Евгений Фролов / Лента

Когда-то мне приходилось много и долго ждать, чтобы вновь встретиться с тобой. А потом я поняла, что больше так не смогу. И я убежала, чтобы, бросившись в твои объятия, не отпускать тебя больше никогда.Мама в суматохе носилась по этажам в поисках возможно забытых вещей. Большая часть упакованных сумок и чемоданов уже стояли на веранде коттеджа. Папа был там же, нервно выкуривал уже третью за полчаса сигарету. Мама велела ему обзвонить все возможные службы такси в округе — нам нужно было как можно скорее оказаться на железнодорожном вокзале, чтобы вовремя успеть сесть на поезд до аэропорта, откуда на самолете мы бы долетели до нашего города. Но пока ни одной свободной машины не было, а идти сообщить об этом маме папа, признаться, побаивался. Ведь как обычно мы начали собираться в последний момент, а время уже поджимало.Я стояла в своей мансарде, под самой крышей, и смотрела на дорогу. Раньше родители привозили меня к бабушке одну, а сами отправлялись куда-нибудь в Париж или в Венецию. Не понимаю, с чего вдруг они взяли, да и решили последние два года ездить вместе со мной сюда. Это место ведь совсем не похоже ни на Францию с Италией, ни на какой-нибудь другой дорогой курорт, который они могли бы себе без проблем позволить.Мама позвала меня:- Такси приехало! Галя, спускайся и попрощайся с бабушкой!Невольно поднявшись, я взяла свою джинсовую сумку. Во внешнем кармане бряцнули ракушки. Никогда не устаю их собирать, у нас в квартире можно будет собственный пляж устраивать — столько я их туда понатаскала.- До свидания, родненькая русалочка ты моя. - Бабушка крепко прижала меня себе. - Жду тебя у себя следующим летом. Как приедете, сразу напишите, что дома. Почему бы вам хоть раз ни приехать сюда в середине года? Или уж ее одну отправить? Она же уже взрослая девочка, - обратилась она к моим родителям, - я тут совершенно одна сижу, не с кем поговорить, а она одна мне звонит под Новый год и спрашивает: «Как там море зимой поживает?».- Только не начинайте снова, мама, Галя учится в средней школе, и у нас тоже много работы. Мы не можем все бросить и в холод приехать сюда. Ладно летом, ну, а зимой тут что прикажете делать...?Ничего мне не остается, как стоять, опустив голову. Конечно, моя мама права. Это глупо. Раньше я любила фантазировать, как приеду на коротенькие межчетвертные каникулы к морю. Но мечты мечтами, а мне сейчас четырнадцать, и я сама понимаю, что это невозможно.Нашим такси оказался микроавтобус. Правильно, ведь у нас слишком много вещей. Папа загрузил багаж, и они с мамой уселись на длинное сиденье позади водителя. Я предпочла втиснуться между баулом с продуктами в поезд и окном, на заднем. Таксист завел мотор.- Все дружно машем бабушке! - наигранно радостно воскликнул папа.Она стояла на крыльце, в легком домашнем халате. Правой рукой она махала нам в ответ, а левая безжизненно повисла вдоль тела, и наша белая овчарка Стейси, утешая, лизала бабушкины пальцы. Бабушка улыбалась, но глаза у нее были грустные.Я почувствовала себя жутко виноватой. Опять я оставляла бабушку одну, с морем и собакой. Предательница я, смотрела на уносящийся вдаль бабушкин коттедж, скрываемый за крышами других дачных домов на улице Южной. А ведь я знала ее ни чуть не хуже своего родного города! Все мое сознательное детство я провела именно тут!Папа обернулся ко мне и сказал уже своим обычным голосом:- Кто у нас тут куксится? На следующие каникулы снова будем все вместе. Поедем только куда-нибудь... к Алику и Варе. Ты помнишь Алика и Варю? Мы работали на одну фирму, когда ты еще не родилась. А потом у Алика появился свой бизнес, и они с Варькой переехали в Курск.- Пап, а если я не хочу в Курск? - сипло прошептала я.- Блин, а куда ты хочешь?! В этом никчемном городишке каждый год торчать, с его пляжем... Ты же ничего так за всю жизнь не посмотришь.Моим дальнейшим решением было просто промолчать. Расстегнула сандалии и поставила ноги на сиденье, прижав колени к груди, зажалась в самый угол. Дурное предчувствие раздирало меня изнутри, будто я совершала самую роковую ошибку в своей жизни.Машина неслась по дороге, а внизу билась неспокойная большая вода. Небо, которое еще утром было чистое, посерело, - на нем будет гроза. На море будет шторм.Ходит заблуждение, что человек сам выбирает свое счастье в этом мире. Но это не так. Он может путешествовать, искать, а может так и просидеть на одном месте всю жизнь, никуда не двигаясь и не переезжая. Его полное право. Только то самое место под названием «дом» найдет человека при любом раскладе. Теперь я поняла это. Только уже слишком поздно.Вчера вечером я ходила прощаться с морем. Как и сегодня, вчера оно штормило. Наверное, тоже чувствовало приближение скорого часа расставания. По небу, от края бежали черно-синие тучи. Волны яростно били берег. Но что я могла поделать?!- Я не виновата! - заорала во все горло, пытаясь перекричать непогоду. - Они меня тащат за собой, потому что им так удобнее!!И подошла слишком близко, так, что очередная морская лапа окатила меня дождем крупных брызг. Футболка вмиг промокла и прилипла к телу, - я застегнула толстовку на молнию, до самой шеи.- Ты само все прекрасно знаешь!!! Что они за люди такие!!! Им все мое детство было плевать на меня!! Теперь решили поиграть в дружную семью и увезти меня к чертям собачьим!!!! Ты слышишь???!!!!Да, море слышало. Не хуже меня понимало. И поэтому вот и бесилось. А я еще долго стояла и вдовль наоралась, пока не сорвала голос. Там, на берегу, я разревелась, как маленькая. Потому что, не такого прощания мне хотелось. Мне вообще не хотелось говорить ему «до свидания».- Где наши документы?!От этого визга я подпрыгнула, папа, с ней рядом, по-видимому, тоже. Мама уже высыпала все содержимое своей сумки на колени, часть из него скатывалась на пол микроавтобуса. Папа принялся беспокойно ерзать.- Денис, ты помнишь, куда мы положили синий файл?- Рая, я говорю тебе сейчас абсолютно серьезно, что я паковал только мои личные вещи. К твоим я и пальцем никогда не притрагивался!- Ну ты же видел, когда я утром чемодан свой, этот... который сиреневый с цветами, паковала?- Ничего я не видел! У тебя там столько всего, а мне и заняться будто было нечем...- Но файл там был?! Там все наши паспорта и билеты! Это важно!!- Не помню!! Убей меня сейчас, но я не помню, в какую из сумок ты свой гребаный файл запихнула!- Я в панике! Денис! Я в панике! Мне что-то сейчас кажется... я сижу и вспоминаю... что я его никуда не клала!Ненавижу это. Как же они столько лет мотались вместе по заграницам, и до сих пор не повыедали друг другу нервы? Я скривилась.