Елена Поленова / Лента

Представьте себе такую ситуацию. У вас кашель. И кашляете вы 25 раз в день. Приходит к вам врач и спрашивает вас – как часто вы кашляете. Вопрос на засыпку: что чаще всего человек отвечает в такой ситуации. Ответ – я кашляю весь день. Почему он так отвечает? Ведь он столкнулся с кашлем лишь 25 раз. Он не кашлял с утра и до вечера, все 16 часов бодрствования, все 960 минут дня, все 57 600 секунд своей жизни за сегодня. Так вот, ответ достаточно прост – человеку свойственно обобщать то, что с ним происходит. Кашлял? Кашлял! Один раз? Нет, много. Утром кашлял? Да! Днем кашлял? Да! Вечером кашлял? Да! Значит, кашлял весь день. Хотя, например, при ларингите частота кашля достигает 800-1200 приступов в день. Сравните их с 25 в исходном примере. И, что называется, почувствуйте разницу. А теперь вопрос – причем тут невроз? А притом, что при неврозе срабатывает тот же самый механизм. Только уже не с кашлем. А с конкретными психологически симптомами. Тревога. Боль. Дереализация. Физические симптомы. Они возникают достаточно часто, чтобы создать ощущение того, что свое состояние постоянно плохое, мучительное и, даже, безысходное. Но! Если вы знаете об этом эффекте, то вы можете предположить и стратегию борьбы с подобным явлением (по крайней мере, с точки зрения когнитивно-поведенческой терапии, на стартовом этапе терапии, когда нужно приструнить симптомы). Нужно разбить свое обобщенное состояние на отдельно взятые эпизоды симптомов и показать невротику то, как уменьшить интенсивность своего симптома в момент его возникновения. И приучить его к тому, чтобы он использовал стратегию против симптомов каждый раз, когда они возникают. Да, это не убирает причины невроза, но позволяет изменить фоновое состояние настолько, чтобы появилась возможность заняться непосредственно ядром невроза.

Пока нет комментариев

Я получила его от женщины-художника намного старше меня.Мне тогда было двадцать с чем-то, я жаловалась ей на то, что не успеваю заниматься творчеством: у меня три работы, жизнь жуть как сложна, я живу с кучей соседей, у меня масса дел, я хочу спокойно писать и чтобы меня не отвлекали, но времени вечно не хватает. Она выслушала меня, помолчала и спросила: «От чего ты готова отказаться, чтобы жить той жизнью, о которой якобы мечтаешь?». Ключевым оказалось слово «якобы». Всё внутри меня среагировало. Я страшно оскорбилась. Что значит «якобы мечтаю»? Я? Всем известно, что писательство для меня — самая важная вещь в жизни. Она сказала: «Почему ты делаешь вид, что писательство — самая важная ведь в жизни, если вся твоя жизнь принадлежит другим делам и целям?». Пока я переводила дух, она снова атаковала: «Допустим, у тебя три работы. А как называется твой любимый сериал?» «Клан Сопрано» «С сегодняшнего дня ты отменяешь подписку на кабельное ТВ. Выходит, у тебя есть время следить за жизнью клана Сопрано, но нет времени на то, чтобы жить свою?». Я молчала. «В какой бар вы ходите с друзьями? Забудь его название. Какой у тебя любимый журнал? Всё, ты больше его не читаешь». Мне нравятся её советы. В них нет иллюзии под названием «ты можешь получить всё, что захочешь». Не можешь. То, что ты делаешь каждый день, составляет твою жизнь. Если твоей мечте нет места в твоей ежедневности, значит, есть что-то поважнее. Единственный способ разобраться в себе — это перестать себя обманывать. В сутках двадцать четыре часа. Что для меня важно, а что — нет? Только ответив на этот вопрос, можно накопить время и силы на то, чтобы стать кем-то. Чтобы стать собой.

Пока нет комментариев

Сегодня я выбрала «НЕ ТОТ» хлеб.

— «Милый, мы вроде все взяли, может, пойдем на кассу?» — он снова, немного пошатываясь от усталости, покачал головой. Всегда, абсолютно всегда, чтобы опровергнуть мои доводы или просто показать мне, что я не права, он останавливался на секунду и покачивал головой.

— «Мы забыли хлеб, Лизи».

