19 декабря 2018
Как преодолеть психологическую травму?
Психолог Джуди Куриански работала с людьми, пережившими стихийные бедствия и побывавшими в зоне боевых действий. Во время вспышки вируса Эбола она работала в Африке в составе миссии ООН. Опытом работы с людьми, пережившими травму, она делится с нами.
После травмы человека преследует чувство незащищенности. Люди, обстановка вокруг могут казаться пугающими. На своих занятиях я использую технику, которая помогает преодолеть это состояние.
Я говорю: «Найдите место в комнате, где бы вы чувствовали себя в безопасности». Одни сворачиваются калачиком на стуле, другие забираются под стул, третьи прячутся за занавеской. Потом я прошу клиентов назвать людей, рядом с которыми они чувствуют себя в безопасности. Для кого-то это родители, для кого-то — супруг или ребенок. А затем я прошу назвать то, что вызывает тревогу. Так мы очерчиваем границы, в которых человек, переживший травму, может чувствовать себя в безопасности.
После цунами на Шри-Ланке в 2004 году я работала с пострадавшими детьми. Я просила их нарисовать две картинки. На первой изобразить, как выглядит их беспокойство. Может быть, это монстр с зубами и множеством рук. А может, зловещий лес.
Рядом я просила их нарисовать мост, а по другую сторону от него — что-то радостное и спокойное. То, что за мостом — это продолжение их истории, счастливый финал.
Нельзя оставлять людей с ощущением тревоги. Даже если сейчас мир кажется темным и страшным, нужно показать им свет впереди
Эта техника хорошо подходит для работы с детьми, которые еще не могут выразить свои чувства. Но такой образ счастливого будущего нужен всем, кто перенес травму. Нельзя оставлять людей с ощущением тревоги. Даже если сейчас мир кажется темным и страшным, нужно показать им свет впереди.
Травма всегда действует и на разум, и на тело. Она остается заключенной в теле, в его движениях, позе. Поэтому для исцеления от травмы важно снять не только психологическое, но и физическое напряжение. Если тело расслаблено, разум тоже придет в состояние покоя.
Одно из упражнений, которые я предлагаю клиентам: несколько минут побегать, покричать, попрыгать, выплеснуть энергию. После этого некоторое время побыть в тишине: медитировать, прислушиваться к себе. Ощущение тревоги делает тело напряженным, скованным. Движение позволяет снять стресс, заключенный в теле.
После сеанса я всегда спрашиваю тех, кто пережил травму: что проделанная работа значит для вас? Стали ли вы сильнее? Где вы можете применить эти навыки?
Проанализируйте любые позитивные результаты.Что изменило жизнь к лучшему? Что помогает увидеть стакан наполовину полным, а не наполовину пустым? Как ваше горе может стать тропинкой к мудрости?
Проживание травмы может привести к новым открытиям, глубокой внутренней работе и смелым решениям
Согласно психологическому принципу посттравматического роста, проживание травмы может привести к новым открытиям, глубокой внутренней работе и смелым решениям (например, чаще проявлять любовь, завершить токсичные отношения или оставить вредную работу).
Человек, переживший травму, может открыть в себе возможности, о которых он даже не подозревал, найти новый смысл в жизни.
После травмы очень важно создать ощущение уверенности, стойкости, внутренней силы. На занятиях я прошу людей: «Представьте, что вы тростник. Или куст. Или листок на ветке. Подул ветер — что с вами происходит?»
Они могут колебаться, тянуться, клониться к земле. Они чувствуют себя уязвимыми.
Что бы ни происходило, я хочу, чтобы вы повторяли себе: я — дерево. Я все еще здесь. Меня не сломить.
Затем я говорю им: «Теперь представьте, что вы дерево. Широкое и крепкое, с могучим стволом и сильными корнями. Я хочу, чтобы вы чувствовали, что ваши ноги глубоко вросли в землю. Вы устойчивы. Ничто не может сдвинуть вас с места. А теперь представьте: дует ветер, и он не может поколебать вас. Что бы ни происходило, я хочу, чтобы вы повторяли себе: я — дерево. Я все еще здесь. Меня не сломить».
Не существует одного проверенного способа справиться с травмирующим опытом. Некоторым становится легче от выражения своих чувств, другие предпочитают прятать их, занимать себя делами, убирая из головы мысли о произошедшем. Каждому подходит что-то свое.
Если вам становится легче, когда вы делитесь своими переживаниями, — делайте это. Если вам легче молчать — молчите; не насилуйте себя и свои чувства. Более разговорчивый партнер должен искать тех, с кем можно поделиться, более молчаливым следует чуть больше слушать.
