Мастер айкидо против местного героя

Как Основатель Айкидо Морихэй Уэсиба принял вызов на поединок.

Однажды утром в начале 1900-х годов деревня, расположенная на окраине Токио, была наполнена волнением. Никогда еще со времен бродячих самураев эта деревня не была в таком неистовстве. То и дело отовсюду раздавались крики:
“А как его зовут?”
“Это тот самый могучий фехтовальщик из Вакаямы?”
“Он бросает вызов нашему герою?”

Когда солнце поднялось над горами, на рисовых полях не было видно ни души. Это было странно. Обычно в это время мужчины, женщины и дети покидали свои жилища и улицы и направлялись ухаживать за рисовыми полями с рассвета до заката.

Но сегодня жители деревни сплотились вокруг своего местного чемпиона, которому бросил вызов молодой выскочка из Вакаямы. Все они ожидали, что выскочка станет еще одной жертвой в длинном списке тех, кто потерпел поражение от чемпиона. Деревенский герой никогда прежде не сражался в своей собственной деревне. Вместо этого он бродил с места на место в поисках своих противников. Теперь же поклонники впервые увидят его в действии.

Пока толпа нетерпеливо ждала появления претендента, кто-то крикнул своему герою: “Расскажи нам о своей последней дуэли!”
Чемпион, голову которого украшали по бокам пряди серебряно-белых волос, мягко сказал: «Я всегда буду помнить последнего претендента, потому что он почти победил меня. Тело и сила у него были, как у быка, но его руки были не очень проворные. Он пытался измотать меня, но я был слишком быстр для него.”

Когда чемпион подошел к высокому гладкому камню, чтобы сесть на него, ему задали еще один вопрос: “Что ты думаешь об этом мечнике из Вакаямы?”

Он медленно повернулся лицом к говорившему, помолчал немного, облизал губы языком и медленно ответил: “Судя по тому, что я слышал, он молод, силен и искусен в обращении с мечом.”

Как только чемпион отвечал на один вопрос, ему сразу задавали другой. На какое-то время люди забыли о претенденте, слушая своего лидера. Но когда взошло солнце и обрушилось на их непокрытые головы, им стало не по себе. Пот выступил у них на лбу и скатился по шее. Чтобы выказать уважение своему лидеру, они не решались переехать в более прохладное место. Раз в несколько минут кто-нибудь глядел вдаль, на дорогу, прикрывая глаза рукой, и нетерпеливо высматривая претендента.

Был уже полдень, когда вдали показалась какая-то фигура. Был ли это претендент, никто не знал. Человек был одет в черное кимоно (японский халат). Широкая круглая шляпа, похожая на корзину, была сдвинута на макушку. А пара гэта (деревянных сандалий) защищала его ноги от горячей дороги.

Когда путешественник приблизился к толпе, на озабоченных лицах отразилось уныние. Их лбы сморщились. Их глаза сощурились. Их рты скривились. “Это не может быть он! — пробормотали они с отвращением.

Незнакомец, которого легко можно было принять за Сумотори (борца сумо), небрежно поклонился им и весело представился: “Я Морихэй Уэсиба из Вакаямы. Если вы позволите, я отложу свое снаряжение, прежде чем мы начнем?”
Чемпион одобрительно кивнул.

Выражение лиц жителей деревни сменилось от уныния почти до веселья. Пока незнакомец укладывал свое снаряжение под деревом, люди хихикали и говорили между собой: “он слишком толстый — его убьют.”

Сняв шляпу и гэта, юный претендент использовал тонкую веревку, чтобы привязать мешковатое кимоно к своему телу, а затем рысью направился к центру дороги. В правой руке он держал свой любимый боккен (деревянный меч). Он остановился шагах в шести от своего противника и поклонился. Они оба вытащили свои боккены. Бой начался.

Шумная толпа внезапно притихла. С открытыми глазами и отвисшими челюстями они сосредоточили свое внимание на мечниках. Им пришлось долго ждать, чтобы стать свидетелями надвигающейся бойни. Только прохладный ветерок, несущий зловонный запах навоза с рисовых полей, не давал им впасть в транс.

Первые несколько минут были скучными. Оба мужчины с обнаженными мечами стояли неподвижно. Затем неожиданно претендент поднял свой боккен над головой и замахнулся и ударил им прямо в голову чемпиона. Чемпион в последнюю секунду отступил в сторону и ответил. Но Уэсиба блокировал удар.

Звук „ток“, издаваемый деревянными мечами, и звук ”ух“, издаваемый бойцами, нарушили тишину в воздухе. Звуки прекратились так же внезапно, как и начались. Оба мужчины снова стояли неподвижно, оценивая друг друга.

До сих пор схватка была на равных. Но это ожидание под палящим солнцем давало о себе знать. Уэсиба почувствовал, как горло у него горит, а руки отяжелели. Пот стекал ему в глаза и катился по спине. Его кимоно было влажным и липким. Он чувствовал себя несчастным — таким несчастным, что ему хотелось сорвать с себя одежду. Но среди этого дискомфорта он все время повторял себе: „Будь осторожен, будь осторожен, не обманывайся.”