Лизи, о боже, снова это Лизи. Сколько раз можно вдалбливать человеку, что мое имя не нужно сокращать до односложного, как по мне, ругательства. Зови меня Луизочка, Лизочка, ну или просто, в конце концов, Луиза, но не это противное Лизи

— «Хорошо, пойдем, хлеб возьмем. Смотри, вот белый с запеченными сыром, говорят он очень вкусный. Попробуем?»

— «Лизи, ты издеваешься? Это не тот хлеб! Мы, вроде как, решили правильно питаться, а для этого нам нужен зерновой, черный хлеб. А это не тот.»

— «Не тот…» — вдыхая ароматы все еще свежеприготовленного сырного хлеба, меня словно молнией пронзила фраза «не тот».

О божечки, да как же я раньше не понимала, что все происходящее в моей жизни сплошное «не тот». Работа, которая приносила мне достаточную сумму денег, чтобы я могла позволить женские прихоти, отнимала у меня даже возможность осуществлять эти прихоти. Но выбор же, вроде как, был правильный, я ведь хотела пойти на эту должность, чтобы ближе добираться до дома. Экономия на дроге, так удобно же. Ладно, работа работой. Она, если честно, хоть иногда бывала интересной, а вот дом. Дом, в котором я провожу основной свой временной промежуток жизни. Какой же он у меня? А вот какой, там каждый уголок напоминает мне привязавшееся «удобно». Полочка для полотенец, полочка для носков. — «А вот это для твоих плоек. Кстати, зачем тебе их так много то?».- и эта улыбка на лице, на его удобном и привычном лице, снова показывает мою глупость. Удобно, удобно, удобно, так надо, это будет лучше, не ходи босиком. Эти фразы настолько стали привычными и обычными, что только сейчас я понимаю отвратительность их звучания. Это все не то, понимаете?

Помнится, я была юной рыжей девчушкой. Гуляла босиком по лужам, наслаждалась осенним дождем под грибом на детской площадке, смотрела на стаи птиц. Я жила. Мне было неудобно ездить в институт, мне было неудобно ходить на танцы, ведь там всегда ругают за съеденный шоколад, а я так любила трескать Альпенгольд. Вся жизнь казалась неудобной, но как ни странно, я то этого даже не знала. О неудобстве моего мира мне сообщил будущий муж. Потом он показал удобные прелести нашей жизни — правильно гладить шторы. Работать с 9-6, потому что вечером можно посмотреть фильм на удобном диване в удобной позе и удобных штанах. Он научил меня создавать все удобное: полки, гардероб, отношения, жизнь. Но нет, вы не подумайте, я не говорю, что это плохо и не правильно. Это действительно было удобным. Удобным, но таким печальным «не тем».

— «Лизи, ты меня слышишь? Бери хлеб и пойдем!»

— «Тот самый?»

— «Да.» — я взяла тот самый хлеб, взглянула на человека, который удобно держал корзинку с продуктами и засмеялась.

Засмеялась от жизненной глупости. Когда-то я не смогла пойти рядом с человеком, понимающим весь мой мир по неудобной жизни. Жизни, в которой он мечтал искать лекарства на острове, каком-то неизвестном никому острове. Где пришлось бы спать в неудобной палатке, мыться в самодельном душе, смотреть на звезды и мечтать, опираясь на неудобную скамью. Нам было бы трудно, но чертовски интересно жизнь. Я бы была ему и другом, и любимой девушкой. А по иронии судьбы, мне, под предлогом «так надо», пришлось пойти по удобному пути, но, как ни странно, с неудобным человеком. С человеком, поторапливающим меня с «тем» хлебом. С кем я потеряла всех внутренних демонов, с кем я не смогла мечтать. И сегодня, выбирая этот «не тот» хлеб, я поняла, что выбрала «не того» человека и «не ту» жизнь