Мы уже ехали довольно далеко, мимо леса. По просьбе мамы водитель остановил машину около какого-то придорожного кафе с шашлычной. И родители на пару принялись выгружать весь наш багаж, прямо на крыльце, открывая каждый чемодан и лазая внутри руками, пытаясь найти хоть в одном документы. Даже за баул с едой взялись. Прикрикнули на меня, чтоб я тоже помогала.Я вылезла наружу. Странным движением, необдуманным, я зачем-то перекинула через плечо ремешок своей сумки.- Ох... Боже... Вот они! - мама, с покрасневшими щеками и выбившимися из хвоста волосами, торжествующе подняла вверх синий файл, который до этого мирно лежал под пакетом с полотенцами, в общем, большом бауле.- Рая, зайди сюда, - папа повел ее за руку в сторону входа в кафе. - В туалете есть кран с водой, умойся.- Да, ты прав, милый. У меня тут валерьянка где-то была. Найди ее... тоже. - Мама махнула рукой в сторону кучи своих многочисленных тюбиков и бумажек, вываленных на сиденье в машине. - Посторожи, пока мы не вернемся, - эта реплика адресовывалась мне.- Конечно, конечно... - папа начал проворно ковыряться там и на удивление быстро выудил темно-зеленый флакончик.Когда они оба скрылись внутри кафе, я метнула взгляд на водителя. Он, кажется, поняв, что родители оставили меня за главную, тоже захотел отлучиться. И сказал:- Девочка, ты ж пока побудешь здесь? Твои мама и папа сейчас придут, скажешь им, что я пока на три минуты... на две... отошел. Мне покурить надо, - уточнил и в подтверждение своих слов он повертел у меня перед носом пачкой сигарет.- Я вас услышала, - огрызнулась я хрипло. - Ничего. Мы подождем.- Ай-яй-яй, - с противным, наигранно разочарованным лицом, водитель затряс усами. - Такая милая с виду, а такая невоспитанная! Мало тебя, грубиянка, воспитывали...Как же мне хотелось ему там же на месте и высказать, что за моих воспитанием он должен обращаться к моим «самым-самым родителям», которые почти десять с половиной лет плевать хотели на своего ребенка, оставляя его то на попечение кого угодно, кроме самих себя. Ох, как же я была зла в тот момент... Так зла, что все «хорошие» слова застряли у меня в горле, но я-таки смерила водителя своим одних из самых презрительных взглядов. Он ушел. Я так и стояла наедине со все еще лежащими на земле сумками и чемоданами.Решение было принято, и это, - похоже, мой единственный шанс выжить.Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я повернула назад. Сначала по-тихому, крадучись, большими шагами, а после сама не обратила внимания, как мои ноги: загорелые, босые — уносили меня все дальше и дальше. Я неслась по обочине шоссе, неслась без оглядки, боясь увидеть за своей спиной приближение погони. Но мимо проносились только чужие автомобили, некоторые из них сигналили мне. Сумка била по боку, и поэтому мне пришлось подхватить ее на руки. Кровь стучала в голове. Я бежала, зная, что веду борьбу за каждую минуту и каждый метр.Никогда не любила пробежки, - у меня тогда багровеет лицо и начинают болеть уши. Вот и сейчас я почувствовала, как по виску противно скатывается капелька пота. Но ведь этот побег должен чего-то стоить, и хочется верить, что не разъяренных родителей, которые запрут меня в клетку.Днем они работали, а вечером ходили развлекаться с друзьями. В школу и из школы я ходила вместе с одноклассницей и ее мамой. Из-за того, что дома у меня никого не был, я также частенько посиживала у них, играла в компьютерные игры и смотрела по телику дурацкие мультики по принцесс. Ее мама приносила нам в ее комнату разноцветные пластиковые тарелочки с нарезанными фруктами или печеньем, целовала свою дочь, гладила меня по голове, а я, закрыв на пару секунд глаза, воображала, что эта чужая женщина, уделяющая мне столько времени, — и есть моя настоящая мама, которая любит меня и ласкает.По выходным и на каникулах родители брали меня с собой на свои взрослые семинары, где я носилась, как угорелая, по коридорам и залам и громко распевала детские песенки, пока меня не ловили и не усаживали за общий стол, строго наказывая сидеть тихо-тихо и вести себя подобающе.Если же ничего такого не случалось, то мы собирались всей семьей и в кои-то веки отравлялись гулять в развлекательный центр или парк аттракционов. Мне скупали все игрушки, которые мне хотелось, водили меня в игровые комнаты и кормили в кафе вкуснейшим мороженым с ананасом.Быть может, я выросла бы избалованным ребенком, если бы не засыпала каждую ночь в слезах, потому что мама мне в очередной раз пообещала спеть колыбельную, и у нее в очередной раз не было на это времени.Совершенно выбившись из сил, я прекратила бег и перешла на шаг. Расстегнула три верхние пуговицы на блузке, чтобы было легче дышать, совершенно запарилась! Ужасно хотелось пить, но воды у меня с собой не было, сердце выскакивало из груди. За мной никто не гнался. «По высокой дамбе брела синеглазая бунтовщица, по левое плечо у нее были поля и лес, а правое смотрело в открытое море» - так бы описали б эту картину в книге.Чтение было моим утешением от всего реального мира. Много я читала у родителей. Но основную дозу своего успокоительного лекарства я принимала на море.Три года назад, в тот последний раз, когда я гостила у бабушки еще без родителей, я читала Булакова, лежа на больших деревянных качелях в саду. Ко мне подошла Стейси, лизнула меня в щеку тепло и мокро и легла рядышком на траве. Из открытых окон первого этажа, с кухни, были уловимы отрывки беседы бабушки и одной из наших отдыхающих. В то же время Бегемот высказал свое видение по поводу «рыбы второй свежести», и я громко рассмеялась.- Что у тебя там, Галюшка?! - бабушка вышла через заднюю дверь ко мне наружу, вытирая руки полотенцем.Я перечитала ей вслух отрывок, а она улыбнулась и сказала:- Сейчас я тут с Катей закончу, и мы с тобой пойдем на рынок. Надо купить что-то к ужину и дыньку, уж очень жарко!Рынок в маленьком приморском городке — это лабиринты палаток с аккуратно разложенными на них заботливыми и громкоголосыми торговцами и торговками товарами. На открытых площадях, купаясь в облаке песочной пыли, снуют толпы туристов и отдыхающих, желающих купить то диковинную раковину, то магнитик на память с видами пляжей с пальмами и домиков, то бусы и коралловые ожерелья, нещадно слепящие глаза прохожих на жарком солнце.Под брезентами прячутся в тени переулки длинных белых прилавков с нагроможденными на них овощами, фруктами, баночки с ореховыми и ягодными смесями; над столом всего этого добра, на бечевках, подвешены соленые сухие рыбины, пучки пахнущей зелени и палочки с нанизанными на них ярко-оранжевыми, желтыми, красными цукатами.Моя бабушка никак не могла пройти мимо. Ибо как бы ты точно не решил, что тебе необходимо купить, здесь — на нашем базаре — не работает. Она останавливалась почти везде, у каждого продавца осведомлялась, как у него дела, и говорила, что у нее, мол, тоже все в целом хорошо. Тогда торговцы предлагали ей пощупать, понюхать, а потом и попробовать ту или иную питахайю или киви, чтоб не обидеть.