Насколько правдив «Портрет Роксоланы» кисти Тициана?

Картина, которая считается самым известным портретом Роксоланы.

Хюррем Хасеки-султан, известная в Европе под именем «Роксолана» – стала одной из самых знаменитых женщин Османской империи благодаря месту, которое ей удалось занять в сердце Сулеймана I Великолепного, своему вмешательству в политику и хитроумным интригам. О том, как она управляла мужем и страной, ее уме и жестокости, известно многое, в том числе из донесений западных дипломатов. Однако о том, как она жила до сераля – неизвестно ничего. Православное имя «Анастасия», отец-священник и детство в Великом княжестве Литовском, Королевстве Польском или же в других славянских землях – весьма поздние легенды и фантазии литераторов. Даже знаменитое имя «Роксолана» было придумано каким-то послом практически случайно: древние греки называли роксоланами один из народов Причерноморья, то есть это прозвище наподобие «Скифка», «Киммерийка» или «Сарматка».

Но внешность Роксоланы, как считают многие, можно представить достаточно достоверно, ведь до нас дошел ее портрет кисти Тициана, а также его многочисленные копии и вариации. Давайте проверим истинность этого утверждения, а также узнаем много интересного об особенностях портретного искусства эпохи Ренессанса.

Турецкие аристократки на гравюрах французского географа Николя де Николе,

То, что Тициан написал некий портрет Роксоланы, известно практически достоверно. Об этом сообщает Вазари, автор подробного жизнеописания художника, постаравшийся перечислить все его работы. Он описывает портреты «шестнадцатилетней Россы, жены турецкого султана, и Камерии, ее дочери, в прекраснейших одеждах и украшениях»[1], которые видел, быть может, своими глазами. Картины находились, судя по всему, в Венеции, возможно, в коллекции скульптора Каттанео Данезе[2]. Упомянутая Rossa – это и есть Роксолана, ранняя форма ее именования на Западе. Итальянское прилагательное «rossa» переводится как «красная» или «рыжая». Также это прозвище, придуманное европейцами, возможно, имело отношение к латинскому именованию русских (русов), из которых по слухам происходила Хюррем.

Европейцы с турецкими именами вообще обходились вольно: модель второго упомянутого Вазари портрета, дочь Роксоланы и Сулеймана по имени «Камерия»[3], на самом деле звалась Михримах-султан. Вариантов тут быть не может – у них была одна-единственная дочь. Кстати, европейцы иногда называли ее почему-то и «Камиллой».

Последняя часть «Жизнеописаний» Вазари, куда вошла глава про Тициана, была напечатана в 1568 году, но содержала и более ранние свидетельства. Можно ли проследить судьбу портрета Роксоланы в XVI веке? Следы обнаруживаются в королевских архивах. Дело в том, что у Тициана был любимый и очень богатый клиент – испанский король Филипп II, с которым он находился в нежной переписке. Монарх осыпал венецианца золотом, а тот его – своими шедеврами, доныне являющимися сокровищами дворца Прадо.

В письме от 11 октября 1552 года Тициан пишет королю, что в числе прочих полотен он отправит ему некую «Царицу Персидскую». Исследователи предполагают[4], что речь идет именно о турецкой султанше – тогда эти страны путали. В письме от 12 декабря Филипп отвечает, что она до него не доехала, и исследователи не нашли доказательств, что в итоге это случилось[5]. Зато несколько лет спустя, в 1559 году, испанский посол в Венеции дон Гарсия Эрнандес пообещал своему монарху прислать небольшую картину Тициана с изображением «Турчанки или Персиянки» и король подтвердил ее получение в августе следующего года[6].

Уточним, что речь может вообще идти сразу о трех тициановских оригиналах «Россы» – один у скульптора Данезе, другой у Тициана для короля, третий – у посла. Дело в том, что Тициан постоянно делал копии со своих собственных популярных полотен, не забывая продавать их задорого. Например, написанная для Филиппа II «Венера и Адонис», кроме версии в Прадо, имеет, по меньшей мере, еще не менее пяти совершенно подлинных авторских повторения, причем одно из них недавно было обнаружено в московской частной коллекции. Многолюдная мастерская Тициана со множеством умелых подмастерьев производила шедевры в промышленных масштабах.

Есть и другое подтверждение того факта, что какая-то из «Росс» Тициана в Испанию доплыла. Дело в том, что красота этой картины так впечатлила испанских поэтов, что они вспоминали о ней и спустя десятилетия[7]. Знаменитый писатель Франсиско де Кеведо в своей сильве «К кисти» (A pincel, ок. 1625) говорит о тициановской «изящной Россе, о славе которой наслышаны все». А Лопе де Вега вообще практически посвятил картине целую пьесу, названную «Святая Лига» (1603)[8]. Тициан там выступает как активное действующее лицо: он плывет в Стамбул, чтобы написать портрет прекрасной фаворитки по имени «Роса Солимана», а потом представляет готовую картину венецианским сенаторам. Драматург обращается с историческими фактами достаточно вольно: натурщица-султанша у него – жена Селима II (сына Роксоланы и Сулеймана I Великолепного). В реальности Тициан, чья жизнь документирована весьма подробно, никогда не бывал в Стамбуле (зато по приглашению Мехмеда II, прадедушки Сулеймана, в Турции работал его учитель Джентиле Беллини, создавший портрет султана). Но какой достоверности ожидать от драматурга, в чьей пьесе «Великий герцог Московский» Лжедмитрий – это благородный католический принц, которого не желают признавать дикие московиты со странной религией?