Пока нет комментариев

Я заметила, что у него развязаны шнурки, и говорю: "Завяжи шнурки!" Он присел, потом встал и удивленно говорит: "У тебя же нет шнурков!" И тогда я поняла, что он ради меня готов на многое. Десять лет вместе, расходиться и не собираемся". "Мы живем в однушке, и, когда я сплю, она старается не шуметь. Проснулся однажды, смотрю, а она курсовую пишет и буквы на клавиатуре нажимает медленно-медленно, чтобы не стучать". "Осенью мы с мужем ехали на машине из леса, и на меня начал спускаться паучок. У меня арахнофобия, я еще отреагировать не успела, как он без слов убрал паука — и это учитывая, что дорога была очень плохой и требовала концентрации. Мне было приятно, что я тоже нахожусь в зоне его внимания". "В нашу еще добрачную пору он вытащил моего пса из собачьей свары. Мы вместе отступали с места нападения, в одной его руке был поводок с моей собакой, в другой моя рука, и я чувствовала, как он дрожит. До сих пор это одно из самых острых ощущений его любви ко мне через мою собаку. С того момента это наша собака". "Я во время беременности полюбила настольные игры. В скрабл мы играли, и я все время выигрывала, потому что он якобы не мог составить слов длиннее, чем "сон" и "дом". А однажды, когда я отошла, он выкрал у меня твердый знак, с которым трудно составить слово на поле, и заменил его на букву "а"". "Был глупый конфликт с соседями по гаражу. Мы стояли на улице, мужики меня обвиняли в том, чего я не делал, а я так опешил, что даже оправдывался неубедительно. Тогда она выскочила из машины и начала наступать на этих парней, так агрессивно защищала меня и отчитывала моих собеседников, что они в итоге стали извиняться. В итоге все мы рассмеялись, конфликт был улажен. А я тогда понял — моя женщина". "Мы друг другу вслух читали, когда кто-то был рутинной работой занят. Например, он чинит мои ботинки — я читаю. Я перебираю рис — он читает. Незабываемые ощущения. Это было в 90-х, до сих пор помню". "Иногда утром я просыпаюсь, свежая, выспавшаяся, и радостно говорю мужу: "Как здорово, милый, что дети ночью не плакали" и по его усталому лицу вижу, что они плакали". "В самолете она показывала мне то облака внизу, то океан: "Посмотри, как красиво. Какой закат, тебе видно? Пересядь на мое место, к окошку". Ей важно было не самой насладиться красотой мира, а показать этот мир мне. А я больше любовался ее сияющим лицом: "Ты видишь? Тебе нравится" Я видел и мне нравилось". "Дед болел и уже почти не вставал. Сидел с бабушкой на диване, смотрел телевизор. В какой-то момент он взял бабушкину руку и запрятал ее себе под футболку. На наши с мамой взгляды ответил: "Рука холодная, Маня замерзла".