Я шла за ней хвостом, неся в руках большую авоську. Через какие-нибудь там пятнадцать минут мы продвинулись на десять метров вперед.- Спасибо тебе огромное, Нонночка.- Тебе спасибо, Астине. Я к тебе после работы зайду, передам лекарство для Рубена твоего. Вирус гуляет, кто его привез, откуда привез, как подцепили, - ума не приложу!Остановившись у прилавка с пухлыми дынями и круглобокими арбузами с хвостиками, бабушка тут же выбрала две средних по размеру тыквины, расплатилась с коренастым, с отвисшими ушами продавцом и пошла с рынка.Дома я порезала дыню, и мы ее съели на пару с бабушкой. Вторую решили отложить на завтра. Включили кондиционер и улеглись на диванчике в личной гостиной, чтобы никто нас не тревожил. Бабушка вздремнула, пока я заканчивала читать «Мастера и Маргариту».Ураган настиг меня на въезде в городок. До этого я сделала еще несколько больших забегов, а в перерывах шла за пределами трассы, по высушенной жухлой траве. Один раз проехала полицейская машина с мигалкой, но я успела упасть и залечь партизаном за низенький колючий куст. Может, моим папе и маме я не больно нужна, но я нутром чуяла, что они в страшном беспокойстве и уже поставили на ноги весь местный полицейский участок.Солнце скрылось полностью за пушистым покрывалом туч. На улице стало темно. Ветер разгонял мусор и песок, больно бросал их в глаза так, что смотреть стало практически невозможно. Я прикрыла лицо руками, пробираясь наугад. Чтобы пройти к набережной, мне было нужно пройти через весь городок — спуститься вниз по склону.«Меня ищут, меня схватят и отволокут на поезд... Поезд уже ушел... Значит, на следующий приволокут, как миленькую...», - мысли эти путались у меня в голове, заставляли все время оборачиваться и вздрагивать, как у параноика. Мой поступок уже совсем не казался мне таким правильным. «Что я наделала?... Дура... Они же любят меня... Может быть... любят... Позвонили уже бабушке — сто процентов... Господи...».Это случилось еще до того, как все началось. Это был мой первый год на море. Мне было шесть лет.- Мама, а почему папа с нами не поехал?- У папы дела. Он сейчас немного занят.- А ты тоже испугалась, когда наш самолет начал падать?- Я же тебе уже тысячу раз сказала, что наш самолет никуда не падал. Просто он так поворачивает.- Правда? Уххтыыы...-Правда, ухтышечка моя. Смотри, не испачкайся йогуртом, вот тебе влажная салфетка.- Мама, а мы скоро приедем к бабушке?- Скоро... Часика через полтора. Чем хочешь сейчас заняться? Хочешь, я почитаю тебе?- «Лотту»?- «Лотту». Давай-ка, вытирай ротик и ручки... Сейчас мы выкинем мусор в наш специальный пакетик под столом. Так, ну, осторожно перелезай сюда, садись ко мне. Вот наша горластая Лотта.На какое-то время воцарилась блаженная тишина. Я прильнула к маминому боку, перебирая в руках мягкие пряди ее сладко пахнущих волос. Мама тихо шептала мне рассказы о проделках непоседливой шведской девочки с игрушечным поросенком, стучали колеса поезда, и пели рельсы. А потом мама кончила читать главу, я запросилась в туалет. Поезд замедлял ход и вскоре остановился.Я закричала:- Мы приехали, мама?!- Да не должны еще, - ее фиолетовый ноготь скользнул по расписанию на дверце вагонного сортира. - Это просто остановка, на целых полчаса! Пойдем, солнышко, выйдем, подышим воздухом?Снаружи было очень много народу, люди повываливали из поезда, счастливые случаю наконец размять ноги и отдохнуть от духоты в вагонах. Мужичонка, стоявший у выхода, помог мне слезть, а мама отвела подальше от нарисованной линии на краю платформы.- Кошмар! Сколько они здесь накурили! - сморщившись, она помахала рукой у себе перед носом. - Задержи дыханье, Галочка. Эти люди что-ли не понимают, что тут дети, которые могут надышаться? Фу!- Мам, но ведь папа тоже курит.- Так ведь папа курит на балконе, когда никого рядом нет. А у них ни стыда, ни совести.Мы продолжали гулять с ней, пока внезапно рядом с нами не прошла старушка, увешанная со всех сторон всевозможными мягкими игрушками, как празднично украшенная елка. Я встала столбом, разинув широко рот.- Плюшевые мишки, котики, щенята, рыбки, тряпичные куклы — самодельные!!- Мама...- Нетушки, дорогая моя. - Мама проследила за моим взглядом. - У меня сейчас нет с собой денег. Да и зачем тебе нужны эти дешевые тряпки, которые сделали непонятно где?- Но ведь у Лотты был Бамси.- Так и у тебя полно игрушек, Галя! Нельзя так.- Мои игрушки все дома, я не взяла никого, с кем спать... - я начала всхлипывать, понимая, в каком я отчаянном положении нахожусь. - А я не умею засыпать, если не обнимаю...- Будешь обнимать подушку или одеяло!- Нееет! - я совсем раскапризничалась и затопала ногами. - Мамочка, прошу... позялустаа... купи!- Ах ты, скандалистка! - мама очень рассердилась — Избаловали на свою голову! Приедешь к бабушке, вот и трепи ей нервы, она тебе все, что захочешь, купит!- А ты... как же...? - я вмиг перестала плакать, оцепенев от ужаса. - Ты не будешь со мной?- Нет, Галя, ты останешься у нее на все лето одна! - в сердцах крикнула мне в лицо мама. - А мы с папой будем отдыхать сами. Может, найдем себе другую девочку — хорошую и послушную!Ничего более жестокого я от нее еще не слышала. Мама уходила от меня все дальше по платформе. Я стояла, не шевелясь. Мне хотелось позвать ее, догнать, попросить прощения, но я этого не сделала. Не знаю, почему. В тот день и надорвалась та ниточка, связывающая меня с моей мамой, с моей любимой, единственной на свете мамочкой. И хотя спустя много лет я признала свою вину, но обиды той не забыла и тех слов я ей тоже не простила.Я очнулась, когда поняла, что мамы уже ушла, а поезд, выпустив пары, медленно начал двигаться. Остальные пассажиры уже тоже все были внутри. Ко мне подбежала тетечка-проводница.- Девочка, тебя как зовут? Где твоя мама? В каком ты вагоне? Скорей-скорей, поезд сейчас уедет.Она подхватила меня на руки и отнесла внутрь.- У меня больше нет мамы! - завопила я, одновременно заливая проводнице ее рабочую блузку соплями.- Что ты такое говоришь, лапонька? Бог ты мой... Конечно, у тебя есть мама. Мы ее сейчас найдем...Как мне показалось тогда, что мы прошли по меньшей мере пол состава, заглядывая в каждое купе. Тетенька расспрашивала людей, не их ли я дочь или внучка, а я успокоилась и обвисла в изнеможении у нее на руке. Мне было все безразлично.Очень скоро мы натолкнулись на маму. Она бежала по коридору с вагоновожатой, смертельно бледная, с черными дорожками на щеках. Потом она долго прижимала меня к себе, причитала что-то несвязное. Потом рассыпалась в благодарностях перед моей...

