О записи виниловых пластинок. Надо?

То коллективное удовольствие, которое люди получают от музыки, тесно связано с местом, памятью и впечатлениями. Поэтому все дебаты по поводу предпочтительного музыкального формата могут вызвать жжение чуть ниже поясницы. Прежде всего, это очень человеческая и личная тема, и неважно, о чем речь — о куче старых пленок с подписями, полученных от друзей в виде подарка, о кассетах с записями регги, или о любовно подготовленном списке любимых мелодий на iTunes. У большинства меломанов с их коллекциями связаны важные воспоминания и, конечно, предпочтения в плане носителей.

Но есть формат, у которого остается куча преданных фанатов, и который превосходит все остальное. Это винил. Уже больше века любители музыки любят их за физические качества и тепло, которое дает звук винила, не говоря уже о волнении, связанном с поисками пластинок.

Но отбросим в сторону романтику и поговорим о механике. Почему винил до сих пор обладает такой притягательностью в наш цифровой век? Почему стоит записывать песни на винил? Ответ на эти вопросы мы можем получить в кратком техническом наставлении по «черному золоту», чьи премудрости нам помогут разъяснить два высококлассных инженера виниловой грамзаписи. Это Кристоф Гроте-Беверборг из берлинской компании Dubplates and Mastering и Лори Данстер — из лондонской Curved Pressings.
Аналоговый звук

Главное и неотъемлемое отличие пластинки от CD и MP3 состоит в том, что запись на пластинке — аналоговая. Это физическая запись, представленная непрерывным электрическим сигналом, отображающим изменение звуковой волны, которое соответствует оригинальному звуку. Если говорить проще, речь о дорожках, нарезаемых в виниле станком в соответствии со звуковой волной.

Оцифрованный звук производится за счет физических свойств исходного звука, разбиваемого на определенные отрезки, в которых фиксируется числовое значение амплитуды. Этот звук можно сохранять и воспроизводить. С точки зрения практической, мы получаем представление — CD делает моментальный снимок аналогового сигнала в определенном темпе.

Но в чем же заключается легендарное «тепло», которое приписывают винилу? Кристоф Гроте-Беверборг сделал тысячи пластинок со всего электронного спектра для таких лейблов как Tresor, Honest Jons и др., и у него такое мнение:

«Если сравнивать несжатое цифровое аудио с винилом, я могу лишь повторить то, что уже говорили ранее: в оцифрованном звуке разрешение ограниченнее, чем в аналоговом. То же можно сказать и о диапазоне частот. Но реально то, что вы слышите. Винил дает насыщенность и гармоники, каких нет в цифре. У звука есть плотность, и он получается более материальным».

«Но есть один важный аспект, и о нем никто не говорит в беседах музыкантов на тему винила и цифры. Он заключается в том, что все может быть хорошо и прекрасно, если вы не увеличиваете и не замедляете скорость записи, используя плавную регулировку на проигрывателе. Как только вы меняете скорость (происходит в клубах в 90% случаев), цифровой звук становится шероховатым, так как отрезки разбивки добавляются либо пропускаются».

Кристоф также указывает на недорогое оборудование с высокой точностью воспроизведения как на еще один фактор, снижающий качества звука:

«У многих людей сегодня паршивые системы объемного звука, не важно, что вы на них слушаете: iTunes или винил. Основная часть аппаратуры сегодня, включая усилки и колонки, полное дерьмо. Даже те компании, что раньше делали хорошую аппаратуру, сейчас производят жестянки с отвратительным звуком. Так что люди ищут старый аппарат или покупают дорогие новинки».
Мастерство на грани искусства

Процесс изготовления винилового диска также очень важен для того, как будет звучать запись на пластинке. И было бы неправильно полагать, что музыка автоматически зазвучит хорошо просто из-за того, что ее записали на винил.

Кристоф: «Качество пластинок сегодня уже не то, что прежде. Меня немного беспокоят многочисленные выпуски-перевыпуски старой классики — будь то рок, поп, джаз или регги. Многие просто ужасного качества».

«В Германии есть большой завод грампластинок. Они начинали с CD/DVD, и лишь позднее перешли на винил… Они купили режущие станки, купили оборудование гальванопластики (на нем изготавливается металлическая копия оригинального лакового диска, или матрица, на которой вместо бороздок с углублениями бугорки) и пресс для штамповки. Они работали с крупными лейблами, делали промо записей Мадонны и всякое такое. Они сотрудничали только с крупными компаниями. Когда музыкальная отрасль вошла в полосу кризиса, они отказались от излишеств, и стали искать новых заказчиков. А ими оказались независимые лейблы, которыми сейчас и мы занимаемся».

Директор лондонского штамповочного предприятия и завода по изготовлению грампластинок Лори Данстер также страстный сторонник винила, хорошо знающий опасности некачественного изготовления оригиналов диска.

«На пластинках лучше получается интерпретация нужного звука. Низкочастотная вибрация на многих записях в цифре на винил просто не передается, так что там оригинал надо делать качественнее. Матрица для винила почти всегда делается ювелирно. Там с уважением относятся к динамике и ко всему звуковому диапазону, в то время как цифру часто делают на ужасном программном обеспечении в домашних условиях, не имея никакого опыта и используя дешевый аппарат — лишь бы погромче».

Конечный пункт назначения виниловой пластинки — дом, клуб или оба этих места — тоже обязательно учитывают при изготовлении матрицы для винила. Инженер непременно учтет совершенно разные характеристики в клубе и дома.

Говорит Кристоф: «Это трудно, потому что пластинка должна хорошо звучать в любой среде, в любой ситуации. Поэтому мы стараемся и добиваемся нужного результата. Когда понятно, что определенную запись будут проигрывать только в клубе, мы учитываем ту большую громкость, на которой будут проигрывать пластинку, характеристики аппаратуры в клубе и среднюю акустику зала. У опытного инженера звукозаписи весь этот набор выгравирован в мозгу. Когда ты сидишь в студии, то думаешь не о том, хорошо ли звучит музыка там. Ты думаешь, хорошо ли она будет звучать в клубе. А имея опыт, ты просто знаешь, ты «слышишь» клубную акустику в студии. Для гостиной таких соображений нет, поскольку там все будет звучать хорошо, лишь бы аппарат был приличный. Там все гораздо проще, чем с клубной акустикой, потому что звук не очень громкий, и в комнатах он гасится коврами, шторами, диванами».
А как насчет будущего?

Говорит Кристоф: «У пластинки есть своя магия, с которой цифра не может соперничать. Когда диджей вынимает винил из упаковки, ставит его на проигрыватель, а потом микширует звук, танцпол приходит в такое веселье, обретает такую энергию, что даже те, кому винил безразличен, кто не смотрит на диджея широко раскрытыми глазами, могут это почувствовать. Есть ли какое-то другое оборудование или технология, которая мгновенно дает такое веселье и наслаждение? Я подобного не знаю…»

Лори: «Это будет единственный материальный формат, и никакого другого не будет. Затраты на исследования и разработки по поиску нового формата будут настолько велики, что этого никогда не произойдет. А поскольку большинство будет довольствоваться качеством цифры, винил непременно выживет».

И по этой причине запись виниловых пластинок остается актуальной для всех без исключения музыкантов. Только помните, что винил — это для ваших самых преданных фанатов — вырастите их, и только потом дайте винил.