керим только пожал плечами.

— Удивительно. В этом месте я встретилась с людьми, к которым привязалась за считанные дни, и теперь с трудом себе представляю моё существование без них. Подумать только. Что ж так или иначе золотой кулон занял наконец своё место там, где ему и надлежит занимать.

Неожиданно двоих приковала возникшая ниоткуда фигура Алихана, который появился у причала.

— Таки кажись, он больше никогда не вернется сюда. – Милана почему-то поймала себя на мысли, что сейчас готова расплакаться.

— По-моему он хочет тебе что-то сказать. – Керим поднялся со ступеней. – Пойду готовить багаж.

Молодая женщина быстро достигла красавца аристократа и тут же взволнованно пролепетала:

— Наша встреча сегодня была слишком неожиданной и так быстро завершилась.

— Верно. – Алихан согласно кивнул головой. Он сохранял какое-то странное спокойствие.

— Вы должны покинуть нас? Иначе мы бы встретились в доме. И это означает, что больше я не найду в моей комнате ваших писем. – Голос женщины вдруг задрожал.

— Вы полагаете мне было бы так легко не писать вам? Мы встретились тогда, когда моё существование давно тут завершилось, а ваша жизнь имеет место сейчас. Если однажды вы почувствуете, что кто-то коснулся ваших волос – знайте, что я слишком рядом.

— Но я не увижу вас.

— Вы будете знать, что я вернулся.

— Но не на всегда. Всего лишь на миг, а потом нас опять будут разделять другие миры.

— Мы станем ближе друг другу чем вы даже можете думать. Этот человек, которого вы встретили сегодня станет искать с вами встречи. Он знает где вас найти, но робок в поступках. Когда наш дворец станет полон гостей и о картинах Хатидже ханым станут ходить легенды, вы найдёте однажды его тут. Он станет смелее и сделает шаг к вам на встречу.

— Погодите, разве это были не вы? – Изумилась Милана.

— Я. Я – это он. Только он ещё этого не знает. Мне пришлось опередить события и открыть вам будущее. Что ж время уйти.

— Когда я буду в возрасте Хатидже Ханым вы однажды приплывете на лодке, чтобы забрать меня тоже? – Как-то спокойно спросила Милана.

Алихан посмотрел на неё с изумлением и вдруг усмехнулся:

— Я подожду вас.

— Это я вас подожду там. А пока верните меня к жизни с тем, в облике которого я предстану пред вами скоро.

Неожиданно он коснулся губами чела молодой женщины и растаял…

Милана не сразу опомнилась. Она ещё долго стояла у причала, а потом медленно побрела ко дворцу.

Побыть одной никак не представлялось возможности.

Издалека на ступенях уже сидела Ирина и пытливо смотрела на приближающуюся Милану.

— Ну и? – Окликнула она её издалека.

— Ты давно не появлялась. Что случилось?

— У тебя не было на меня времени. Только не говори, что думала обо мне вчера. Я знала, что всё, что случиться требует времени, потому погрузилась в полное чтение в библиотеке. Так, как ты ни разу не заглянула туда, стало быть тебе было не до нашей компании.

— Лукавить не буду. Так оно и есть. Прости я совершенно не вспоминала о тебе. Но теперь всё измениться. Мы будем тут отныне вдвоём.

— Знаю. Ну что я говорила тебе? Ты тут не просто так. Но гостья полагала, что я несу чушь. Вот. Пожалуйста, сама убедилась. Теперь ты хозяйка огромного дворца и о тебе вскоре заговорят. А ещё со временем появиться этот…

— Не время думать о том, кто придёт сюда однажды. Мне не терпится заняться картинами Хатидже ханым, но для начала мы превратим садовую галерею в место где каждое полотно предстанет во всей красе и будет оценено по достоинству. У меня тут пройдёт вся жизнь и каждый день я проведу с пользой. Убеждена, я не потрачу ни одного дня даром.

— Так тому и быть.

— С таким компаньоном как ты мы сделаем многое. Только знаешь, о чем я сейчас думаю? Ведь кулон занял место там, где ему и надлежит быть. Возможно теперь ты сможешь встретить наконец своего монаха. Он вернётся к тебе, и я не могу быть уверенна, что моё общество станет для тебя уже важным…. – Милана лукаво улыбнулась.

Ирина внезапно зажмурилась и захныкала:

— Ну почему ты так много понимаешь? Не надо так много знать! Я не хотела тебе об этом говорить, дабы не расстраивать, а ты обо всём догадалась сама.

— То же самое сделал сегодня Алихан, который больше не сможет появляться, потому представил другого мужчину, будто это и есть он. С его слов он уже думает обо мне и вскоре будет искать встреч. Возможно он даже принял его облик, дабы выглядеть правдоподобно. Мы ведь не знаем точно, каким на самом деле он был. Ни ты, ни он никак не хотели меня расстраивать, потому, как правда могла бы опечалить. Увы. Я всё и так поняла. Каждый должен прожить свою земную жизнь один, а встретиться мы все сможем в другом мире, когда придёт наше время навсегда там остаться. А пока не настал час нашего расставания давай проведём его, вместе не утратив и минуты.

— Давай.

20.12.2018

Турция. Анкара

Клидерман Отто