Пока нет комментариев

— Я… Как я мог купиться на такую глупость!— Тише, тише, Коул, береги силы. Сейчас придёт доктор, он тебя починит.— Это же чистое безумия! Па и Ма ведь меня предупреждали.— Ничего страшного, ты ещё увидишь своих Па и Ма. Не беспокойся. Дыши ровнее, ты потерял слишком много крови, Коул.За стойкой салуна догорало содержимое разбитой бутыли со спиртом. Несмотря на ободряющие речи незнакомца, Коул понимал, что жить ему осталось недолго — пусть калибр «Дерринджера» и не велик, но вполне достаточен, чтобы пробить солидную дырку в бедренной артерии. Трупы охотников за головами прекрасно дополняли интерьер — Вилли «Заяц» О'Хара отправился на тот свет не успев как следует распахнуть двери салуна. Заряд дроби в живот, как известно, плохо совместим с жизнью. Томми Вульф кормил крыс в подвале — Коул и не догадывался, какую забавную позу может подарить мёртвому телу падение с лестницы. Самой большой проблемой, конечно же, казался Билл Тардон по кличке «Медведь» — этот 250-фунтовый ирландец продолжал преследовать Коула даже когда из груди охотника за головами торчало два ножа, а по тушке был равномерно распределен целый барабан пуль сорок четвертого калибра. К счастью, недолго. Свинец и сталь лишили Медведя остатков былой прыти, а Коул лишь воспользовался шансом познакомить его с трофейным томагавком. Четыре раза. Камнем преткновения как всегда оказалась…— …Женщина!— Спокойно, Коул, — пробормотал незнакомец, нервно поглядывая на часы. — Откуда тебе было знать, что Рыжая Фокси была заодно с охотниками?— Будь проклята эта Фокси! Будь проклят её чёртов «Дерринджер»! Я был уверен…— Что от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от Зайца, Волка и Медведя ушёл, а от простой бордельной девки и подавно уйдешь? — Незнакомец даже не пытался сдерживать едкую ухмылку. Невозмутимый Коул О'Бок, десятки раз смеявшийся смерти в лицо, впервые за много лет прочувствовал всю ироничность своего жизненного пути. История бывалого грабителя дилижансов начала казаться ему чьей-то глупой шуткой. — Не расстраивайся, Коул. Всё могло быть намного хуже.— Это например? — Коул чувствовал, как силы покидали его, но это не было поводом не осклабиться в последний раз.— Ты мог бы быть разумным куском теста, сожранным самой настоящей лисицей. — Коул выпучил глаза и резко перестал дышать. Незнакомец проверил пульс, всё было кончено. Печально вздохнув, Незнакомец закрыл глаза неуловимому Коулу О'Боку и нажал на секретную кнопочку под крышкой карманных часов.***— Профессор Кэллобок! Вы готовы?— Да, конечно. Сегодня мы наконец-то войдём в гробницу. Если записки мистера Кроули нам не помогут — нам ничто не поможет.Профессор Кэллобок поправил торжественную сутану служителя Тёмных Богов. По спине натужно, будто бы старательно обращая на себя внимание, бегали мурашки. Сам организм, само тело профессора, инстинкты, которые тысячелетиями вырабатывало человечество старались удержать его от страшной ошибки. Но холодный разум, одержимый доступом к древним секретам мироздания, успешно преодолевал любые потуги остановить себя.Спуск в гробницу был освящён заранее подготовленными факелами — эту последнюю услугу профессору и его экспедиции оказали копатели из местных. Добравшись до гробницы, они в ужасе покинули раскопки, большинство из них поклялись больше не возвращаться. Лишь самый трусливый из них пожелал остаться, чтобы возжечь факелы на пути белого человека, собиравшегося потревожить покой древних.Когда до конца пути оставалось каких-то пару сотен ступеней, сверху раздался свист — профессор Кэллобок обернулся. Наверху стоял тот самый трусливый рабочий и кричал что-то на непонятном профессору языке. Закончив свою тираду, он махнул факелом и скрылся в верхних галереях подземного комплекса. Один за другим, факелы быстро начали тухнуть, профессора прошиб холодный пот. Кэллобок схватил ближайший из них и ужаснулся — факельное дерево практически не было промаслено! Рабочий осветил их путь лишь для того, чтобы погрузить путников в непроглядный мрак там, где каждое неверное движение могло означать падение в бездну.Скоро погас и факел в руках профессора, за считанную минуту неосвященными остались все две сотни ступеней вниз и несколько сотен ступеней наверх. Тьма, окружившая путников, буквально чувствовалась на ощупь. Будто бы начала вглядываться в профессора сильнее, чем он пытался вглядеться в неё в поисках спасительных ступеней.— Не волнуйтесь, профессор, — пробормотала очаровательная коллега Кэллобока, копаясь в вещмешке. — Эту проблему я тоже предусмотрела. — Скрипнул механизм керосиновой лампы. Тусклый свет осветил остаток пути. Кэллобок улыбнулся. Впервые за всю экспедицию, он был счастлив, что взял мисс Фоксон с собой.Казалось, темноту нижней галереи не была способна пробить и тысяча факелов — жутковатые узоры на стенах то игриво показывались зрителю, то прятались под покровом полумрака даже от самого острого глаза. Каменный круг и алтарь посередине — Кэллобок сглотнул слюну. Пока тёмные искусства находились лишь на страницах древних трактатов, невольный читатель мог позволить себе подумать, что это всё выдумки. Что нет никаких богов, никаких демонов и уж тем более никаких древних культов, основанных на богохульных традициях и чудовищных ритуалах. Но шумерские письмена на стенах не были выдумкой. Они были летописью. Предупреждением. Настоятельным предостережением для любого, кто попытается войти в гробницу без приглашения.Пока профессор готовил алтарь и свитки для чтения заклинания, мисс Фоксон старательно чертила на полу защитные символы и руны. Даже магистрам трёх Орденов не было известно, какие сущности могли стоять на страже тайн Тёмных Богов, посему подготовка была долгой и тщательной. Одному из магистров предстояло столкнуться лицом к лицу с неизведанным прямо сейчас.ЗИ ДИНГИР ННГИ Э НА КАНПАЗИ ДИНГИР НИНГИ Э НА КАНПАПрофессор приступил к чтению заклинания, изгоняющего всякое зло. Своды гробницы будто бы зашевелились, заходили ходуном, и тьма, ранее казавшаяся лишь отсутствием света, начала приобретать форму. Неописуемая гротескная фигура формировалась под потолком, медленно приближаясь к алтарю. Профессор остановил чтение заклинания — произносимые слова лишь раззадоривали чудовище, неумолимо тянущее свои сотканные из первозданного мрака щупальце к несчастным. Лишь один символ на стене не поддавался мраку, и оставался открытым для профессора — медведь, будто бы висящий на собственном хвосте.Ну конечно! Заклинание против древних!УТУГ ХУЛАЛА ХУЛГИДИМ ХУЛМУЛЛА ХУЛМАСКИМ ХУЛЗИ АННА КАНПА!ЗИ КИА КАНПАЗИ ДИНГИР ЭНЛИЛ ЛА ЛУГАЛ КУРКУР РА ГЕ КАНПА!ЗИ ДИНГИР НИНЛИЛ ЛА НИН КУРКУР РА ГЕ КАНПА!ЗИ ДИНГИР НИНИБ ИБИЛА ЭШАРРАГЕ КАНПА!ЗИ ДИНГИР НИННИ НИН КУРКУР РА ГЕ КАНПА!ЗИ ДИНГИР А НУННА ДИНГИР ГАЛГАЛЛА Э НЕ КАНПА!ЗИ ДИНГЕР АННА КАНПА!ЗИ ДИНГИР КИА КАНПА!Последний крик профессора будто бы нанёс чудовищу сокрушительный удар. Тёмная сущность сползла к полу и покрыла собой свободное пространство вокруг защитного круга алтаря.— Неплохо, профессор. Я боялся, что вы не догадаетесь. — профессор Кэллобок резко обернулся. В круге, будто бы чуть поодаль, стоял незнакомец. Невысокого роста, слегка полноват, он грустно улыбался успеху профессора.— К-к-кто?..— Не важно. Главная проблема в том, что сейчас вас постигнут последствия вашей главной ошибки с тех пор, как покинули дом своих почтенных бабушки и дедушки.Ответить профессор не успел — холодная сталь ритуального кинжала пронзила его тело практически насквозь. Незнакомец продолжал озабоченно наблюдать эту сцену со стороны, значит…— Фоксон?— Ф'хтагн, профессор. Больше вы нам не помешаете. — Профессор Кэллобок медленно опустился на ледяной каменный пол. Кровь из раны начала медленно заполнять фигурные выбоины на ритуальном круге. Кэллобок гулко застонал. Его принесли в жертву тёмным богам вместо того, чтобы позволить ему изгнать древние сущности из этой грани реальности.