Царский лотос с берегов Нила. Таусерт

Я искренне благодарна тем, кто ушёл из моей жизни навсегда и тем, кто остался.

Те, кто остался — всё лучшее, что есть у меня.

«Приходи и моей оставайся во имя любви.

Я украшу созвездьями черные косы твои, подарю золотую серьгу — молодую луну.

Только ты приходи, только милым меня назови.

Только ты приходи, я всегда тебя жду, я готов, приходи — я забуду безумье прошедших годов, и слетит с моих пальцев на смуглую шею к тебе лебединая стая — гирлянда из белых цветов.

Я сандаловый запах и лунного света поток воедино смешаю, к тебе принесу на порог.

Я у радуги пестрой пурпурную краску возьму — и багрянцем небесным окрашу ступни твоих ног.

Только ты приходи, оставайся во имя любви. Приходи! Без тебя задыхаются песни мои.

Только ты приходи! Для тебя — переливы зарниц. Приходи! Для тебя разольются мои соловьи»

Нарзул Ислам

Египет. Хургада.

Развлекательный комплекс «Green Village» наши дни.

Френсис сидела за столиком, попивая апельсиновый фреш, и смотрела по сторонам. Здесь она была впервые и вскоре уже чувствовала себя неуютно. Хозяин этого комплекса сотворил подобие рая на песке. Построил торговые центры, украсил территорию на восточный манер, прорыл многочисленные каналы и поставил красивые деревянные мосты, гости стекались с близлежащих районов, в основном не туристы, а местные жители.

Они приходили сюда с семьями и в основном не для того, чтобы пройтись по магазинах, а посидеть за столиком и выпить кофе.

С самого начала здесь была включена довольно громко национальная арабская музыка, от который быстро можно было устать, однако казалось местному населению это ничуть не мешало, они развлекались, ели, говорили, и просто смотрели, как их детишки резвились и бегали по огромной территории.

За столом было ещё несколько туристов из того же отеля, где остановилась французский археолог Френсис Клатч. Они сразу же заметили друг друга и решили сесть за одним столиком.

Выбор, однако, здесь был небольшим. Сначала подали обыкновенную колу, потом твёрдый сыр, которых хранили ровно год в соли, а потом хозяин комплекса лично распорядился преподнести в подарок несколько буханок свежо испечённого хлеба, который тут же на территории пекла молодая женщина.

— Ну и сервис. – Тут же недовольно скривилась молодая дама с именем Эмма

— Мы явно переоценили это заведение. Скоро мы покинем это место. Пожалуй, я вызову такси. – Тут же засуетился её муж Артур.

— А вы что скажите, как вам тут? – Тут же поинтересовалась она у Френсис и у пожилой пары.

Остальные только пожали плечами, молча соглашаясь, что атмосфера тут явно не соответствует представлениям, которые у них были до посещения этого места.

— Наверное, им нравиться. Вон сидят, проводят хорошо время и всё у них замечательно. – Кивнула Френсис.

— И что же так музыка слишком громко играет. – Недовольно пробурчал господин Рональд.

— Слава Богу, мы уже уходим. – С облегчением в голосе произнесла его жена Гертруда.

Европейцы как по команде поднялись со своих мест и поспешили к выходу.

— Как вы уже уходите? – Удивился помощник управляющего на своём неплохом английском.

— Пора, увы пора возвращаться в отель. – Изобразил на лице сожаление Рональд.

— Надеюсь, вам у нас понравилось, будем рады видеть вас у нас снова в гостях. – Учтиво приклонил голову египтянин.

— Непременно, всего доброго. — Отчеканила Эмма и они дружно высыпали на свежий воздух и уже через пол часа езды на такси переступили порог собственного отеля.

— Слава Богу наши мучения окончились. – Облегчённо произнесла пожилая пара Гертруда и Рональд. – А вы, вижу, тоже разочарованы, милочка. – Обратились они к Френсис.

— Я здесь не в первый раз. Много приходилось приезжать сюда по работе, просто хотелось провести последние дни в хорошем месте. Стало быть, мы все понадеялись больше чем оно того стоило. Спокойной ночи. – Девушка поправила большие очки и побрела по пальмовой аллее в свой отельный номер.

Худая, высокая 35 летняя незамужняя мадемуазель, которой абсолютно было безразлично, что одеть и как на это посмотрят со стороны. Женщина, питающая страсть только к своей работе и одна из молодых профессоров по истории древности.

Египет всегда был для неё местом для раскопок, а не местом, где можно было плескаться в бассейне в отеле или в Красном море, чего она завсегда просто не делала, так как всё время пропадала на местах обитания древних египтян и куда, за всегда, не пускали, для начала, туристов.

Френсис вошла в номер и закрыв дверь решила даже, не включая свет просто выйти на балкон, чтобы опуститься в мягкое кресло и просто полюбоваться звёздами.

Из далека слышалась громкая музыка. Туристы отдыхали и веселились. Мало кто подумывал об отдыхе.

— Добрый вечер, мадемуазель. – Неожиданный мужской голос просто заставил девушку рухнуть в кресло и сделать над собой много усилий, чтобы не закричать.

— Вы кто? – Голос был предательски дрожащим, как не пыталась совладать собой археолог.

— Если позволите, я присяду, напротив. Включать свет мы не будем. На много удобнее будет поговорить под романтическим сиянием луны и звёзд. – Его тон был надменным, холодным и слишком самоуверенным.

— Если бы вам хотелось романтики, тогда зачем же проникать в мой номер таким образом? Могли бы посидеть среди людей, при освещении, только боюсь это не тот случай. Понять только пытаюсь, чем я могу быть для вас полезна. Но попробую предположить, что, если уж вы обратились ко мне на итальянском и при этом даже не поинтересовались, знает ли француженка этот язык, стало быть обо мне вы навели неплохие справки.

Незнакомец засмеялся, и забросив ногу на ногу закурил сигарету.

— А вы не промах, не зря мне вас рекомендовали.

— Знать бы кому я обязана такой честью. – Тяжело вздохнула Френсис, попросту сняв очки. Они и так ей бы не пригодились.

— Можете обращаться ко мне мистер Амброс. Я, успешный бизнесмен и страстный коллекционер древностей. Могу признать, что в мои собрания входят довольно достойные экспонаты.