Увы, в королевских коллекциях Испании эта картина Тициана, в отличие от многих других его полотен, не уцелела. Следы ее затерялись. Только в протоколе обыска дома королевского секретаря Антонио Переса, попавшего в опалу (1585 год), глухо упоминается изображение «одной турчанки» и «Портрет Сулеймана»[9], да какую-то «женщину в наряде султанши в манере Тициана» художник Антонио Понс замечает во дворце Вильявисьоса в конце XVIII века – возможно, это все про «Россу»[10].

Около 1930 года богатый американец по имени Джон Ринглинг, цирковой магнат, выкупивший империю Барнума, приобрел картину, обозначенную как «Венецианская султанша»[11]. До этого более 80 лет она находилась в коллекции британских аристократов Холфордов, а прежде принадлежала Люсьену Бонапарту[12] (князю итальянской земли Канино). Полотно явно относилось к венецианской школе. Никаких надписей на картине не было. Вскоре специалисты американского музея (миллионер Ринглинг, разумеется, основал во Флориде в псевдовенецианском особняке музей имени себя), так вот, специалисты решили, что автором полотна является Тициан[13].

Затем исследователей творчества художника привлек необычный головной убор красавицы и ее явно восточное платье, а также цветок розы, приколотый на груди – возможно, игра слов, намек на имя Rossa. (Кстати, в руках у нее живая куница или ласка – в ту эпоху популярное домашнее животное-блохоловка). Во 2-й половине ХХ века искусствоведы предположили две вещи: во-первых, это и есть портрет Роксоланы кисти Тициана, о котором они так много читали[14]. И во-вторых, эта картина – все-таки не кисти Тициана, а увы, копия, сделанная каким-то его умелым последователем[15]. Оригинальная картина так и остается утерянной.

Полотно стали официально называть вслед за Вазари «La Sultana Rossa»[16]. Версию о том, что именно так выглядела тициановская «Росса» подкрепляют и другие, позднейшие изображения султанши, на которых ее имя начертано большими буквами. Написанные намного более слабыми, анонимными художниками, эти портреты обычно изображают женщину в том же развороте, в халате и высоком причудливом головном уборе. В большинстве случаев они иконографически являются развитием одного и того же типа, введенного Тицианом, или близких к нему гравюр.

Выбор среди наследия Тициана – какую картину «назначить» Роксоланой, между прочим, существовал...

______

[1] Вазари, Джорджо. «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих». М., 1996. С. 508. Пер. А. Г. Габричевского и А. И. Бенедиктова. Также см. сообщение Карло Ридольфи: Ridolfi, Carlo. Le Maraviglie dell'arte: overo le vite de gl'illustri pittori veneti, e dello stato. Venetia, 1648. V.1. P. 175.

[2] Встречающееся в литературе упоминание, что Вазари видел картины у Паоло Джовио – ошибочно. Он называет рядом лишь имя Данезе. В зависимости от толкования грамматики абзаца картины были либо в доме Данезе, либо где-то поблизости.

[3] От «Киммерии»? Албанской Чамрии (Cameria)?

[4] Wethey, Harold Edwin. The Paintings of Titian: The portraits. Phaidon, 1971. P. 205; Phillips, Claude. The Earlier Works of Titian. Seeley, 1897. P. 76.

[5] Roskill, Mark W. Dolce's Aretino and Venetian Art Theory of the Cinquecento. Toronto, 2000. P. 254; Donati, Andrea. Tiziano e il 'Gran Turco'. // Studi Veneziani. N.S. LXXII (2015). Pisa, 2015. P. 275-291.

[6] Madar, Heather. Before the Odalisque: Renaissance Representations of Elite Ottoman Women // Early Modern Women, 2011. Vol. 6 (Fall 2011), pp. 1-41

[7] Pinto-Muñoz, Ana. Roxolana in the Spanish Golden Age // Humanista: Journal of Iberian Studies, 2011, N 19. P. 376-389.

[8] Краткое изложение см.: Yermolenko, Galina. Roxolana in European Literature, History and Culture. Routledge, 2016

[9] Donati (2015).

[10] Beroqui y Martínez, Pedro. Tiziano en el Museo del Prado. Madrid, 1946. P. 145

[11] John Ringling: dreamer, builder, collector: legacy of the circus king. Sarasota, 1996. P. 120.

[12] Suida, William E. A catalogue of paintings in The John & Mable Ringling Museum of Art. Sarasota, 1949. P. 59.

[13] Suida (1949).

[14] Одним из первых это сделал, видимо, Де Армас. См.: Armas, Frederick A. de. Lope de Vega and Titian. Comparative Literature. 30, 1978, P. 349.

[15] Tomory, Peter. Catalogue of The Italian paintings before 1800. Ringling Museum of Art, 1976. P. 182.

[16] Однако в 2018 году на сайте музея он фигурирует просто как «Женский портрет», Инв. SN58.