— Одно успокаивает, мисс Фоксон. — Незнакомец презрительно смотрел на культистку изучающим взглядом, медленно приближаясь к противоположному краю круга. — Судьба профессора, как и миллиардов его аналогов, предрешена. Колобки всегда гибнут одинаково. Но, раз уж Семь Печатей с врат вы предварительно не сняли, я могу себе позволить маленькую шалость. — С этими словами, незнакомец небрежно шаркнул ногой по кругу, нажал на кнопочку в своих карманных часах и растворился в воздухе. Профессор Кэллобок кашлянул в последний раз и безжизненно осел на полу. Кольцо древней тьмы зашевелилось, и начало медленно сжиматься вокруг мисс Фоксон, прорываясь внутрь круга через образовавшуюся брешь. Предсмертный крик культистки захлебнулся во мраке древней гробницы, так и не долетев до верхних галерей.***— Саш, ну ладно в школе над этим ржали. Ну, хрен с ним, старые знакомые иногда припоминают. Но ты из наших фамилий создал чёртову научную теорию. Тебе в отпуск не пора?— В том то и дело, Серёж, что в этой вашей квантовой суперпозиции прослеживается то, чего в науке мы увидеть вообще никак не ожидали. Принцип квантовой неопределенности на моих глазах мутирует… в принцип квантовой вполне себе определенности! Я бы даже сказал квантовой предрешенности и неизбежности.— Саша, я тебя умоляю. Может правда отпуск? Эта ересь меня начинает откровенно пугать…— Слышь, Зайцев, завязывай на моей кафедре прикладной эвереттической физики такими словами выражаться — «ЕРЕСЬ». — Профессор Колобков, чуть успокоившись, окинул своих старых друзей оценивающим взглядом. Васька Зайцев теперь на госслужбе, что-то там связанное с реестром кадастров и списков. Серёга Волков — не последний человек в местном управлении ФСБ. Вовка Медведев заведует отделение травматологии в краевой больнице. А Ленка… Лисицына последние десять лет служила профессору Колобкову верной и любящей женой. Что больше всего пугало его в сложившихся обстоятельствах. — Вы все видели записи. История колобка, в том виде, в котором мы её знаем, происходит одновременно в десятках тысяч миров, в миллионах и миллиардах реальностей. Они могут быть аллегоричны. Они могут быть реалистичны. А на видеозаписи номер четыреста сорок два «Б» вы можете видеть, как абсолютно натуральный антропоморфный шарик из дрожжевого теста взаимодействует с лесными животными.— И, как и в сказке, погибает от рук лисы… — Колобков поймал на себе тяжелый взгляд супруги. Она понимала, к чему он всё это вёл. Не могла не понимать. Он старательно скрывал от любимой жены протоколы своих экспериментов и результаты исследований, но женское сердце было обмануть намного сложнее, чем разум.— Да. От рук лисы. Вова, ты мог бы не курить у меня на кафедре, ну всё уже, две тысячи пятидесятый на дворе, хорош этой наркотой из древнего мира баловаться. — С тех пор, как курильщики стали практически вымирающим видом, а курение было причислено к традициями народов Севера и Урала, курить Медведев мог себе позволить где угодно, что откровенно выводило Колобкова из себя.— Саш, во-первых, когда я нервничаю — я курю. Не делай мне мозги, а то кости после своих «вылазок» будешь себе вправлять сам. — Профессор густо покраснел. Не все посещения параллельных миров складывались для него удачно. Переломы Вовка и правда чинил на ура, даже поднял профессора на ноги после того, как его «подрала» версия волка в какого-то скандинавского варианта вселенной. Фенрир обратил внимание на неповоротливого профессора даже раньше, чем на местную интерпретацию колобка — мифическое солнце. — Во-вторых, ты вот нам что хотел сейчас этим сказать? Что сейчас нас троих уделаешь, а потом Ленка тебя в тёмной подворотне ножичком почикает так, что пикнуть не успеешь?— Я… Я не это имел ввиду. — Профессор потупил глаза. Он хотел поделиться со старыми друзьями своими исследованиями и соображениями. Но стальной как рельса сценарий сказки мог привести их историю только к одному финалу. Финалу, которого Колобкову хотелось бы избежать, но вновь открытый принцип квантовой предрешенности не оставлял на это ни малейшего шанса.Полковник Волков наконец-то оторвался от чтения протоколов экспериментов, приблизился к кафедре и, резким прыжком, уселся на профессорский стол.— Допустим, — начал Сергей, — что сказка про Колобка вполне себе реальный сюжет, отпечатанный в миллионах миров в разных интерпретациях. Ты обратил внимание, что в каждом из вариантов всем известного сюжета колобок справляется с зайцем, волком и медведем — так или иначе. Потом погибает от рук лисы. Она рушит его карьеру, убивает его и так далее. Всё всегда идёт по одному пути. И ты, видимо, решил, что этот процесс ты можешь остановить в нашем варианте развития событий, уведомив нас о своих изысканиях и показав, насколько ты хорошо готов к противостоянию со своими зайцем, волком и медведем. Заодно предостерёг любимую жёнушку от фатальной ошибки. Я правильно тебя понял?— Даже не знаю… Наверное ты прав, Серёж. Просто эти события, эти записи — заставляют задуматься…— Знаешь, чего ты не учёл, Саш?— Чего?— В абсолютно каждой из версий, Колобок погибает из-за собственной самоуверенности и глупости. Не во всех версиях уйти от бабушки с дедушкой было плохой идеей — с этого, в конце концов, твоя научная карьера началась. Но сейчас твоя самоуверенность заставила тебя совершить роковую ошибку. Если мы четверо и правда являемся зайцем, волком, медведем и лисой в текущей интерпретации сказки о колобке, то в твоих интересах… что?— Что?— Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах и даже под пытками нам об этом не докладывать! Мы, дубина ты стоеросовая, со второго класса дружим. Стараемся. А сейчас ты зовёшь нас сюда и с лицом умудренного знаниями старца вещаешь, что мы четверо должны на тебя в той или иной форме напасть, а твоя жена должна тебя ещё и прикончить. А самое паршивое: ты уверяешь нас в неизбежности и предопределенности этих событий, заставляя тех из нас, кто оставлял себе право в чём-то сомневаться, поверить в ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ такого поведения по отношению к тебе. Ты старательно нам втусовываешь и доказываешь математически, что рано или поздно мы все тебя предадим. А ты, весь такой молодец, просто хвастнуть хотел. От нас ты, мол, и подавно уйдешь?— Я совсем не это…— Дурак ты, Саша Колобков. Дурак и не лечишься.Полковник Волков швырнул аккуратно сложенную кипу бумаг на пол, соскочил со стола и бодрым шагом проследовал к выходу. Немного погодя, за ним последовал и Зайцев. Вовка Медведев колебался дольше всех, но через минуту молча покинул кабинет, также как и остальные. Лишь Лена осталась при профессоре любящей женой несмотря ни на что.Беды начались, как гром среди ясного неба. Через месяц министерство образования попыталось отобрать помещение у кафедры Колобкова — мол, прикладная эвереттическая физика оказалась не такой уж и прикладной, если на ней ни нового оружия не появляется, ни альтернативных источников энергии. Дальше больше — Федеральная служба безопасности не оставляла профессора в покое ни на минуту. В результате какого-то глупого доноса, Колобкова практически ежедневно вызывали для дачи объяснений по поводу фактов несанкционированного трансверсионного проникновения. Измотанный создавшимся положением Колобков в ужасе думал, что же может выкинуть Медведев, чтобы сыграть свою страшную роль в падении Колобка.Вовка был как всегда бесхитростен. Напился с горя и от обиды на Колобкова, закурил в постели, в ней же и уснул. Хоронили в закрытом гробу. На похоронах, профессор даже не знал смеяться ему, или плакать — добряк Владимир Медведев произвёл единственное действие, которым мог причинить профессору боль: ушёл из жизни, не вытерпев его собственных слов.Последний удар, как по заказу, нанесла его жена Лена. Ушла от него. Ни к Зайцеву, ни к Волкову — просто собрала вещи и уехала. В записке написала, что в монастырь. Мол, там она точно не сможет причинить любимому никакого вреда. Но Колобкову этого было достаточно. Последний ритуальный удар ему нанесла именно дама, по фамилии Лисицына.Продевая румяную голову в петлю, Колобков не мог перестать думать о преследовавших его в последние дни словах Волкова. «От нас, мол, и подавно уйдёшь?». «Уйду, уйду», — думал профессор выбивая табуретку из под ног.Сквозь спазмы, умирающий мозг профессора обработал последнюю мысль, отпечатавшуюся впоследствии на посмертной энцефалограмме: «Ни в одной интерпретации истории колобка его не убивала лиса. В каждом из десятков тысяч миров колобок погубил себя САМ».Автор: Бар "Гадкий Роман"