Случайно Уэсиба заметил, что чемпион моргает на солнце. — Какая удача! — пробормотал он себе под нос, после чего у него созрел план. Если бы он мог атаковать в тот момент, когда его соперник моргнул, он, вероятно, смог бы пробить его защиту. Медленно и осторожно, Уэсиба встал так, чтобы его спина была обращена к Солнцу, отбрасывая перед собой тень.

Чемпион, ничего не подозревая, двинулся в тот же миг. Внезапно он понял, что попал в ловушку — но было уже слишком поздно.
Уэсиба издал истошный крик “ээ-Эй!“, от которого по спине зевак пробежали мурашки. Он взмахнул мечом сбоку от головы противника, останавливая удар прямо перед соприкосновением. Чистый срез. Деревенский герой признал свое поражение и поклонился новому чемпиону.
Толпа стояла неподвижно. Люди не могли в это поверить. Они просто молча смотрели друг на друга. Через мгновение один из них, пришедший в себя, закричал: „Банзай!” (ура) остальные подхватили в унисон, “Банзай! Банзай!“ — за нового чемпиона.

Уэсиба надел гэта и направился к дереву, где оставил свое снаряжение. Мужчины присоединились к нему, пока женщины готовили обеды и напитки. Перед группой стояли рис, рыба, мясо, чай и саке. Обслужив мужчин и мальчиков, женщины, следуя своему обычаю, поспешили домой, не закусив ни кусочка.

Уэсиба пил чашку за чашкой теплый чай и крепкое саке, чтобы утолить жажду, и поглощал пищу большими кусками. Он выпил и съел еды за троих человек. Наконец он больше не мог есть. Он был так раздут, что едва мог сидеть. Когда он прислонился к дереву, то почувствовал холодную, влажную одежду на своей спине, от которой у него пошли мурашки по коже. Он снял верхнюю половину своего кимоно и начал выжимать пот.

Затем жители деревни взглянули на частично обнаженное тело нового завоевателя. “Он вовсе не дряблый” — воскликнули они. — Посмотрите на бугристую плоть, блестящую на солнце!”

Когда Уэсиба прислонился голой спиной к дереву, он почувствовал удовлетворение. Даже запах с рисовых полей не беспокоил его. От прохладного ветерка его пот мгновенно испарился. Полностью расслабившись, он уставился в голубое небо и наблюдал, как облака играют в прятки с Солнцем. Наконец он закрыл глаза и погрузился в воспоминания.

Уэсиба вспомнил своего первого мастера боевых искусств Токузабуро Тодзава, который обучил его Кито-Рю, древней форме джиу-джитсу. Уэсиба тогда был всего лишь подростком, но он так увлекся, что поклялся посвятить всю свою жизнь изучению всех боевых искусств.
Позже, в возрасте 20 лет, Уэсиба изучал Яги-Рю у Масакацу Накаи, маленького, но крепкого самурая. Накаи научил его, как использовать боккен умело. Маленький самурай произвел на Уэсибу неизгладимое впечатление, когда тот повысил юношу до черного пояса.
Во время Русско-Японской войны (1904-1905) Уэсиба был призван в японскую армию. Хотя он был чрезвычайно огромен, но невысок ростом — 5 футов и 195 фунтов (152 см и 88 кг соответственно — прим. ред.) — он был превосходным солдатом. Его даже рекомендовали к кадетской подготовке, хотя он и отказался.

Напряженная базовая подготовка японской армии практически истощала всю его роту к каждому вечеру, но Уэсиба наслаждался ею. Наконец-то он был вознагражден за свою постоянную преданность цели поддержания сильного и здорового тела. Он ясно помнил, как каждое утро вставал рано, чтобы поднимать тяжелые камни и выкорчевывать деревья на своем пути.
Во сне его мысли вернулись к недавнему полуденному состязанию. Уэсибе было жаль чемпиона, но он верил в концепцию выживания сильнейшего. Когда человек становится старым и медлительным, он рано или поздно столкнется с поражением.

Затем его мысли вернулись к самому себе, и он пришел в полное смятение. “Когда же я упаду?» — удивился Уэсиба. В этот момент порыв холодного ветра прервал его размышления.

Он лениво открыл глаза и с удивлением обнаружил, что вокруг никого нет. “Должно быть, я довольно долго был один, — пробормотал Уэсиба. Когда он взглянул на Токио, то был заворожен закатом. Пушистые белые облака стали темно-красными и осветили все небо.
Уэсиба медленно надел кимоно, собрал свои пожитки и побрел в сторону большого города, где ему предстояло искать другого противника.

Статья из журнала Black Belt, выпуск сентябрь 2019.
Авторский перевод и редакция — Станислав Копин