Мам, я в шапке

— Мам, я в шапке. 

Я сама ее надела, потому что на улице снег. И даже не сняла за углом. Представляешь, какая я теперь взрослая!

Я хорошо кушаю. Иногда слишком хорошо — пора бы остановиться. Кстати, мои друзья-филологи прочтут это «кушаю» и отпишутся от меня. Но ты все равно не знаешь этих друзей.

С оценками все в порядке. Один раз было пятнадцать тысяч лайков в четверти за сочинение о Пушкине, у меня его многие списали.

И в комнате теперь порядок. Просто вдруг оказалось, что жить в грязи неприятно, а искать трусы по полчаса — трудозатратно. Теперь мы с пылесосом регулярно вальсируем по квартире и смотрим на снег за окном. А когда я перестану бояться восстания машин, куплю робот-пылесос и назову его Павел.

Я многому научилась. Готовить, например — это из простого. Еще я теперь умею разводиться, искать съемные квартиры, увольняться в кризис, выбирать подруг так, чтобы не плакать из-за них, воспитывать детей так, чтобы они не плакали из-за меня.

Кстати, помнишь, я все боялась, что у меня не проснется материнский инстинкт? Проснулся. И спать перестала уже я…

Зато я теперь тебя понимаю. Понимаю, но не анализирую. Говорят, это тоже часть взрослости — беречь родителей вместо того, чтобы их бесконечно анализировать. Беречь, ценить, звонить, поменьше жаловаться и почаще говорить, что у тебя все хорошо, раз уж есть человек, для которого это самая главная новость и радость.

Я помню, как раньше было просто. Мама разрешила-мама не разрешила. Раз-решила — то есть, приняла решение на себя, освободила от ответственности.

Теперь я все решаю сама, а к тебе езжу, чтобы побыть маленькой, выспаться и почувствовать, будто 36 лет — тебе, а мне только 9, и можно снова идти без шапки под снегом, ловить языком снежинки и чувствовать себя в безопасности.
Подольше бы.