Пока нет комментариев

Мама, айм нот криминал!

Мне 25 лет, у меня средне-специальное и высшее музыкальное образования.
Я играю на трёх духовых инструментах, побеждал в конкурсах, играю в консерватории довольно большого города.
Знаете, что за@$бало?
Никогда не поверите.
Житуха воровская.

В жизни не сидел в тюрьме, не забирали ни разу в полицию, чистый как стёклышко, можно сказать.
Но как-то так в жизни сложилось, что меня повсюду окружают люди, которые, даже если и не сидели в тюрьме, то думают, что «по понятиям» надо жить и в нормальном обществе.

Всё дело в том, что моё левое предплечье украшает потрясающая татуировка, изображающая любимый инструмент — кларнет.
Татуировка очень реалистичная, очень дорогая, мне она очень нравится.

Но вы бы знали, что начинается, когда её видят знатоки «расписной азбуки»!
— Так ты чё, опущенный, типа?
— Что, не понял?
— Ну, типа, голубой, что ли?
— С чего ты взял?
— Ну, на зоне дудку только петухам набивают!

Твою мать!
Мы сейчас где, на зоне?
Я на той зоне не был и не собираюсь, эта тату — дань уважения моему инструменту и больше ничего!
Мои сексуальные предпочтения не касаются ни тебя, ни кого-то ещё.

Ах да, не дудка.
Не флейта.
И не труба.
Кларнет, мать вашу!

Ну да Бог с ней, с татуировкой.
Почему я не могу предложить человеку, который пришёл ко мне в гости, «сесть»?
Почему я не должен спрашивать в очереди, «кто последний»?
Почему не могу пожелать «приятного аппетита»?
Почему не могу обратиться в полицию, если видел и заснял на камеру, как кто-то ограбил магазин?
Кстати, да, почему в отделении, куда я приходил писать заявление об угоне машины, играл блатняк в стиле Танича?

Не надо гордиться тем, что у вас три срока за плечами.
Это вас ничуть не красит и не показывает степени вашей «авторитетности».
Вы совершили преступление, а значит, нарушили закон.
Гордиться тут совершенно нечем и незачем.
Я пока за всю жизнь встретил только одного бывшего зэка, который даже на пляж не ходил, чтоб «наколки» не светить, а своего прошлого стеснялся больше, чем кто-либо другой.

Люди, мы живём с вами на свободе!
Если уж вам не повезло попасть в места не столь отдалённые, пожалуйста, со своей «феней», «понятиями» и прочим фольклором оставайтесь там, а я хочу жить в нормальном обществе, где люди по большей своей части живут по человеческим законам, а не воровским.

Vipman84

Пока нет комментариев

Наглядная агитация

Синюю ветровку с надписью «Единая Россия» мне подарил приятель. Мы раз в год ездим на рыбалку, и прошлый раз, прощаясь и роняя сентиментальные слюни мне на воротник, он говорит:
— Братан, целый год же не увидимся! Хочу подарить тебе что нибудь на долгую и вечную память!
Я говорю — Конечно! Нельзя сдерживать в себе такие прекрасные порывы!
И он, порывшись в багажнике среди грязных носков, промасленного тряпья, и рыбьей чешуи, вытащил эту ветровку.
— От сердца отрываю, но для тебя не жалко! Эксклюзивная вещь! Ни у кого больше такой нету, а у тебя будет!
В багажнике валялось ещё штук пять этого эксклюзива, но я подарок принял с благодарностью. Вещь действительно практичная, места много не занимает, и на рыбалке совсем не лишняя.

Голубой бейсболкой с желтыми буквами «ЛДПР» мы разжились на даче у другого приятеля.
Когда приехали, было солнечно и жарко, а потом погода резко испортилась, задул ветерок, и шкету надо было чем-то прикрыть бестолковку.
— Вот! — сказал приятель. — Уникальная вещь! Отцу на работе подарили.
В итоге шкету бейсболка оказалась слегка великовата, и по наследству перекочевала мне.

Откуда появилась красная майка с серпом, молотом, и надписью КПРФ я вам даже рассказать не могу, настолько эта история интимна и запутана.

Короче, сижу на рыбалке. Красная майка с надписью КПРФ, синяя ветровка Единой России нараспашку, и на голове бейсболка ЛДПР. Идёт мимо мужик. Такой, в возрасте уже, с лыжными палками. Увидел меня, остановился, и давай рассматривать. Как будто пятитысячную нашел. Не знаю, может ему пообщаться просто хотелось. У меня же настроение было совсем не общительное, у меня как раз одна из удочек за стойку захлестнулась, и для того чтобы её распутать надо было снимать штаны и лезть в холодную воду. А мужик этот походил вокруг, рассмотрел меня всего сверху донизу, и говорит.
— А… Э, простите!..
— Что? — спрашиваю я, может быть не вполне дружелюбно.
— А где же Справедливая Россия?
«Какая ещё блять Россия?!» — думаю я. — Что он от меня хочет вобще?"
А сам меж тем встаю и начинаю расстёгивать штаны, чтобы лезть в воду.

Тут он как руками замашет, как закричит «Не надо! Не надо! Я верю, верю!!!», палки свои хвать, и в лес.
Только кусты затрещали.
Странный тип. Мужика без штанов что ли никогда не видел?