Френсис подняла глаза на собеседника, которого невозможно было разглядеть, и тяжело вздохнула.

— Я так понимаю, вы догадываетесь, о чём с вами пойдёт речь. — Надменно бросил загадочный мистер Амброс.

— Не трудно было понять изначально чего хочет от археолога баснословно богатый коллекционер.

Непрошенный гость согласно кивнул головой.

— Если вы не осведомлены, а я так думаю, что осведомлены, то в Египте работает очень много чёрных археологов. Однако власти каким-то чудесным образом закрывают на их работу глаза. Из песка добывают такие вещи, что просто диву даёшься, что после этого ещё делают археологи. Как правило, они работают ночью и в частные коллекции поступают такие работы, которые никогда не будут доступны простым зрителям ни в каких музеях мира. Ими всегда будут любоваться только избранные. Если вам это будет интересно, то в Испании один бизнесмен владеет не только предметами из нескольких гробниц, но и маленьким храмом, его ему перевезли предмет за предметом. Можете себе представить? В его саду под стеклянным покровом настоящий древнеегипетский храм.

Френсис только сидела и изумлённо хлопала глазами.

— Мистер Амброс, насколько я понимаю, вы также приобрели нечто, однако вам требуется помощь специалиста, другими словами вы должны быть убеждены – это соответствует подлиннику или нет.

— Не только это. Вот, взгляните на этот предмет. Это зеркальце. Скажите, что вы можете понять по нему? – Он положил на столик предмет и девушка тут же пошла в комнату, включила лампу и стала внимательно его разглядывать.

— Какая удача. Предмет хорошо сохранился и очень красиво выполнен. – Это девятнадцатая династия, вернее её закат. В то время они пользовались подобными узорами, украшая царские вещи и предметы знати. Кто бы мог подумать тут надпись: «О великая супруга бога. Дочь Ра. Несравненная Таусерт» Таусерт? Но о ней очень мало известно. Я изучала её гробницу. Я проводила целую исследовательскую работу о ней, но информации о ней ничтожно мало. – Френсис с изумлением посмотрела на гостя. – Скажите хоть примерно, где вы это нашли, даже если мне это будет стоить жизни.

— Ну. Вы определённо принимаете нас за каких-то монстров. Вам никто не собирается причинять никакого вреда. Когда говорили о вас, то имели в виду женщину, фанатически отданную своей работе. В вас не ошиблись. Так оно и есть. Нет, это не секрет. В Греции.

Наступила затянувшаяся пауза.

— В Греции? Но как? Как такое может произойти, если её жизнь протекала в Египте. Она была египетской царицей, правящей государством подобно великой её предшественнице царице Хатшепсут из 18 династии. Я ничего сейчас не понимаю. Тем более, что после её смерти наместник трона Сетнахт позаботился, о том, чтобы стереть с земли её имя. Даже её мумия была вынесена из гробницы и уничтожена.

— Тогда кому-то придётся заново пересмотреть историю и может быть её переписать. – Невзначай заключил мистер Амброс.

— Расскажите больше о месте, где обнаружили её следы? – Попросила умоляюще Френсис.

— Мне сообщили довольно забавную новость, что в Греции на одном из островов была найдена нетронутая гробница. Внутри оказались предметы, привезённые из древнего Египта, статуи, много золотых украшений, одежда, косметика, коробка из красного дерева с засушенными лотосами и множество папирусов.

— В каком они состоянии? Я хочу взглянуть на них, тогда бы я могла сказать больше.

— Ну, для начала мы уже знаем, как звали эту женщину. Так как я присутствовал при открытии и ни один предмет не ускользнул от моего внимания – я приобрёл всё. Теперь они достойно украшают мою коллекцию, но в один момент мне захотелось знать больше, о жизни тех, кого мы нашли.

— Я могу посмотреть эти папирусы?

— Тогда вы принимаете моё приглашение погостить в моём дворце во Франции. Вы сможете детально изучить все артефакты, и сделаете для меня перевод всех папирусов, а их, к слову сказать, очень много. Работа у вас будет достаточно кропотливой, предупреждаю сразу.

— Я согласна.

— Только хочу сразу прояснить некоторые детали. Жить вы будите у меня на правах гостьи, а не пленницы. В ваше распоряжение будет предоставлено всё, однако видеться мы с вами не будем. Ну, разуметься о нашей тайне вы не сможете никому рассказать. К слову сказать, после окончания работы у вас на руках не останется никаких доказательств.

Неожиданно господин Амброс полез в пиджак и положил что-то на стол.

— От гонорара не стоит отказываться, к тому же он не плохой. Это его часть, остальные деньги вы получите по окончанию работы. Вылетаем в Париж завтра, билеты вам уже куплены, вы приедете рейсом позже. В аэропорту вас встретят и привезут в мой дворец. Его место нахождения как вы сами понимаете, разглашаться не будет. А теперь до скорого.

Неожиданно в комнате кто-то погасил свет, и незнакомец спокойно вышел через парадный вход.

Френсис тут же села на кровати и не заметила, как уснула. Новость была сенсационной и просто не укладывалась в голове, но сейчас девушке было необходимо поспать. Грядущие дни обещали привнести в скучную жизнь археолога нечто до селя невиданное.

Египет. 3500 лет назад

Вечер был порой, когда можно было сбежать из дома и укрыться от всех в зарослях папируса на берегу реки.

Их скудная хижина вмещала четырёх человек: мать и троих детей. Таусерт была самой младшей в семье, ей было только 12 лет. Кроме неё было два старших брата, и они уже работали вместе с матерью, но сейчас они были заняты, поэтому на неё никто не обращал особого внимания и тогда она могла исчезнуть из глаз и раствориться среди кустарников так, чтобы её никто не видел.

Жилище было слишком убогим и служило только местом для ночлега. Если мать занималась домашними делами – она всегда делала это на улице.

Девочка опять пришла на прежнее место, и обняв колени, положила на них голову. Здесь было тихо и хотелось думать о чём-то светлом, и сказочном и о том, чтобы никогда не покидать это спокойное пристанище. Когда её не будет звать мама, и ей не попадёт за то, что она не сидит смирно у дома и не следит за двумя курицами, которые тоже жили в их скудной лачуге, правда были совершенно ручными, и всегда предпочитали спать возле среднего брата Амро, который даже пытался их дрессировать, и к слову сказать, успешно.