Пока нет комментариев

Пограничное личностное расстройство пока у нас не слишком на слуху. Маниакально-депрессивный психоз или шизофрения гораздо более известны. Между тем это не столь уж редкое нарушение может сделать невыносимой жизнь самих бордерлайнеров и, конечно, их близких.Для многих из нас пограничное расстройство личности – диагноз, смутно знакомый по прекрасному фильму «Прерванная жизнь» с участием Вайноны Райдер и Анджелины Джоли1. К сожалению, диагноз этот все чаще встречается вовсе не в кино, а в жизни. По оценкам исследователей, пограничным расстройством личности (оно же пограничное личностное расстройство – ПЛР) страдают 2–3% жителей планеты2. При этом многие психологи и психиатры отмечают, что ПЛР не уделяется достаточного внимания. Например, в Международной классификации болезней МКБ-10, используемой российскими врачами, четкого определения пограничного расстройства личности вообще нет, оно рассматривается как разновидность эмоционально неустойчивого расстройства. В американском Руководстве по диагностике и статистике психических расстройств DSM-5 определение пограничного расстройства присутствует, однако и американские специалисты полагают, что пограничное личностное расстройство обделено вниманием. Они считают, что ПЛР существует «в тени» отчасти схожего биполярного расстройства личности. В последнем случае исследования финансируются намного щедрее, и прогресс в этой области уже очевиден. Биполярное расстройство вошло в список расстройств, чье негативное влияние на общество изучается в рамках международной программы Global Burden of Disease («Глобальное бремя болезней»), а пограничного расстройства личности в этом списке нет. Между тем по своей тяжести и возможности провоцировать самоубийства пограничное расстройство личности не уступает биполярному.Диагностика ПЛР также сталкивается с серьезными трудностями, единого и общепринятого описания пока не существует. Однако есть как минимум 6 признаков, выраженность и повторяемость которых позволяет предположить, что человек страдает пограничным личностным расстройством. 1. Нестабильность личных отношений Тех, кто страдает ПЛР, можно назвать «людьми с содранной кожей». Они невероятно чувствительны к малейшим эмоциональным воздействиям. Слово или взгляд, которые большинство из нас просто оставили бы без внимания, становятся для них причиной серьезных травм и мучительных переживаний. По словам психолога Марши Лайнен (Marsha Linehan), автора собственного метода лечения ПЛР – диалектико-поведенческой терапии, «они существуют с постоянной болью, которую окружающие недооценивают и пытаются объяснить неверными причинами». Легко понять, что сохранить стабильность отношений в такой ситуации почти невозможно. И восприятие людьми с пограничным расстройством даже своих близких и любимых может меняться с «я тебя люблю» на «я тебя ненавижу» буквально за несколько секунд. 2. Черно-белое мышление Вечные метания между любовью и ненавистью являются частным проявлением более общей проблемы. Люди, страдающие пограничным расстройством, вообще почти не различают полутонов. И все на свете для них выглядит либо очень хорошим, либо чудовищно плохим. Это же отношение они распространяют и на самих себя. Они либо воспринимают себя самыми прекрасными людьми на свете, либо – самыми ничтожными существами, которые и жить-то недостойны. В этом – одна из печальных причин того, что до 80% пациентов с таким диагнозом подумывают иногда о самоубийстве4. А 5–9% в итоге, увы, реализуют это намерение. 3. Страх быть покинутыми Из-за этого страха бордерлайнеры часто выглядят беззастенчивыми манипуляторами, тиранами или просто эгоистами. Однако все намного сложнее. Они снова и снова цепляются за отношения, стремятся все свое время проводить в обществе тех, кого любят, и могут даже физически пытаться помешать их уходу всего лишь в магазин или на работу по той причине, что расставание для них невыносимо. Страх расставания (реального или ими самими придуманного) с близкими может провоцировать у страдающих ПЛР приступы паники, депрессии или гнева – типичные симптомы перечислены в справке Национального института психического здоровья США5. 4. Импульсивное, саморазрушительное поведение Всем нам время от времени случается совершать необдуманные поступки. Но одно дело – спонтанная покупка ненужной вещи или внезапный отказ идти на вечеринку, где нас ждут, и совсем другое – привычки, явное угрожающие нашему здоровью и жизни. В числе подобных привычек людей с пограничным расстройством личности – склонность к алкоголю и наркотикам, заведомо рискованная манера управлять автомобилем, незащищенный секс, булимия и многие другие не слишком приятные вещи. Любопытно, что российский исследователь Татьяна Ласовская относит к подобным саморазрушительным особенностям поведения и склонность к нанесению татуировок. По ее оценкам, ПЛР может наблюдаться почти у 80% людей, наносящих тату. При этом страдающие расстройством чаще всего остаются недовольны результатом и в 60% случаев возвращаются для нанесения нового рисунка. А в самих татуировках у них часто преобладает тематика смерти6. 5. Искаженное восприятие себя Еще одной типичной чертой пациентов с ПЛР является искаженное восприятие себя самих. Их странное и непредсказуемое поведение нередко определяется тем, насколько по их мнению хорошо или плохо они выглядят в данный момент. Разумеется, оценка может быть бесконечно далекой от реальности – и изменяться внезапно и тоже без всяких видимых на то причин. Вот как описывает это актриса Лорен Оушн (Lauren Oceane), страдающая ПЛР с 14 лет: «Временами я чувствую себя заботливой и нежной. А временами становлюсь дикой и безрассудной. А бывает и так, что я как будто бы вообще теряю всякую личность и перестаю существовать. Я сижу и могу думать обо всем на свете, но я при этом совсем ничего не чувствую»7. 6. Невозможность контролировать эмоции и поступки После всего перечисленного едва ли стоит удивляться тому, что людям с пограничным личностным расстройством очень трудно (а часто и вообще невозможно) контролировать и свои мысли, и свои эмоции, и способы их выражения. Результатом становятся неспровоцированная агрессия и вспышки гнева, хотя возможны и такие проявления, как депрессия и параноидальные навязчивые идеи. Лорен Оушн замечает: «Одна из самых неприятных черт ПЛР – то, как оно влияет на мое поведение в отношении других людей. Я могу превозносить человека до небес. А могу не ставить его в грош – причем одного и того же человека!» Люди с пограничным личностным расстройством страдают от своего недуга не меньше, чем те, кому приходится выносить их бесконечные перепады настроения, вспышки гнева и другие тяжелые проявления болезни. И хотя решиться на лечение им бывает нелегко, это абсолютно необходимо. Лучшим способом борьбы с ПЛР сегодня считается психотерапия. Лекарств против этой болезни не существует, и медикаментозное лечение рекомендуется лишь тем пациентам, у которых пограничное расстройство осложнено сопутствующими проблемами – например, хронической депрессией.

Пока нет комментариев