Ракетчик

Пока нет комментариев

Пожалуйста воздержитесь от объяснений вроде: «Ты просто ударился головой и у тебя были галлюцинации». Растолковать произошедшее именно так я и сам могу. К слову, хоть я и терял сознание, но головой не ударялся. Только плечо оказалось вывихнутым и ноги немного пострадали.После той аварии я довольно быстро оправился. Физически! Покоя мне не даёт только увиденное. Необъяснимое. Осталось слишком много вопросов. Я верю в то, что видел другой мир. Был там. Нет, не в загробном, где свет в конце тоннеля. Это было что-то иное. Я назвал его Пустой мир. Бледная копия нашей реальности...Время, проведённое там я помню отчётливо. Сны не бывают такими детальными и последовательными. Я старался запоминать все явления и феномены физиологии, которые видел вокруг. Нарочно ничего не додумывал.Это произошло несколько месяцев назад, в день, когда я вернулся из командировки. Пробыл три дня в Беларуси. Я работаю в фирме, которая занимается поставкой печатного оборудования для пластиковых карт. Часто мотаюсь по выставкам технологий.Как только я прилетел в Москву, то сразу для себя решил, что на электричке не поеду — совсем от них отвык, избаловался комфортом. Вызвал себе такси, пусть и дорого ехать в родное Подмосковье.Мне попался особенный человек. Молодой, бритоголовый. Таксист до мозга костей. Одна за другой в салоне звучали песни про дорогу, про водителей, про автомобили. Как у него мозги не спеклись слушать такое целый день? Зато сам он был молчаливый. Дежурных вопросов не задавал, на жизнь не жаловался. Ехал себе и ехал. Это я в таксистах ценю.Ехали мы быстро. Утром из Москвы на выезд пробок не бывает. Когда за окном мелькнула стела моего родного города, я уже начал представлять, как обниму жену и наконец-то приму ванну. Помню, в ту минуту в салоне играла особенно придурковатая песня, про мужика, которого все вокруг уговаривали купить машину, а он купил себе самокат.И вдруг мир будто выдернули из розетки! Да, именно так. Разом погасли все приборы в салоне, исчез свет фар на улице. Смолкла музыка, и шум мотора утих, но машина продолжала ехать с той же скоростью. Только и слышно было, как колёса шаркают по асфальту. Мы неслись по пустой дороге! Не веря своим глазам, я оглянулся на таксиста. Хотел знать, видит ли он то, что вижу я. Но мой водитель... лежал лицом на руле.Прежде чем я осознал, насколько плохи дела, и успел что-то предпринять, всё вокруг окончательно погасло. Я будто провалился в чёрную дыру. Ни звуков, ни ощущений. А потом исчез и я сам.Не знаю сколько времени прошло, прежде чем я очнулся. С той минуты я совсем потерял ощущение времени. Перед глазами была сероватая пустота. Нельзя было назвать это небом. Даже в пасмурный день небо не бывает таким однородным. Это была пустота — всюду одинаковая.Я лежал на асфальте. Очень чистом, гладком асфальте. Я что, вывалился из такси?.. У меня ничего не болело. Наоборот, я ощущал себя легче, чем обычно. Никакого напряжения в мышцах. Я сел, осмотрел свои руки. Всё было в порядке. Даже пальто не испачкалось. Убедившись, что цел, я огляделся. Дорога без единой машины. Дома на месте, но почти все окна были открыты нараспашку. Так мне сначала показалось... Позже я понял, что в большинстве квартир окон просто нет. Кое-где недоставало форточек, а где-то была только одна рама со стеклом.А какими странными были деревья! Это были даже не деревья, а стволы с редкими, особо толстыми сучками. Выглядели они не так, будто их обкорнали бензопилами, а словно «недорисованными». Сучья на концах были размыты, будто смазаны, как на некачественной фотографии.Я тёр глаза, думал, мне это мерещится, но рассмотреть концы сучков так и не смог. Никаких тоненьких веточек, а уж тем более листвы на деревьях не было. Куда девалась опавшая листва? Боже, на аллее даже травы не было! Только земля. Твёрдая, гладкая...Я поднялся на ноги и побрёл прямо по пустынному шоссе. Аллеи я сторонился. Пугали меня эти неестественные пейзажи.Стоит ли говорить, что и людей вокруг не было? Нет, я тогда не думал, что началась атомная война или что весь город разом эвакуировали. Я сразу понял, что это место, хотя и похоже на мой город, но это не он. Это была другая реальность. Сроду не интересовался такими вещами, но сразу понял, что к чему.Чуть позже я впервые услышал «шум сверху». Упругий и объёмный. Он был не громкий, но от него у меня внутри всё завибрировало. За время моего пребывания в Пустом мире я ещё несколько раз слышал эти звуки. То мне казалось, что это гул после взрыва, то протяжный трубный рёв, то просто гром.Была у этого явления одна особенность — оно лишало тот мир всех остальных звуков. За секунду до «шума сверху» я переставал слышатьсобственные шаги. Один раз во время «шума» я щёлкнул пальцами над ухом и ничего не услышал…Так вот, когда впервые раздался «шум сверху», я свернул с дороги. Тревожно стало находиться на открытом пространстве. Хотелось спрятаться куда-нибудь под крышу.Я узнал улицу. Это был район новостроек, где высятся новенькие семнадцатиэтажки. Тогда я заметил, что у домов не только не хватает окон, но ещё и нет дверей.На первом этаже многоэтажки, у входа бездверного магазина стояли ножки от урны, но самой урны не было. Внутри были пустые стеллажи. Я не заходил внутрь, только постоял у порога.Боялся ли я? Мне было неуютно, однако я не паниковал. Надеялся, что всё это сон, и будто знал, что всё это скоро закончится. Я даже испытывал некоторое любопытство и старался изучить и запомнить как можно больше.Пройдя вдоль пустых магазинов, я свернул в арку и вошёл внутрь двора. Здесь была детская площадка: рама от качелей без качелей и ещё пара игровых конструкций, где не хватало подвижных деталей. Хотя горка была целая и скамейки тоже.Тогда я подумал, что Пустой мир лишён именно подвижных составных частей. Но понял, что это не так, когда осматривал парковку. Там была пара машин, те, что годами стоят во дворах. Старые, проржавелые, на спущенных шинах. У них всё было на месте: двери, колёса и стёкла.Если вы воспринимаете мою историю всерьёз, то подумайте, почему Пустой мир был лишён некоторых предметов. В этом кроется загадка природы того места. Вы подумайте, а после я выскажу собственное предположение...Я крикнул «Эй!» на весь двор, не надеясь, что мне кто-то ответит. Лишь хотел услышать, как здесь работает эхо. Мой голос отразился от стен и растаял в пустоте. Всё так же, как в нашей реальности.Потом я зашёл в подъезд. Здесь не хватало дверок у большинства почтовых ящиков. Но кое-где они были. У лестницы чернели два пустых проёма вместо лифтов. Ни дверей, ни кабин — пустые шахты.Я пошёл вверх по лестнице... Особенно интересно было то, что в закрытом помещении не было темно, хотя ни одна лампа не горела. Окна в подъезде были на своих местах, а двери в квартирах нет. Стояли дверные косяки, торчали штырьки петель, и больше ничего.Я обошёл пару квартир. Не знаю, зачем я это делал и что искал. Наверное, просто бессознательно блуждал, чтобы хоть как-то унять тревогу.Обстановка в обеих квартирах была примерно одинаковая: стояли столы, но не было стульев. Выключатели без кнопок, настенные часы без стрелок, краны без вентилей, шкафчики без дверок. В тумбочках только нижние выдвижные ящики...Нашёл я в одной из квартир странный предмет. Это была гитара. Простая акустическая. Только полупрозрачная. Сквозь неё было видно угол, в котором она стояла. Я тронул её пальцем — не мираж ли это? Гитара упала на пол с характерным звуком и рассыпалась на несколько частей.