Вечер приносил прохладу, которую дарила тень и исходила от воды. В такие часы Таусерт мечтала, что в один день за ней приедет красивая обязательно только царская ладья и благородный царевич похитит её навсегда и остаток жизни она проведёт во дворце, где будет жить долго и счастливо.

Последнее время мать всё чаще стала думать о её замужестве, жить становилось всё труднее, и было бы лучше найти для неё подходящего мужа, одно спасение оставались её братья, которые сдерживали мать от мысли вытолкнуть сестру из родного дома.

Неожиданно её мысли прервал шум какого-то упавшего предмета прямо у её ног, и встрепенувшись, девочка с удивлением захлопала глазами, рассматривая золотую статуэтку богини Хатор.

Таусерт с изумлением ещё долго смотрела на упавшее под ноги золото, ярко переливающееся на солнце, и уже мысленно поблагодарила богиню, которая услышала её молитвы и щедро одарила её.

Она несмело протянула руку, подобно боясь, что предмет тут же исчезнет, и тут же завладев фигуркой, спрятала её в складках своей убогой одежды.

— А ну отдай! – Неожиданный детский и грозный голос заставил её встрепенуться и поднять глаза на выросшего неожиданно над ней ниоткуда богато одетого мальчика, лет пяти, однако он был более рослым на свои годы и уж слишком утончённым, что явно свидетельствовало в пользу состоятельного положения его родителей.

Он был одет в белоснежную схенти, закреплённую золотым поясом, как и много золота переливалось от его нагрудника, и пару браслетов на руках.

— Ты кто? – Тут же не растерялась девочка.

— Тот, кому ты должна подчиняться и пасть в ноги, но прежде верни то, что ты спрятала, — И он властно протянул свою маленькую ручку, при этом надменно поджав губы.

— Я её первой увидела, — Запротестовала Таусерт, — Мне её подарила богиня Хатор.

— Ничего она не дарила тебе, это я потерял её, — Топнул ножкой мальчик.

— Тогда попробуй отобрать её у меня. — Девочка явно не собиралась возвращать найденное.

Мальчик сделал пару шагов на встречу и тут же бросил с пренебрежением:

— Знаешь, что с тобой сделают мои воспитатели за воровство? Стоит мне их только позвать и!

— Ну и зови, к тому времени я успею уже убежать, и тогда попробуй меня найти, — Хмыкнула Таусерт. – Давай, начинай кричать, чем погроме!

В этот момент мальчик оглянулся по сторонам и в миг его глаза наполнились ужасом.

— Ну и где твои воспитатели, и как они осмелились оставить тебя одного? – Парировала она.

Однако ребёнок только продолжал хлопать испуганно глазами, теперь осознавая, что он остался брошенным.

— Они оставили меня одного, — Теперь голос потерял всякую надменность, только в нём присутствовал один страх перед неизвестностью и полной беззащитностью. — Они уплыли. — Ещё немного и он готов был уже разрыдаться.

— Как уплыли? – Таусерт подошла к нему, и взяв за руку, повела ближе к берегу. – Пойдём, посмотрим.

На удивление небольшое судно уже виднелось далеко в дали. Всё оказывалось верным, его просто оставили.

— Почему ты плыл на лодке и с кем ты прибыл сюда?

— Я твёрдо решил путешествовать по миру, — С гордостью заявил ребёнок. — Собрал несколько верных слуг, и мы тайно двинулись в путь.

— Свою верность они уже тебе доказали. Можешь забыть о них, как и о лодке и о путешествии по миру. – Тяжело вздохнула девочка.

— И что же мне теперь делать? Я уже не хочу путешествовать. Я хочу вернуться домой. — Ребёнок был уже готов расплакаться,

— Ты помнишь дорогу домой?

— Конечно, помню, ты пойдёшь со мной? – Он с надеждой посмотрел на Таусерт.

— Ты боишься, а казался таким храбрым, когда грозился мне своими воспитателями. Где делась твоя храбрость?

— Только не говори, что ты бросишь меня, — Мальчик вцепился в её руку. – И можешь оставить себе статуэтку. Я не буду её требовать назад.

— Она мне очень понравилась, но если ты такой жадный, то возьми её обратно, а то вдруг я тебя провожу, а ты скажешь, что я украла её у тебя. – Таусерт протянула ему золотую фигурку богини. – Если захочешь вернуть – вернёшь, когда я тебе верну домой, но не раньше.

Мальчик только потупил взор.

— Ты хочешь быть моим другом? Не так легко им стать.

— Но они же стали ими так легко, — Кивнула девочка на уплывшую лодку. – И как фигурка очутилась на берегу?

— Один из моих… он сказал, что по ошибке выбросил её на берег. Я тут же приказал причалить и бросился искать.

— Теперь всё становиться на свои места. Больше и говорить не о чем. Давай руку и пойдём.

— Меня зовут Сети, я сын фараона.

Девочка недоверчиво посмотрела на мальчишку с ног до головы, похоже, что он не врал, судя по его одежде.

— А меня Таусерт, но обо мне совершенно никто не знает, — Тяжело вздохнула она.

— Теперь ты мой друг, но… – Тут Сети покосился на свои золотые сандалии. – Я не привык ходить пешком так далеко, я пораню ноги. – Захлопал он глазами.

Таусерт опять тяжело вздохнула.

— Забирайся мне на спину и держись крепко, будем возвращаться домой.

Сети, казалось, только этого и ждал. Он ловко вцепился сзади, и девочка двинулась в путь, таща на спине драгоценную царскую ношу.

— Если Хатор решила вмешаться в мою жизнь, значит, на меня свалилось с небес это счастье, которое я должна бережно нести на своей собственной спине навстречу к новой жизни вместо царственной ладьи, которая прошла мимо. Этот путь придётся пройти шаг за шагом. – Тут же пронеслось в маленькой детской голове.

Ноша оказалась не из лёгких, вскоре девочка почувствовала, как спина стала сильно болеть и силы покидали её. Маленький принц не просто крепко держал её своими ручонками за шею, он ещё удобно положил голову на её плечо и уснул. Она слышала его ровное дыхание, и от него пахло мятой и чабрецом. Эти травы Таусерт хорошо знала. Он был не такой как она, нищей, ободранной, и в сущности, никому не нужной, а он был настоящим маленьким божеством, которое нечаянно потерялось.

