Арабские государства – против турецкого неоимпериализма
Выступая 1 октября перед Великим Национальным Собранием Турции с очередной пространной речью, президент Реджеп Тайип Эрдоган предельно уничижительно высказался о государствах Ближнего Востока: «Не следует забывать, что страны, о которых идет речь, не существовали вчера и, вероятно, не будут существовать завтра. Но мы будем продолжать поднимать наш флаг в этой географии вечно с разрешения Аллаха».
Через несколько дней глава Лиги Арабских Государств Абул Гейт резко раскритиковал растущее вмешательство Турции в арабские дела, включая нарушения суверенитета Ирака в виде неоднократных военных нападений, а также оккупацию части территории Сирии и военное участие в ливийском кризисе.
В принятом 9 сентября совместном заявлении министров иностранных дел ЛАГ содержится адресованный Анкаре призыв «прекратить провокации, способные подорвать укрепление доверия и угрожающие безопасности и стабильности региона». «Вмешательство Турции во внутренние дела арабских стран является ярким примером негативного вмешательства в регионе», – полагает министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш, обвиняющий Анкару в угрозе безопасности морского судоходства в Средиземноморье, что является явным нарушением как международных законов, так и суверенитета государств.
Министр иностранных дел Египта Самех Шюкри высказался в пользу более тесной координации арабских стран по противодействию деструктивной политики Анкары по широкому кругу вопросов – от образовательных программ до поддержки сил международного терроризма в Сирии и Ливии. Глава египетской дипломатии призвал к единству с тем, чтобы сдержать действия Турции, которые он назвал наиболее существенной угрозой национальной безопасности арабских стран. Связанные с Эрдоганом Триполитания, Катар, Сомали и Джибути присоединились к заявлению с оговорками, а Анкара, разумеется, обвинения отвергла, посчитав их «несерьёзными». В стремлении «изолировать» Турцию руками ОАЭ и других арабских стран там видят происки Израиля, организации Фетхуллаха Гюлена, а также «альянса сионистов и евангелистов, особенно перед президентскими выборами [в Америке] в ноябре».
Всё вышеизложенное – отнюдь не единственное свидетельство расширяющейся политико-дипломатической, экономической, а возможно и военной трещины между самозваным глашатаем «османского халифата XXI века» и суннитскими арабскими странами.
«Турецкие войска и поддерживаемые Анкарой ополчения действуют в трех арабских странах – Ливии, Сирии и Ираке. Это геополитическая реальность, которую арабский мир, а также международное сообщество должно признать и отреагировать. Фактически, территориальные, политические и экономические амбиции Турции в этих странах и за их пределами продвигаются высшими турецкими лидерами, включая президента Реджепа Тайипа Эрдогана. У Турции теперь есть военные базы в Катаре, Ливии, Сомали, Северном Кипре, Сирии и Ираке; и не все с согласия законных правительств», – пишет Jordan Times.
Из числа монархий Персидского залива не имеющие пределов великодержавные амбиции Эрдогана однозначно поддерживаются, пожалуй, только Катаром, на территории которого расположена (близ Дохи) одна из множащихся зарубежных турецких военных баз на 5 тысяч военнослужащих. Даже Саудовская Аравия, в течение длительного периода координировавшая с Анкарой действия по свержению «режима Асада», похоже, меняет внешнеполитический курс, опасаясь утраты ореола лидерства в суннитском мире, на которое всё с большим напором претендует Турция.
«Мы осуждаем турецкое вторжение, турецкую агрессию в отношении Сирии», – заявил в 2019 году не кто иной, как министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр. Вслед за Абу-Даби и некоторыми другими государствами, вернул посла в Дамаск Султанат Оман. Для участников ЛАГ растущая поддержка Дамаска – один из способов противодействия растущему влиянию в регионе Турции, активно использующей боевиков международных террористических группировок для дестабилизации ситуации у соседей.
Наряду с Саудовской Аравией, ОАЭ противодействуют запрещённой в России группировке «Братья-мусульмане», используемой Эрдоганом в качестве инструмента продвижения интересов Турции на Ближнем Востоке. Опосредованная война между Каиром, Абу-Даби и Эр-Риядом с одной стороны, и Анкарой и Дохой с другой, прослеживается повсюду – от Ливии до Палестины, Сирии и даже Кавказа. Более активная региональная политика Еревана, включающая укрепление связей с Египтом и ОАЭ, вызвала ярость Анкары и могла стать одним из факторов поощрению Баку к развязыванию активных военных действий против Нагорного Карабаха.
