История | History
23 июня 2018
Запрет на гладиаторские игры
В 325 году Константин Великий созвал в Никее Первый экуменический собор, всячески способствуя распространению христианства; в том же году он обнародовал в Берите (ныне Бейрут) свой эдикт, порицавший «кровавые игрища» во всей Римской империи.
Отныне судам было предписано посылать преступников не «на арену», а на каторжные работы в рудники.
Несмотря на это, христианская церковь упорно продолжала добиваться окончательного запрета кровавых забав. В 357 году император Константин II воспретил всем римским солдатам и офицерам добровольно поступать в гладиаторские школы. Через восемь лет, в 365 году, император Валентиниан подтвердил эдикт Константина, запрещающий римским судьям приговаривать преступников «к арене», а в 399 году император Гонорий закрыл последние гладиаторские школы. Окончательный и абсолютный запрет гладиаторских боев последовал вновь пять лет спустя.
Поводом к этому послужил случай, описанный епископом Феодоритом Киррским (ок. 393-460 гг. после Р.Х.). В 404 году некто Телемах, христианский монах из Малой Азии, выскочил на арену и бросился между сражающимися, пытаясь разнять их. Это благочестивое рвение стоило ему жизни: разгневанная толпа набросилась на миротворца и растерзала его.
Однако жертва Телемаха была не напрасной: под впечатлением его мученической смерти император Гонорий навсегда запретил гладиаторские игры.
Где появились первые варвары?
Слово «варвар» возникло в Древней Греции. Им называли всех чужаков, не говорящих по-гречески (для греков непонятная речь этих чужаков сливалась в звуки «вар-вар»). Римляне заимствовали это слово, называя варварами все народы, кроме себя и греков. Хотя арабы тоже попадали в данный список, они адаптировали это слово и прозвали всех не-арабов Северной Африки берберами. Позднее слово «варвар» вошло во множество других языков в аналогичном значении — для обозначения иностранцев, представителей чужой и непонятной культуры.
Эрегированный фаллос у древних римлян считался приносящим удачу. Они повсюду в Риме: высечены на огромных плитах, которыми вымощены улицы, на стенах портиков или на входах в лавки. Встречались даже связки из нескольких бронзовых фаллосов-подвесок, висящих на цепочках над входами в дома и магазины, с колокольчиками внутри. Римляне называли их «тинтиннабулы» (tintinnabula), то есть «бубенчики» или «звоночки»: считалось хорошей приметой прикасаться к ним, заставляя звенеть, всякий раз, когда проходишь мимо.
Многие носили на шее в виде кулонов маленькие бронзовые пенисы (часто вместе с пенисом вешали на цепочку и бронзовый «кукиш» — символическое изображение полового акта).
Может показаться удивительным, но этот обычай фаллических талисманов дошел до наших дней, хотя и в «замаскированном» виде: в определенный момент пенис превратился в знаменитый «рог» из красного коралла или слоновой кости, который многие итальянцы носят в кармане, сумке, на браслетах или на шее. И это не говоря уже о «крупногабаритных рогах», которые можно увидеть в Италии подвешенными в кабинах водителей-дальнобойщиков. Настоящая археологическая находка из области суеверий.
Термы Каракалла в Риме
Находились у Аппиевой дороги, за Капенскими воротами. Строительство началось в 212 г. н. э. и было закончено в 217 г.Двор терм имел размер 400 на 400 м, центральный комплекс — 150 на 200 м. Уже в V в. н. э. Термы Каракаллы стали считаться одним из чудес Рима. Они занимали площадь в 11 га. Главное здание, «банный корпус», лежит в парке, который окружен сплошной линией разных помещений. В бронзовые переплёты огромных полукруглых окон главного зала вставлены тонкие пластинки из полупрозрачного камня цвета слоновой кости. Из-за этого зал освещён ровным золотистым светом. Стены из полированного мрамора словно растворялись в высоте, где парил невиданной величины свод. Снаружи термы Каракаллы 6ыли облицованы мраморными плитами, под мрамором — многометровая толща местного камня и бетона — смеси извести с галькой и песком. Справа и слева от главного входа устроены две больших экседры; перед каждой из них палестра. В задней части сада (напротив главного входа), в правом и в левом углах, две просторных залы; судя по их внутреннему оборудованию, их следует считать библиотеками; с трёх сторон вдоль стен шли низенькие приступки, по которым поднимались к нишам, где хранились свитки. В центре между этими залами расположены амфитеатром ряды сидений; ряды эти несколько закругляются к обоим концам. Перед ними — стадион, смотреть на который можно было и из самих терм (из задних комнат), и с этого амфитеатра. Над ним повыше находились цистерны с водой для терм: 64 сводчатых помещения, шедших в два ряда и в два этажа. Вода для этих цистерн была отведена из Аква Марция. В «банный корпус» вело четыре входа; через два центральных входили в крытые залы, находившиеся по обе стороны фригидария. Над фригидарием крыши не было; за ним на одной оси лежала большая зала, которую долгое время ошибочно принимали за тепидарий, хотя в ней нет никаких приспособлений для топки, тепидарий и за ним круглый кальдарий, купол которого (35 м в диаметре) поддерживало восемь мощных пилястров; два из них и посейчас стоят на месте. Кальдарий окружали маленькие отделения, где можно было мыться поодиночке. По обе стороны от кальдария были расположены комнаты для собраний, рецитаций и т. п. Среди множества всяческих помещений, находившихся справа и слева от этих предназначенных для мытья комнат, следует отметить две палестры, два больших открытых двора, окруженных с трех сторон колоннадой. Палестры эти расположены совершенно симметрично: одна — на северо-восточной, а другая — на северо-западной стороне здания, на каждую из них выходила абсида. В полу этих абсид находилась знаменитая мозаика с фигурами атлетов, относившаяся, вероятно, к IV в. н. э. (найдена в 1824 г., хранится в Латеранском музее). Императоры не только стремились к художественной отделке своих терм, не только облицовывали стены мрамором, покрывали мозаиками полы и ставили великолепные колонны: они систематически собирали здесь произведения искусства. В термах Каракаллы стояли когда-то Фарнезский бык, статуи Флоры и Геркулеса, торс Аполлона Бельведерского (не считая множества других менее значительных статуй). Сюда приходили не только смыть грязь, здесь отдыхали. Особенное значение имели термы для бедняков. Недаром один из современных ученых назвал термы лучшим подарком, который императоры сделали римскому населению. Посетитель находил здесь и клуб, и стадион, и сад отдыха, и дом культуры. Каждый мог выбрать себе то, что было ему по вкусу: одни, вымывшись, усаживались поболтать с друзьями, шли поглядеть на борьбу и гимнастические упражнения и самим заняться ими; другие бродили по парку, любовались статуями, засиживались в библиотеке. Люди уходили с запасом новых сил, отдохнувшие и обновленные не только физически, но и нравственно.