Это придавало ей внутренних сил и остановившись на несколько минут, чтобы отдышаться, она поправляла всего лишь сонного ребёнка и снова пробиралась сквозь заросли вдоль реки. Так спустя час они добрались до дворца со стороны небольшого залива, откуда начинало свой путь судно с горе-путешественником.

На землю опустилась темнота.

Еле держащаяся на ногах девочка с облегчением вздохнула, и тут же испугалась, до дома было слишком далеко, а на дворе уже ночь. Что скажет мама? Её опять накажут? Она почему-то совершенно не думала, как она переступит порог величественного дворца, раскрашенного яркими красками и утопающего в зелени, скорее всего, она отдаст спящего принца в руки нянек и её выдворят отсюда прочь, а дома её уже ждало наказание за позднее возвращение, и этого было бы не избежать.

На удивление дорога во дворец не чинила никаких препятствий. Она осторожно ступала шаг за шагом, опасаясь, что кто-то внезапно застанет её врасплох, пробирающуюся в запретную территорию, прямо по вымощенной камнем дорожке, ведущую в непроглядную галерею, однако никого не было.

Тогда Таусэрт прошмыгнула во внутрь, как мышь, где царила полная темнота и, уже забыв об одолевающей её усталости, побежала с ношей по дворцу, совершенно не видя перед собой ничего.

Она не помнила, сколько так бежала, однако едва лишь увидев лучик света – она свернула туда и тут же увидела чьи-то покои, окутанные мягким светом.

Девочка поначалу спряталась за колонной, опасаясь, что кто-то может прийти и застать непрошенную гостью, но время шло и никто не появлялся, тогда она решила наконец уложить маленького принца на ложе на белоснежные льняные покрывала и просто сев на кровать поняла, что не так-то просто отцепить его маленькие ручки от её шеи. Он был подобен крошечной обезьянке, боящейся потерять собственную мать.

Таусерт почувствовала, что не имеет больше сил освободиться от принца, а когда села на кровать, то поняла, что даже не сможет и подняться, даже если её и накажут, что она позволила себе царское ложе и тут же провалилась в сон.

*****************

Так их и застали утром, спящих. Это был момент блаженства и нескрываемых слёз матери и отца.

Они не на миг не оторвались друг от друга, это было более чем странно, нищая и грязная девочка, и принц крови, ухоженный и излучающий божественный царский свет.

Их не будили. Над ними просто стояли и не могли поверить собственному счастью. Его уже не лелеяли надежду найти, а тут.

Их нашёл визирь, в чьи покои они попали, а последний возвращался к себе слишком поздно, так как всегда много работал.

Таусерт не выгнали из дворца, и даже не позволили возвратиться домой, после всего, что рассказал маленький царевич о пережитом и кто его спас. Однако разыскали её убогую лачугу и дали достаточно денег матери за то, что отныне она будет жить при дворе, на что последняя несказанно обрадовалась, и больше никогда не будет разыскивать собственную дочь.

Однако в тот день, когда она возвратила маленького принца домой – мать Сети увидела в ней свою дочь, которую потеряла два года назад. Таусерт оказалась с неё одного возраста, и забота о маленьком Сети затронула сердце Мэскэнэт, что означало — судьба. Она была главной и любимой женой фараона и теперь была уже судьбой для этой девочки, которая тут же почувствовала проведение богов, что ниспослали ей, взамен умершей дочери, этого ребёнка и теперь было ясно, что отныне Таусерт способна защитить прямого наследника, как собственная сестра.

В тот момент фараон уберёг нервы своей супруги, и согласившись на её решение взять опеку над девочкой, тут же бросился на поимку двоих, которые подговорили его сына бежать, а когда они были схвачены – выяснилось, что тут были привлечены слуги его четвёртой жены, сирийской принцессы Нубити (золотой леди), от которой у него были двое детей: младшая дочь Сутерери и старший сын Ирсу.

Как поведали двое беглецов, в ту ночь даже стража была отпущена, только бы «помочь маленькому принцу» бежать.

Кроме того, как выяснилось, слуги не только были причастны к этому, а и даже к тому, почему принцесса Олуфеми утонула в бассейне, и в тот момент возле неё не было ни одной прислуги.

Фараон был непоколебим в своих решениях. На борт повреждённой ладьи с крепко связанными в трюме двумя слугами ступила сирийская принцесса, и когда судно отплыло – от берега на середину реки – оно вдруг стало стремительно тонуть. На её крики о помощи никто не отозвался, на берегу стоял её муж, одетый в облечение одного из чиновников с небольшой охраной и с внешним спокойствием терпеливо ждал, когда голос его жены смолкнет и вода скроет истинных виновников трагедии, происшедшей так не случайно.

********************

В один момент Таусерт получила царственную опеку, уход, которого никогда не видела в своей жизни и самое главное – царственную комнату, где к ней были приставлена служанка.

Девочку хорошенько вымыли, натёрли худое тело маслом из лотоса и облачили в белоснежную тунику и даже повесили на шею тоненькое золотое ожерелье. Теперь красоту её глаз подчёркивала тоненькая чёрная подводка, а длинные волосы ещё оставались не заплетены.

Таусерт осторожно прикасалась ко всем предметам, находящимися на маленьком столике: гребню из слоновой кости с изображением того же слона, к горшочкам с румянами в виде сидящих девушек и держащих те же самые горшочки и зеркальцу из полированной бронзы, ручка которой напоминала фигуру женщины.

Столик находился у её нового большого ложа, теперь усыпанного лепестками красных лилий, и всё это создавало такую волшебную атмосферу, что она просто не могла поверить, что это теперь всё для неё.

— Ай, мне больно, — Девочка вдруг вздрогнула от неосторожного обращения рук служанки с её волосами.

— Когда ты успела изнежиться? – Зашипела престарелая женщина. – Только вчера появилась ободранной и заснула на ложе самого визиря. Ты всего лишь грязная и нищая, не знающая своё место.

— Её место там, где она сейчас, — Грозный голос Мэскэнэт заставил встрепенуться и служанку, и девочку. Она зашла так тихо, в своих царских роскошных облачениях, что напоминала богиню, которая источала всего лишь один аромат васильков, так что её можно было далеко различить по запаху, однако злость служанки не позволила её учуять опасность, и она тут же упала ниц перед царицей.