Обострение политических противоречий (катализировало которые убийство в 2018 году саудовского журналиста Джамаля Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Стамбуле) сопровождается деградацией экономического взаимодействия. «Бойкот всего турецкого, будь то импорт, инвестиции или туризм, является обязанностью каждого саудовца – компаний и потребителя – в ответ на продолжающуюся враждебность турецкого правительства к нашему руководству, нашей стране и нашим гражданам», – объявил 4 октября глава торговой палаты Саудовской Аравии Аджлан Аль-Аджлан.
Уже более года предприниматели двух стран говорят о неофициальном бойкоте Саудовской Аравией турецкого импорта. Ранее депутат от оппозиционной Народно-Республиканской Партии Мехмет Гюзельмансур заявлял, что скоропортящиеся фрукты и овощи, экспортируемые из представляемого им южного региона Хатай (бывшая сирийская Александретта), портятся на саудовской границе. «Если проблема останется нерешенной, полное эмбарго Саудовской Аравии может расшириться [за счет аналогичных шагов] союзников, таких как Дубай, Бахрейн и Оман», – предупреждает политик.
Страдающая от пандемии коронавируса на фоне резких колебаний курса лиры, турецкая экономика представляется весьма уязвимой по отношению к консолидированному бойкоту со стороны арабских стран, торговые и иные связи с которыми в последние годы стабильно росли. Импорт Турции из арабских стран в 2019 году составил $14 млрд., уступая экспорту на $22 млрд., что подчеркивает важность арабских рынков для турецких экспортеров. Их прибыль в 2020 году заметно снижается, составив в январе – июле около 90 миллиардов долларов, что на 13,7% меньше аналогичного показателя 2019 года. Экспорт в арабские страны составил 17 миллиардов долларов, или около 19% от общего объема, в то время как за тот же период прошлого года 36 миллиардов долларов, что составило примерно пятую часть экспорта Турции.
Основным покупателем турецких товаров является разорённый гражданской войной, американской оккупацией и разгулом вооружённых группировок Ирак, продажи в который в 2019 году составили $10,2 млрд. (28% турецкого экспорта в арабские страны). За ним следуют Объединенные Арабские Эмираты (10%), Египет с (9,7%) и Саудовская Аравия (9,2%). Как упоминалось выше, отношения Анкары со всеми этими странами последовательно деградируют, в то время как «союзный» Катар купил турецких товаров всего на 1,2 миллиарда долларов.
Важным направлением экономического сотрудничества являются прямые арабские инвестиции в Турцию, по состоянию на 2019 год составившие $32 млрд., или 21% от общей суммы прямых иностранных инвестиций в страну. Здесь в несомненных лидерах – Катар ($22 млрд., или 68%), за ним с большим отрывом следуют ОАЭ ($6 млрд.) и КСА (менее $1 млрд.). Прямые инвестиции Турции в арабские страны оцениваются в 2,4 миллиарда долларов, причём половина из них приходится на Алжир. Что касается туризма, то граждане арабских стран (Ирака, Саудовской Аравии, Иордании, Ливана, Кувейта и др.) составили 10% иностранцев, посетивших Турцию в первые восемь месяцев этого года на фоне резкого спада из-за пандемии.
Следуя примеру ОАЭ и Саудовской Аравии, Египет запретил показ в стране телевизионные «мыльные оперы». Разумеется, символические санкции или даже коллективный бойкот со стороны не отличающегося, мягко говоря, единством, арабского сообщества, представляется далёкой перспективой, да и торгово-экономические связи Турции развёрнуты в основном на Европу (где тоже далеко не всё благополучно). В начале октября в интервью одной из арабских газет заместитель министра культуры и туризма Турции призвал к диалогу во имя «мира и процветания», попутно обвинив некие «враждебные элементы» в распространении против турецкого лидера «фальшивых, безосновательных и сфабрикованных обвинений».
Однако реальные дела одержимого внешнеполитической экспансией новоявленного султана, сеющего смерть и разрушения везде, куда он только может дотянуться, говорят сами за себя. Дальнейшее неоимперское высокомерие и враждебность по отношению к соседям будут неизбежно вести не только к экономическим проблемам, но и к политической изоляции в регионе.