Тут сверху снова послышался тот самый шум. Он застал меня врасплох. Я вздрогнул, и в голове у меня пронеслась мысль: «А какого чёрта я тут делаю?». Я вдруг по-настоящему испугался. Стал себе накручивать, что навсегда застряну в этом Пустом мире.Под лестницей того дома я нашёл ржавый газовый ключ и взял его с собой. Нет, я не думал, что придётся от кого-то отбиваться. Просто с куском железа в руке чувствуешь себя увереннее.Выйдя на улицу, я бессознательно побрёл на север в старую часть города. Меня тянуло к дому. Хотя я и понимал, что никого там не увижу. Это был пустой, ненастоящий город, где, похоже, никого не было, кроме меня.Когда я шёл по главной улице, которую у нас называют «бродвеем», то заметил ещё одно интересное явление. Окружающие меня невысокие дома вдруг озарило жёлтым солнечным светом, но небо при этом оставалось неизменным. Всё та же серая пустота. Никаких ярких пятен. Непонятно откуда брался свет. Неужели как-то просачивался из нашего мира?Потом случились странности с газовым ключом. Он стал мягкий, как пластилин, и смялся в моей руке. Я поднял его перед глазами, чтобы рассмотреть, а он прогнулся, будто резиновый.Странно. Он же был твёрдый, холодный… Как такое могло произойти? Я бросил ключ на землю. Он шмякнулся с чавкающим звуком, и на руке у меня остался серебристый след.В голове моей стало туманить. Теперь мне было трудно о чём-то думать. Я часто моргал глазами. Меня клонило в сон.В очередной раз прокатился «шум сверху». Я остановился передохнуть у гостиницы, которая закрылась лет пятнадцать назад. Были у этой гостиницы, кстати, и старые окна в деревянных рамах, и заколоченные двери.Я никак не мог прийти в себя. Дышать становилось всё труднее. И вдруг я услышал голоса. Мужские голоса где-то совсем рядом. Я прислушивался, не чудится ли мне... И точно: вышли из-за угла трое мужчин. Один молодой — лет двадцати пяти, двое других примерно моего возраста. Все были одеты в камуфляжные спецовки, как у рыбаков или у охотников. У всех на ногах были берцы. Шли они, пересекая улицу, на меня не смотрели. Это были люди. Живые, настоящие люди. Город на их фоне казался бледнее нужного, как выцветший снимок. А я до этой минуты и не замечал, какими блёклыми были цвета в том мире!Я хотел окликнуть компанию, но вдруг понял, что не могу произнести ни звука. Губы едва шевелились. Я даже шеей не мог повернуть! Попытался сделать шаг — ноги будто увязли в трясине. Руки не сгибались в локтях. Я застыл как статуя посреди улицы.И тут один из тех людей, тот, что был помоложе, заметил меня. Он остановил других мужчин и указал на меня рукой.«Смотрите!» — воскликнул он. Двое других не сильно удивились. Один просто кивнул, другой сказал «Ага». Я заметил, что самый старший из них держит в руках смотанный трос с какими-то железяками. Я не очень разбираюсь в этом, но мне подумалось, что это у него альпинистское снаряжение.Я пытался сказать, что мне нужна помощь, но не мог. Двое мужчин развернулись и пошли дальше, остался только молодой. Он сначала просто смотрел на меня, а потом начал приближаться.«Да не трогай ты его! Сам «всплывёт» скоро», — крикнул ему издали один из мужиков.Молодой не послушал и подошёл ко мне почти вплотную.«Перчатки надень!», — крикнул ему второй.«Да знаю я!», — раздражённо отмахнулся молодой. Сначала он достал из кармана очки, надел их и внимательно осмотрел моё лицо. Я только беспомощно шевелил губами.Бормоча что-то себе под нос, парень вынул из кармана простую хозяйственную перчатку, надел её на руку и смахнул меня из того мира. Именно так! Лишь слегка коснулся моей щеки и я улетел в темноту...Очнулся я в машине в ту минуту, когда спасатель отстёгивал мне ремень безопасности. Всё тело взвыло от боли, и я застонал. В Пустом мире я ничеготакого не чувствовал… Оказалось, что машина вылетела в кювет на хорошей скорости, сбив ограждение.Следующие несколько дней я провёл в больнице. У меня было время осмыслить всё произошедшее. Конечно, мне хватило ума не рассказывать об этом всем подряд, чтобы не отправили потом ещё и в другую клинику.Итак, что я сам думаю о том, что со мной произошло? Скорее всего, тот Пустой мир — лишь отражение нашей реальности.Всё, что я видел: дома, деревья, машины — двойники реальных предметов. Почему не хватало дверей и окон и многого другого? Я думаю, что в том мире создаются копии только тех вещей, которые долгое время остаются без движения. Двери и окна без конца открывают и закрывают, машины перемещаются с места на место, ветви деревьев и трава колышутся от ветра.Именно поэтому двери и окна, которые давно не открывали, машины, что давно стоят на парковках имеют отражения в Пустом мире. Он как вода в пруду — гладкая, как зеркало, но стоит только кинуть камень...Чтобы двойник предмета появился в том мире, должно пройти некоторое время. «Свежие копии» хрупкие и прозрачные. Помните гитару, которую я случайно разбил?А ещё копии привязаны к своим «оригиналам». Тому доказательство — газовый ключ, который я нашёл под лестницей. Когда я его забрал, он недолго оставался стабильным и металл скоро потерял свои свойства...К слову, неделю спустя я зашёл в тот дом посмотреть... Да, ржавый газовый ключ и правда лежал под лестницей. Верите? Тот самый ключ с пятнами ржавчины. Сколько он там валялся? Может, несколько месяцев?Непонятно мне только, как я попал в Пустой мир и как туда попали те трое мужчин? Кто они были? Простые люди? Может, учёные, которые изучают другие миры, а нас в эти дела не посвящают? Понятия не имею и гадать не буду.Что означали слова «он сам всплывёт»? Такие случаи для них не редкость? И почему я будто окаменел, когда те трое появились на улице? Почему ко мне нельзя было прикасаться без перчатки? Ответы на эти вопросы, возможно, я никогда не узнаю.Также мне не ясна природа тех трубных звуков сверху. И почему солнечный свет проникает в Пустой мир?Пока лежал в больнице, я несколько раз попытался заговорить об этом с водителем такси. Он пострадал сильнее. Крепко ударился лбом, сломал рёбра. Кстати, в аварию мы попали, потому что у него стало плохо с сердцем. Почему?.. И почему я отключился ещё до аварии?Ничего мой таксист не смог мне рассказать. У него стёрлись почти все воспоминания о том дне. Помнил только то, как принял вызов и ехал в аэропорт. Моё лицо было ему не знакомо. Правда, потом водитель сказал, что вспомнил меня. Думаю, что соврал.Мало кому я рассказывал эту историю. Не к лицу сорокалетнему мужику говорить о всяких аномальных штучках. Однажды всё-таки решился рассказать жене, и она мне поверила. В моём психическом здоровье не усомнилась.Почти никак то происшествие не отразилось на моей жизни, разве что... После той аварии я больше не вижу обычных снов. И, пусть очень редко — один-два раза в месяц, но мне снится тот мир. Тот пустой город, его улицы, будто выжженный парк, где как столбы стоят стволы деревьев. Вижу во сне городское кладбище, дубликаты могильных плит... Слышу во сне те самые трубные звуки. А иногда в том мире идёт дождь, разрушая «свежие копии» застоявшихся во дворах машин.Я пытался найти в интернете что-то похожее на мою историю, но ничего не отыскал. И до сих пор у меня больше вопросов, чем ответов. Вот и решил подробно описать своё путешествие в Пустой мир. Может быть, у вас есть своё мнение на этот счёт?Автор: Влад Райбер

Пока нет комментариев