Таусерт тут же хотела последовать примеру старухе, однако подбежавший в этот миг маленький Сети немедленно остановил её и потащил к матери, которая улыбаясь, распростёрла руки для своих объятий и заключила в них обеих так сильно и с такой нежностью одновременно, что в них хотелось оставаться бесконечно. У матери не находилось столько тепла, а эта женщина просто дарила его с избытком.

Теперь девочка понимала, что готова была следовать всегда за этой женщиной и за маленьким принцем. Она была бы рада даже отдать свою жизнь за то тепло, которое вдруг окутало её маленькую душу.

— Я теперь не боюсь никого на свете, так как у меня есть моя сестра, — Пролепетал радостно Сети.

Мэскэрнет поцеловала каждого и с невообразимой радостью схватила их за руки, и они покинули комнату.

Теперь царица понимала, что её жизнь была восполнена, она благодарила богов, что вернули в её сердце спокойствие и умиротворение.

В эту ночь девочка осталась без служанки. Старуха исчезла в тот же день, а новую ей ещё не подарили.

Она посмотрела на себя в зеркало, полюбовалась своим новым отражением и просто легла на кровать, мечтательно закрыв глаза, однако это продолжалось несколько минут, как на пороге комнаты кто-то появился.

Перед ней стоял маленький Сети, с большой глиняной лошадью, под мышкой.

— Мне приснился плохой сон, няня уснула у моей кровати, а мама не разрешает спать с ней, мне страшно.

Таусерт отбросила покрывало и показала на пустую часть кровати.

— Залезай!

Дважды просить Сети не нужно было, он только этого и ждал. Быстро лёг на ложе и положил перед собой своего глиняного благородного зверя.

— А зачем тебе лошадь? – Удивилась девочка.

— Он мой друг, но больше ты мой друг, и он тоже, — Заверил её мальчик, — Когда я вырасту – я обязательно буду иметь самую красивую лошадь, и мы отправимся с тобой верхом на ней, куда глаза глядят. Будем мчаться долго-долго.

— Я поеду за тобой, туда, куда захочешь ты.

— Ты всегда будешь со мной, правда? – С надеждой в голосе переспросил ребёнок.

— Ну конечно всегда, даже если ты пойдёшь в поход, тогда я буду сопровождать тебя.

— Я не могу тебя взять туда, а вдруг тебя убьют?

— Как я смогу быть без тебя? – Она ласково коснулась рукой его волос.

— Тогда мы вместе на всю жизнь, можно я буду приходить к тебе, когда мне будет страшно? Только никому не говори, а то надо мной будут смеяться.

— Я твой личный хранитель всех твоих секретов, но больше никто и никогда не будет над тобой смеяться. Я позабочусь об этом, теперь ты под моей защитой.

— Тогда мне вдруг захотелось, чтобы ты спела мне, я тогда лучше буду спать, честное слово.

— Я знаю только одну песню, которую мне пели так редко.

— Хорошо, пусть одна, — Неожиданно мальчик взял её за руку и закрыл глаза.

Таусерт не пришлось долго стараться, он уснул тут же.

Девочка с нежностью коснулась губами его лба — сегодня он источал аромат лотоса, и почему-то пах чем-то родным, как бы ощутив тоже самое, он стиснул во сне её руку ещё сильнее.

*************

Утро несло в себе новые обязанности, в то время, когда девочка ещё сладко спала – в комнату ворвались с радостными криками и визгом.

Таусерт тут же открыла глаза, в которых читалось много ужаса и непонимания что произошло. Она ещё была там, в глубине сна и вырваться с его плена не представлялось мгновенной возможности.

— Что случилось? – Испуганно спросила она.

В комнате появился Сети, таща за руку молоденькую девушку.

— Вставай, пора вести меня на урок, и сама будешь учиться со мной.

— А чего так рано? – Промямлила девочка себе под нос.

— Уже поздно, и если ты не встанешь и не поведёшь меня на урок – то мне попадёт от учителя.

— Меня зовут Лейла, царица выбрала меня для вас. – Служанка низко поклонилась и тут же отбросила покрывало с Таусерт.

— Лейла была моей няней, — Важно уточнил Сети, — Теперь она будет заботиться и о тебе, и на уроки нас водить.

Они бежали быстро, минуя зал за залом, едва давая возможность Лейле поспевать за ними, как неожиданно Сети остановился перед выходом в сад, где играло много ребятишек, и с грустью засмотрелся туда.

Места для игр было много, маленькие принцессы и принцы резвились вокруг водоёмов, среди кустов роз — они играли в мяч и просто бегали друг за другом и создавали невообразимый шум, однако веселились в волю.

— Что случилось? – Таусерт с удивлением посмотрела на него, бережно взяв за плечи.

— Он боится выходить к ним. Всегда сторониться, — Пояснила тут же Лейла. – Никогда не пропустят возможности, чтобы не обидеть его. Мы избегаем их.

— Это правда? – Лицо девочки тут же нахмурилось.

Сети согласно кивнул головой, и потупил с болью взор.

— Кто позволил? – В глазах Таусерт сверкнул злобный огонь, — А ну пойдём, — Она сорвалась с места и уверенно пошла в сад.

— Нет, не надо, — Запричитала служанка, однако Таусерт была уже далеко, да и вряд ли она послушала бы кого-либо.

Девочка оказалась почти на середине огромного сада, тут же стиснула по крепче руку маленького брата.

Дети стали потихоньку замолкать и с любопытством и ехидством смотреть в сторону непрошенных гостей на их личной территории.

Тем не менее, девочка свысока смотрела на всех этих благородных отпрысков, матерей которых когда-то любезно посетил фараон, и они произвели на свет всех этих чад.

— Двор только и судачит о том, как ты вошла во двор с парадной стороны и уснула на ложе визиря в объятиях этого коротышки, — Чей-то детский и полный ядовитого тона голос прорезал образовавшуюся полностью тишину.

— Кто это сказал? – Ледяным тоном спросила Таусерт, сжав свои маленькие кулачки.

— Пойдём, — Пролепетал испуганно Сети, — Сейчас начнётся, я боюсь.

