Елизавета Меркулова
4 августа 2019
— Я столько боли причинил тебе, а ты по-прежнему хотела меня увидеть..
Глупая девочка
Мне все равно, чем ты зарабатываешь себе на жизнь.
Я хочу знать, отчего болит твоё сердце. Смеешь ли ты мечтать о том, чтобы исполнилось твоё самое заветное желание?
Мне все равно, сколько тебе лет. Я хочу знать, можешь ли ты рискнуть и выглядеть смешным ради любви, ради мечты, ради приключения, которое люди называют жизнью.
Мне все равно, в каком знаке зодиака находится луна в твоем гороскопе и какие планеты её окружают. Я хочу знать, сумел ли ты познать горе, погрузился ли ты на самое дно печали. Сумел ли ты выстоять и стал более открытым миру благодаря предательству или содрогнулся в страхе перед новой болью? Я хочу знать, можешь ли ты выдержать боль, мою или свою, не скрывая и не смягчая её, и не пытаясь все исправить.
Я хочу знать, можешь ли ты жить радостью, моей или своей, можешь ли ты быть диким и танцевать, как безумный. Можешь ли ты наполниться экстазом так, чтобы счастье лилось через край? Можешь ли ты забыть обо всем на свете, даже о том, что ты человек, даже о том, что ты должен ходить по земле? Умеешь ли ты летать?…
Мне все равно, правдивы ли твои слова. Я хочу знать, можешь ли ты разочаровать другого, чтобы следовать своей правде, чтобы быть честным с самим собой. Можешь ли ты выдержать обвинения в предательстве и не предавать свою душу? Можешь ли ты, попирая веру, оставаться тем, кому можно доверять?
Я хочу знать, умеешь ли ты каждый день видеть красоту в том, что некрасиво. Умеешь ли ты черпать силы в её присутствии?
Я хочу знать, можешь ли ты жить, осознавая свое поражение или моё, мне все равно, и при этом стоять на краю озера и кричать огромной серебристой луне: «ДА!!!».
Мне все равно, где ты живешь и сколько у тебя денег. Я хочу знать, можешь ли ты после ночи горя и отчаяния, истощённый от слез и невыносимой боли, встать и делать все, в чем нуждаются наши дети.
Мне все равно, с кем ты знаком и как сюда попал. Я хочу знать, сможешь ли ты стоять со мной посреди огня, не пошатнувшись.
Мне все равно, что ты знаешь и кто тебя этому научил. Я хочу знать, что наполняет тебя изнутри. Что останется, когда не будет ничего?
Я хочу знать, можешь ли ты быть наедине с собой, нравишься ли ты себе в отражении пустоты.
«Я столкнулся с ней в середине холодной зимы,
(так когда-то Титанику встретился айсберг).
Не зарекайтесь от болезни, тюрьмы и сумы.
И от любви, пожалуйста,
не зарекайтесь.
В ее черных глазах плескалось ведьмино пламя,
у губ ее был соленый, кровавый вкус.
Но вела себя женственно, словно индийская рани,
(в этом был ее самый заметный плюс).
Среди прочих банальных нежностей и люблю,
у моей Джульетты было немало странностей.
Мы встречались сто дней (если верить календарю),
но в мой дом она переехала почти сразу же.
Все ее статуэтки, конфетки, оборки, духи,
заселили мою холостяцкую, голую площадь.
С ней пришел черный кот (а я ненавижу их)
отвратительный чай и занавески в цветочек.
По ночам она всегда просыпалась в три,
объясняя сей странный обычай бессонницей,
без наушников слушая чертову ''Devil's Trill''
и я ждал, пока мерзкая музыка кончится.
Я устал от нее очень скоро, (месяца через три)
задохнувшись от мармеладно-медового смрада.
Разъяренная, злая, как черт, кричала она: ''Умри!
Проклинаю тебя! Пусть твоя жизнь станет Адом!''
Уходя, она подарила мне золотые часы,
на цепочке,
как будто бы в знак примирения.
И оставила адрес.
''Если захочешь ты,
приходи в этот дом,
я встречу тебя без сомнения''.
Я не помню, сколько женщин было после нее,
как не помню их лица, фамилии и приметы.
Ветер шапки срывал, трещал под ногами лед,
я шагал через город, лицо закрывая от ветра.
Помню, был одинок, простужен был тяжело,
и я вспомнил о ней,
так скоро мне надоевшей.
(Может быть, любовь, как дорогое вино -
чем старее она, тем благородней и терпче?)
Прибыл затемно, стоял особняк под луной,
лес вокруг, высокие сосны и ели.
Посмотрел на часы,
(было двенадцать ноль ноль),
постучал пару раз,
и открыл деревянные двери.
Дом был пуст. Покинут уже давно.
Паутина в углах, картины, поросшие пылью.
И повсюду портреты.
Портреты ее одной.
Сумасшествие.
Словно дешевый триллер.
Я хотел возвратиться,
но дверь была заперта.
Как и окна,
не вскрыть и не выбить стекла.
''Значит ведьма,
проклятая ведьма она.
И я бросил ее, обидел,
подругу черта''.
И во тьме, на потрескавшихся зеркалах,
запылали кровавые буквы, алым на черном:
''Когда время на подаренных мною часах
остановится,
любимый,
ты будешь мертвым''.
Я пишу эти строки и руки мои дрожат,
и мои оголенные нервы словно взбесились.
Потому что
в три ровно,
пару секунд назад,
эти проклятые часы
остановились.»
Не пытайся копаться в прошлом:
Тут повсюду зарыты мины.
Что казалось тогда хорошим,
Оказалось фальшивым, мнимым.
Не мечтай об иных исходах —
Не могло быть иначе. Точка.
В недрах памяти, в тёмных водах,
Перечёркнута эта строчка.
Не жалей ни о чём прошедшем,
Наступившем, давно минувшем.
И не плачь ни о ком ушедшем...
Рядом те, кто и правда нужен.