Новый год: никуда не торопиться, ни о чем не переживать
Однажды примерно пятого декабря мне сделали операцию. Очень сложную. Я лежала в реанимации, потом под капельницами. И потом стало как-то так получаться, что Новый год светил мне прямо в больнице.
Конечно, кто же захочет встречать Новый год в больнице? Никто. Соседка моя по палате на выходные уходила домой, а на праздники — ее, само собой, отпустили. Некоторые тоже постарались разобраться со своими катетерами побыстрее. А мы, везунчики, собирались на этаже вокруг телевизора и, как сейчас помню, смотрели сериал «Мастер и Маргарита». Довольно слабое, кстати, кино. И это я могу сказать определенно, так как во мне к тому времени обнаружился абсолютно безошибочный эксперт. Выглядел он так.
Сижу на стуле (в кресле мне было тяжело сидеть со своими трубочками). И пока интересное что-то на экране, трубочки меня не беспокоят. А как только лабуда какая — тут же боль начинается мучительная в поврежденном моем организме. Например, когда Маргарита бесконечно долго идет по песку в сандалиях. И показывают все время эти сандалии. А она идет и идет. Тут трубочки мои во мне прямо переплетаются и в узел завязываются. Короче говоря, больше десяти минут я эти серии смотреть не могла.
В палате было тепло, тихо, на тумбочке стояла коробка с рижскими конфетами, которыми я угощала персонал больницы
Я уходила в свою палату, убранную букетами, пластмассовой елочкой и мягкими игрушками. (Родные и близкие, как могли, скрашивали мои будни). Я открывала книжку, заваривала себе травяной чаек и после обезболивающего укола уплывала в сладкое никуда. В палате было тепло, тихо, на тумбочке моей стояла нарядная коробка с рижскими конфетами, которыми я угощала персонал, заходивший меня проведать. На календаре было уже 23 декабря. И персонал, зная, что я из Риги, считал меня католичкой. Заходил довольно часто и почтительно брал по конфетке.
Утром приносили нежнейшую манную кашу и большой кусок белого хлеба с маслом. Похудев за отчетный период килограммов на восемь, я с удовольствием медленно это все поедала, глядя в грязное окно. За окном мучительно протекал декабрь. Как всегда, ни солнца, ни толком снега. Темень с трех. Грязища. Друзья звонят, рассказывают, как они там на работах своих ничего не успевают к Новому году. Как они мерзнут, как не знают, куда поехать и чего дарить.
Куда мы все рвемся? На что тратимся, отчего не подыграть судьбе, которая именно к Новому году бережет свои козыри
Мама, как всегда, добивается подробного обсуждения новогоднего меню. Мир шуршал где-то внизу (я лежала на восьмом этаже) и имел ко мне такое же отношение, как кинотеатр. Я заваривала чаек и открывала следующую книжку.
– Не беспокойтесь, — тихо говорил мне мой хирург по фамилии Козлов, делая мне перевязку. — Если так пойдет, тридцатого уже будете дома.
– Как тонок организм, как хрупок, как много в нем стеклянных трубок, — пропела я, лежа на столе, строчки моей любимой Тани Риздвенко.
– О, вы даже здесь сочиняете, — понял так хирург Козлов, и руки его стали еще бережнее.
– Давайте не будем форсировать, — двусмысленно произнесла я в потолок. Мне вдруг отчетливо захотелось остаться здесь на Новый год.
– Я тоже за это, но я обещал вашему мужу выписать вас в конце декабря…
– А вы на меня ориентируйтесь, — трудно сказать что-то более профсоюзное, но когда лежишь вот так голый, попробуй пококетничать элегантно.
– Да если что, я дежурю в Новый год, — спокойно сказал хирург Козлов и проверил швы.
Те, кто понял уже, что так и будет, то есть НГ в больнице, деловито группировались. Возле телевизора появилась довольно щедрая елочка. Женщина из соседней палаты помыла наконец голову и оказалась милой шатенкой. Мелькнули пластиковые стаканчики. Я увидела себя, принимающую поздравления по телефону, поднимающую в тосте торжественный чай, залипнувшую в этой ватной паузе хотя бы на недельку, еще недельку — каша, перевязка, Козлов, книжка, десять минут сериала.
Никуда не торопиться, ни о чем не переживать, кроме уровня гемоглобина. Куда мы все рвемся? На что тратимся, отчего не подыграть судьбе, которая, как известно, именно к Новому году бережет свои козыри. Тссс-ссс…
17 декабря 2018
💛🧡