— Никогда не бойся таких, как они. – Она сжала его руку сильнее и крикнула, как можно громче в толпу, — Так кто это сказал?! Может, покажется мне тот, кто посмел открыть рот на моего брата?

Громкий гул раздался по всюду.

— Брата? Тебя только вчера нашли в болоте, и ты уже приравняла себя к царскому роду или же он свалился туда, где ему и надлежало быть, к тебе в грязь?

Теперь ухо девочки уловило чётко, откуда именно исходил голос, и она подобно разъярённой кошке бросилась в образовавшуюся толпу, и схватив одну из негодниц за волосы, выволокла её на середину.

Несчастная завопила, однако никто и с места не сдвинулся, чтобы помочь ей.

Таусерт была в бешенстве, она с неимоверной силой заставила стать на колени перед маленьким Сети и сквозь зубы процедила:

— Знаешь в чём разница между мной и тобой? Всего лишь в том, что однажды твоя мать попала в гарем, вместо моей, и больше ни в чём. Это был один единственный раз, когда фараон пришёл к ней и больше не вспоминал о ней. Это всё, что отличает нас с тобой, но больше ты ничем не превосходишь меня, а если бы ты была на том месте, где обитала я, то была бы просто растерзана одним из оборванцев, а теперь проси прощения, ну же!

Девочка таки поставила уже плачущую царевну на колени и склонила её голову до самых сандалий маленького Сети так, что та неволей прислонилась губами к его ступням, а потом её отбросили, как что-то негодное в сторону.

— Ещё кто-нибудь желает высказать своё мнение в сторону моего брата?!

В саду воцарилась тишина, и только громкие рыдания униженной принцессы разрывали её. Никто не смел больше и подать звук, однако тут случилось не предвиденное – неожиданно кто-то позади Таусерт бросил инжир, и он пролетел близко к её плечу, но не попал в цель.

Девочка бросилась тут же к осмелившейся, и вытащив на середину сада, влепила звонкую пощёчину.

— Ещё кто?! – Дрожа от злости парировала Таусерт.

Неожиданный звонкие аплодисменты раздались в самом углу сада, и присутствующие расступились перед сидящим юношей, лет 13.

Его гордая осанка, его спокойствие, дремлющего льва и каждый жест говорил о многом – он мнил себя не менее чем наместником самого фараона. Он возлежал в тени на кушетке с подушками и терпеливо ждал, когда кончиться подобное безобразие в его собственной стае, как он это себе понимал, так как перед ним благоволили все дети, окружающие его и почитали, как собственного царя. Такое себе королевство в королевстве.

Он даже не соблаговолил встать с удобного места.

— Я просто восхищён, как ты ворвалась в мир избранных и заявила о себе. До селя у нас было скучно, но теперь, знаешь я даже заинтересовался кто же ты на самом деле? Может ты просто пришла к нам в образе нищенки, а на самом деле ты богиня?

— Ты совершенно прав, я богиня Хатхор, в человеческом обличие, и пришла в этот мир, чтобы взять под покров этого мальчика, который стал мои братом. Или ты хочешь сказать, что простолюдины попадают в мир избранных случайно? – Сказанное тоном, не терпящим возражений, заставило всех приутихнуть, и даже не выдавить из себя и слова, нужно ли говорить, что примером недовольства служили две покаранные царевны, одна из которых так и оставалась лежать на полу и ещё всхлипывала, а другая сидела неподалёку от самого царя и держалась за пылающую щеку.

Юноша разразился громким и едким смехом:

— Ты что и вправду возомнила себя богиней Хатхор?!

И тут случилось непредвиденное: неожиданно Таусерт подняла несколько камешков и нацелилась на заливающегося от смеха принца.

Один за другим пролетали слишком близком возле головы, но не касались её. Юноша обомлел, его лицо больше не изображало ни властности, ни ехидства, а только страх, что одни из этих камешков останется для него последней точкой отчёта его жизни.

— И последнее, дабы ты не сомневался в моём божественном происхождении. – Она отпустила камень в его сторону, который больно ударился о его плечо, и он вскрикнул от боли, тут же закрыв руками лицо, пытаясь справиться с этим нахлынувшем, внезапно чувством, и скрыться от поражения, которое потерпел перед этой голодранкой.

— Как видишь, если бы я хотела убить тебя, то мне не стоило бы никакого труда.

Она повернулась и медленно пошла к выходу из сада, тут же взяв за руку маленького Сети, который до этого ютился в объятиях Лейлы.

— Ты только что свергла правление Сетнахта,

Таусерт повернула голову к произнёсшему, и увидела молодого юношу чуть старше себя и девочку, которая беспрерывно пряталась за его спиной, одного возраста с Таусерт.

«Маленькая богиня Хатхор» бросила взгляд на так и лежащего на своём «царственном троне», свергнутого ею только что фараона и вопросительно посмотрела на незнакомца.

Он был красив, обаятельный, по-видимому, обладал врождённой аккуратностью и просто приковывал взгляд. Привлекательное, уже сформировавшееся тело выглядело слишком соблазнительным, однако его это явно не заботило. Было заметно невооружённым взглядом, что он и сам не прочь был бы побывать на месте, которое занял в своё время Сетнахт и то, что последний так легко пал и от рук девчонки – здорового его позабавило.

— Он сын любимой жены фараона?

— Его отец и фараон – родные братья, однако он чувствовал себя подобно его сыну, так как после смерти родителей – фараон приютил его. Меня зовут Ирсу, а это моя сестра Сутерери. – указал он на девочку, которая всё время смущалась. — Мы дети сирийской принцессы, которая без вести пропала, и мы остались одни. Мой долг сейчас защитить сестру. Теперь ты победительница и впредь никто не захочет с тобой иметь дело.

— Если я правильно тебя понимаю, ты бы и сам не прочь был бы быть на месте Сетнахта.

— Я бы слыл более достойным на его месте, чем сам он. – Произнёс он с надменностью в голосе.

— И дал бы мне достойный отпор, однако сейчас решил примкнуть к сильнейшему? – Она пытливо посмотрела на него.

На лице юноши промелькнуло смущение.

— А ты была бы против нашей с тобой дружбы?

— Но до этого ты же не пытался защитить маленького Сети, наоборот глумился над ним так же, как и остальные.

— Ты несправедлива ко мне, я никогда его не обижал.

