Кира Хиневич /
Лента
8 июня 2020
"Аман узнает свою судьбу"
1665 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Последние два десятилетия жизни Рембрандта были периодом его наивысших достижений как художника и глубоких человеческих прозрений. Тема Судьбы красной нитью проходит через все его произведения. Ей же посвящена и картина 1665 года, сюжет которой до сих пор вызывает споры у специалистов.
Одни видят здесь библейскую историю о царедворце Амане, казнённом после разоблачения Эсфирью перед царем-супругом. Другие настаивают, что героем картины является военачальник Урия, обреченный на гибель Давидом, влюблённым в его жену. Об этом говорится в Библии, во Второй Книге Царств. Подобные разночтения вполне объяснимы. Поздние библейские картины Рембрандта, лишённые внешнего действия, отличаются предельным лаконизмом. Художника интересуют переживания героев, их потаённые мысли и чувства, а не изображение атрибутов, позволяющих прочитать сюжет.
Главное в картине — состояние обречённого человека, идущего навстречу смерти. Он внешне сдержан, но его выдает неверная походка, жест приложенной к груди руки, глубокая тень, наплывающая на лицо, и, может быть, более всего — кипящий, словно взрывающийся красный цвет его одежды. Печальное раздумье царя и скорбь старика-свидетеля усиливают психологическую многозначность сцены.
Невольно образ главного героя, идущего к смерти, ассоциируется с самим мастером. Жизнь послала ему множество испытаний: нищету, бедность, болезнь, смерть любимого сына... Не питая иллюзий о том, что его ждет, Рембрандт писал картины до последнего дня своей жизни.
#РембрандтВанРейн #ЛитературнаяСцена #Барокко
"Портрет папы Иннокентия X"
1954 г.
Фрэнсис Бэкон
Частная коллекция.
В 1948 году Фрэнсис Бэкон написал «Голову I» - свою первую работу по мотивам «Портрета Папы Иннокентия X» Диего Веласкеса. С тех пор он обращался к этому образу снова и снова. Папы на его полотнах скалились в безмолвном крике, корчились то ли от ужаса, то ли от ярости. Они стекали подобно оплавленным свечам. Бились в прозрачных, непонятно чем ограниченных, но от того не менее клаустрофобических пространствах. Призрачно пульсировали из-за струящихся занавесей. Растворялись в треске белого шума, тонули во мраке зеркал, пробегали по краю реальности рябью помех. За два десятка лет Бэкон создал 45 таких ремейков (это не считая тех, которые он, будучи чрезвычайно самокритичным художником, уничтожил, так никому и не показав). Папа образца 1953-го - наверное, самый знаменитый из них. Знаменитый настолько, что даже Джокер из «Темного рыцаря» позаимствовал у него фиолетовое одеяние и похожий на рваную рану рот.
Виновник затянувшегося на 20 лет торжества – папа Иннокентий X – мог бы составить Джокеру конкуренцию: он прославился как интриган, стяжатель и параноик. Итальянский живописец Гвидо Рени, написавший полотно «Архангел Михаил, попирающий Сатану» придал Сатане черты Иннокентия Х, и вышло это отнюдь не случайно.
Может быть, Бэкон об этом знал, а, может быть, нет – он не был большим знатоком истории. Не был он и прилежным католиком. Единственным заведением, в котором Бэкона могли считать своим верным прихожанином, был паб Colony Room в Сохо. Единственным богом, в которого он верил, был Веласкес.
И все же не стоит искать в портрете Иннокентия антиклерикальный пафос: обычно Бэкон просто выплескивал (порой, буквально) на полотно то, что зыбко мерцало в самых прокопченных околотках его подсознания. Трактовки, смыслы и подтексты он великодушно оставлял на откуп критикам. Он сам не знал, что хочет сказать, не знал, куда приведет его траектория кисти (достаточно вспомнить, к примеру, что получилось, когда Бэкон задумал нарисовать птицу).
Вполне очевидно, что Бэкон был одержим картиной Веласкеса. Он благоговел перед ней настолько, что, будучи в Риме, так и не решился посмотреть оригинал.
Но главным источником вдохновения Бэкона, топливом, на котором он работал, всегда был страх. Причем сам художник едва ли ответил бы, что нравится ему больше – пугать или быть напуганным. Образ отца (будь то бог, папа римский или его собственный отец) был для Бэкона вполне ужасающим, а потому столь востребованным. Если бы Бэкон не презирал всякий живописный нарратив, он, наверняка, написал бы немало триптихов с участием этих троих.
Говорят, когда папа Иннокентий X увидел отнюдь не лестный портрет, написанный Веласкесом, он воскликнул «слишком правдиво!», что, конечно, было комплиментом. Фрэнсису Бэкону определенно польстило, если бы вы, сказав: «слишком страшно», отказались смотреть на эту картину.
#ФрэнсисБэкон #Портрет #Экспрессионизм
"Прогулка заключенных"
1890 г.
Винсент Ван Гог
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