— И не защищал. Зачем же навлекать на себя гнев? Не так ли? Потому, что он не твой брат, а вот за сестру ты был бы готов драться до крови.

— Каждый защищает своего, не так ли? Ты ведь защитила Сети, а вот вон ту – некому защитить. У неё никого нет, даже служанкам нет до неё дела. Ей всегда доставалось от Сетнахта и с ней никто не дружит, и бояться взять под свою опеку, потому, что боялись его гнева.

Брови Таусерт взлетели в высь от удивления.

— Сетнахт был на том же положении, что и она, однако глумился над своей ровней. И чем же он вас так запугал?

— Сложно сказать, однако мы поддались всей толпой на его чары, — Пожал плечами юноша.

Таусерт подошла к сидящей у бассейна девочке, которая положила голову на колени и просто молча сидела, смотря в никуда.

— Почему ты бросила в меня инжиром? — Строго спросила маленькая богиня Хатхор.

Девочка подняла на её глаза и откровенно пролепетала:

— Хотела понравиться Сетнахту. Он не позволяет никому со мной дружить. Всегда насмехается надо мной и гонит прочь.

— И вместо того, чтобы начать с ним откровенную войну ты смалодушничала? Ты предпочла валяться у ног такого, как ты сама, пока он их об тебя вытирал? Мне действительно тебя очень жаль.

Маленькая богиня Хатхор повернулась и пошла опять к выходу.

И тут неожиданно случилось непредвиденное, униженный подросток неожиданно вспомнил, что не имеет права демонстрировать своему племени поражение, и поднявшись с ложа, шаг за шагом поплёлся в след за Таусерт.

Ирсу побледнел от предстоящего ужаса, и тут же инстинктивно схватил Таусерт за локоть и упрятал за свою спину.

— Ты против меня, Ирсу? – Зашипел в ярости Сетнахт, дрожа всем телом.

— Ты не тронешь её. – Твёрдо произнёс он, крепко сжимая руку маленькой богини Хатхор, дабы она не бросилась, в случае сцепиться с павшим правителем стаи.

— Отойди или ты впадёшь в мою немилость! — Взвизгнул он.

— Твоя немилость уже не имеет никакой силы. Ты пал и признай это. – На лице юноши не дрогнула ни одна жилочка.

И тут случилось то, чего не мог ожидать никто. Неожиданно на спину поработителя вцепилась униженная принцесса и вонзила свои острые зубы ему в мочку уха.

Сетнахт взвизгнул от боли и в мгновенье ока отбросил её как пушинку, и схватив за шиворот со всего маха влепил пощёчину да так, что звук раздался по всему саду. Несчастная упала к его ногам и тут же схватила его за ногу и опять вонзила в него свои зубы. Юноша в ярости отшвырнул её ногой, как не успел он опомниться, как в него полетели небольшие камушки и один таки поцелил в голову.

Сетнахт пошатнулся и таки рухнул на камни, и тут девочка прыгнула на него опять и не обращая внимание на рассечённый лоб, с раны которого лилась ручьём кровь изо всей силы, которая накопилась в ней в десятикратном размере стала бить его по лицу.

Теперь она вымещала всю злость и ненависть, за всё пренебрежение и насмешки, а он уже не сопротивлялся. Наконец она почувствовала облечение, и отпустив свою жертву, с которой они поменялись местами встала перед стоящей толпой:

— Вы все боялись его, а он был просто человек, такой, как и мы и ничуть не лучше нас. Вы слушали его, и все пренебрегали мной, а теперь, когда он пал – вы мне все не нужны. Ненавижу всех вас! – Кричала она вне себя.

Но было ещё не всё. Неожиданно за спиной поднялся израненный, но не собирающийся сдаваться поваленный правитель стаи, и схватил её за горло.

Его руки были как сталь, не дающие шанса вырваться, время шло, а девочка понимала, что бороться уже было всё тяжелее и тяжелее.

Ирсу сделал шаг, чтобы помочь девочке, однако сильная рука Таусерт тут же преградила ему дорогу

— Нет, она сама должна его победить.

Ей таки удалось ударить его в ногу, отчего он пошатнулся, упал, и они опять покатились по полу, пока не свалились в бассейн.

Кажется, вода освежила обоих. Первой вынырнула девочка, и задыхаясь держалась за край бассейна, однако Сетнахт ещё оставался под водой и стал медленно опускаться на дно. Она тут же набрала лёгкие воздуха и нырнула опять, схватив его за волосы и заставив вернуться в мир реальности, где позор витал над ним прямо в воздухе.

— Смерть была бы самым лёгким для тебя. Теперь ты понимаешь, в каком мире унижения жила всё время я? — Закричала она ему прямо в ухо.

Девочка тут же выбралась из воды, и завидев прибежавшую в сад служанку, которая служила иногда принцессе, менее чем игнорировала её, зло выкрикнула:

— Немедленно приготовь мне воду, бальзамы, и чистую одежду. Сегодня я иду к фараону! Более того ты понесёшь наказание за плохую службу мне!

Женщина испуганно захлопала глазами и бросилась прочь из сада.

Принцесса поплелась к выходу, изодранная, избитая и исцарапанная, но глаза уже смотрели по-другому. Это уже была другая принцесса, которую уже бы никто не вправе унизить. Она выборола своё право на нормальное существование и теперь шла с гордо поднятой головой, но тут на миг остановилась перед Таусерт и громко произнесла, нарочно так, чтобы услышал каждый до последней покорной овцы:

— Я сомневаюсь, что ты просто человек, который встретился на пути маленького Сети, однако я не сомневаюсь в том, что он нашёл маленькую богиню Хатхор. – Она бегло коснулась рукой её плеча и скрылась в полумраке галереи.

— Ты изменила её, — Произнёс гордо Ирсу.

— Зачем ты заступился за меня? – Хмыкнула Таусерт.

— Ты изменила не только её, ты посеяла в наших душах храбрость.

— Нашли, кого бояться, — Пожала плечами маленькая богиня Хатхор.

— Да, но теперь кое-кто будет бояться не тех, кто стал противиться его влиянию, а истинного гнева, который может проявить только фараон.

В тот вечер зал для аудиенций служил необычным посетителям – перед троном фараона преклонили колени четверо детей.

Он слушал внимательно слова дочери, в голосе которой было столько гнева и негодования, что его рука, покоящаяся на перила, сжимала в гневе его, даже если внешне он оставался спокоен.

— Я никогда не вникал в дела моих детей, так как ошибочно полагал, что именно там мне не следует проявлять повышенного внимания, так как у всех моих сыновей и дочерей есть матери и слуги, однако я ошибался. И кто же именно держал всех моих детей в страхе? Мой собственный племянник, отец которого был со мной в бою и пал от рук врага? Которого я приютил, как собственного сына, дал ему всё, а он позволил себе измываться над моей дочерью, и заставить всех детей возненавидеть её? За что?! – Он бросил на склонённого и не смеющего даже поднять глаза племянника.

— Это была моя вина позволить пасть под его влияние, отец мой! Если бы не Таусерт, наверное, я бы долго не смогла бы выступить против него и всех, кто пренебрегал мной! – С горечью проронила девочка.

Фараон перевёл взгляд на маленькую богиню Хатхор, которая всё это время держала за руку маленького Сети.

— Не только мне доставалось от Сетнахта, но и Сети боялся играть в нашем кругу, его все дразнили и гнали прочь! – Продолжала она.

Фараон сохранял молчание, однако никто из присутствующих не сомневался, что это ничего доброго не сулит для возомнившего себя вторым фараоном Сетнахта.

— Отец мой, — Продолжала девочка, — Я знаю, что ты хотел выдать Мерит – Ра за сына царя Персии, но почему-то передумал и отложил брак. Позволь мне стать его женой и покинуть мою страну. Я буду достойной царицей, и ты всегда будешь осведомлён обо всём, что будет происходить в чужих землях.

Брови фараона взлетели тут же ввысь. Такого поворота событий он точно не представлял.

— Но почему ты хочешь покинуть этот мир, Бент-Анат? — Изумился он.

— Потому, что в этом мире только ты можешь радоваться моему присутствию и больше никто! Я хочу сделать это ради тебя, а больше меня ничто здесь не держит!

Фараон выдержал слишком долгую паузу.

— Хорошо, я прикажу продолжить переговоры о бракосочетании с послом Персии, моя девочка. Я допустил ошибку, что позволил другим заботиться о твоей жизни, а они не оправдали моего доверия. Отныне всё измениться. – Он повернул голову к склонённым фигурам Сети и Таусерт.

– Я рад, что мой сын отныне имеет такую покровительницу как ты, теперь я спокоен за него. Ты можешь попросить у меня всё, что пожелаешь. – Произнёс он радостно.

— Тогда лошадь. – Твёрдо сказала маленькая богиня Хатхор.

— Лошадь? – Удивился фараон.

— Можно маленькую. Сети мечтает иметь свою собственную лошадь, а на маленькой ему будет удобно учиться ездить верхом.

— А что же для себя? – Ещё большее удивление охватило фараона.

— Ничего, я счастлива быть рядом с Сети, заботиться и охранять его. Учиться, когда он учиться, ездить верхом, когда ездит верхом он.

— Тебя, кажется, назвали маленькой богиней Хатхор?

Таусерт согласно кивнула головой.

— Тогда ты по праву носишь это прозвище. Я жалую тебе покои Сетнахта, отныне его слуги – твои слуги, а его носилки – теперь будут твои.

Он не сказал ничего своему племяннику, однако на следующий день судно отплыло из царского дворца. Его место остановки должна была быть одна из самых отдалённых провинций, где племянник фараона должен был нести службу под присмотром военачальника, одного из близких его друзей, как самый простой солдат, который почувствует на себе все тяготы военной службы.

Таусерт стояла, во дворике, важно заломив руки, наблюдая как её брат крепко держался на спине молоденькой лошадки, а слуга медленно вёл её на поводу.

Мальчик был несказанно рад и только улыбался стоящей немного поодаль сестре и постоянно махал ей ручкой.

— Сети несказанно повезло с тобой, — Голос Ирсу за спиной девочки заставил её вздрогнуть и обернуться к нему. – Я бы с удовольствием очутился бы на месте моего брата, чтобы также найти такую, как ты, даже если бы пришлось затеряться в зарослях и окунуться в нищий мир. Всё это стоило бы того. Моя сестра никогда бы не попросила бы что-то для меня, а уже тем более лошадь, ты и в правду богиня. Она всегда доносила матери за каждый мой, даже незначительный проступок, шпионила за мной и все мои тайники всегда были опустошены. Всё лучшее должно было принадлежать только ей, а когда наша мать пропала – теперь мой долг охранять её и терпеть в двое больше.

Ирсу потупил взор:

— Почему ты всё время думаешь, что я пытаюсь быть ближе к тебе только из-за того, что ты сильнее?

— Стало быть, причина кроется в другом? Тебе нравиться быть моей тенью? Куда ты – туда я? – Девочка пытливо посмотрела на него.

— Мне нравиться видеть тебя. Такую, особенную среди толпы избалованных и пустых подростков, — Неожиданно в руке Таусерт очутился какой-то золотой предмет, по форме напоминающий полумесяц, которому трудно было бы найти логичное применение, одно его достоинство было то, что выполнено оно было из цельного куска золота и украшено несколькими драгоценными камнями.

— Что это? – Удивилась маленькая богиня Хатхор.

— Это половина браслета, его нарочно когда-то распилили на двое, и никто не знает, где кроется другая. Тот, кто будет владеть этим – будет приближён к власти, но кто найдёт другую половину – будет обладать ею целиком. Это принадлежало моей матери, всё сбылось, но у неё не было второго фрагмента, поэтому.

— Ты прячешь его от сестры?

— Она отобрала у меня уже всё, это каким-то чудом было спасено. Я хочу, чтобы ты держала это у себя.

— Не могу, — Тут же отдала она его обратно.

— Почему?

— По одной просто причине, сегодня это будет в моих руках, а завтра ты скажешь, что я это у тебя украла. Так не пойдёт. Вон видишь ту щель в стене? Вот туда мы и положим твою драгоценность и будем знать о ней только ты и я и никто больше.

Ирсу тяжело вздохнул, однако предложение было неплохим, и он согласно кивнул головой: «Вон там я заложу его камешками и прочим мусором, но в будущем я был бы счастлив разделить власть только с тобой, даже если ты выбрала Сети»

Прошло 10 лет.