Егор Балов

Акции против пенсионного грабежа прошли — что дальше?

Юрий БОЛДЫРЕВ о стратегии и тактике сопротивления

Акции протеста против повышения пенсионного возраста по всей стране прошли, но что дальше?

Первое. Были ли акции масштабными — настолько, чтобы перепугать власти и заставить пойти на попятную? К сожалению, надо признать, — нет. Ни сотен тысяч, ни миллионов протестующих не наблюдалось.

Но почему? Предъявлять ли претензии к организаторам? Или же сами люди не склонны к выражению протеста вообще и к конкретной использованной форме протеста, в частности?

Так или иначе, этого масштаба протеста, очевидно, недостаточно для того, чтобы что-либо хоть на сколько-то изменить.

Второе. Означает ли это, что акции были бесполезны и бессмысленны? Нет, как минимум, акции протеста — это школа организации борьбы за свои права. А школа никогда не начинается сразу с блистательных ответов на выпускных экзаменах.

Третье. Удалось ли использовать ситуацию для максимально сплочения самых широких рядов граждан, чьи права в очередной раз ущемляются новой «реформой»? Нет. К сожалению, не получилось подлинно единых акций протеста самого широкого и разнообразного спектра сил, применительно к столь острому и затрагивающему самые широкие ряды сограждан вопросу, максимально деидеологизированных. Всем организаторам протеста захотелось потянуть одеяло протеста на себя, прорекламировать именно свои партии и идеологии — и это вполне понятно. Но оправдано лишь в том случае, если кому-то удается собрать именно под свои знамена сотни тысяч и миллионы. Но до этого, к сожалению, пока далеко.

Четвертое. Означает ли это, что протест исчерпан и пенсионной «реформе» (повторю — просто наглому отказу властей гражданам в выполнении прежних перед ними обязательств) теперь — зеленый свет? Узко по пенсионной теме, точнее, по теме повышения возраста выхода на пенсию, похоже, что да. Главное событие — принятие в первом чтении закона о совершенно необоснованном лишении стариков возможности хоть как-то выживать — произошло. И есть реакция на него. И оптимистичнее всего ее можно было бы описать, как «народ безмолвствует». Вроде как, есть еще надежда, что когда-нибудь заговорит.

Пятое. Исчерпано ли возможное политическое действие в связи со столь явной угрозой со стороны властей нашим кошелькам, а для кого-то — и самой жизни? Вовсе нет.

В частности, несмотря на то, что ЦИК отказал в проведении референдума против повышения возраста выхода на пенсию под предлогом нечеткости формулировки, тем не менее, попытки изменить, уточнить формулировку и все же настоять на референдуме продолжаются. И долгосрочно верная и точная формулировка вопроса для вынесения на такой референдум, с моей точки зрения, могла бы звучать, например, так: «Согласны ли Вы с тем, что действовавшие в России до 2018 года сроки выхода людей на пенсию могут быть изменены исключительно по результатам общенародного референдума, а любые иные решения подлежат немедленной отмене?»

Шестое. Можно ли возникшую ситуацию попытаться использовать для нового этапа широкой общенациональной консолидации? Можно — было бы желание.

Так, в фактически расколотом (постоянно целенаправленно раскалываемом) обществе важен вопрос: а кто организаторы референдума?

Никак не возражаю против того, чтобы инициатором была КПРФ или какая-то иная политическая сила индивидуально. Но, тем не менее, более предпочтительным и выигрышным для общего дела представляется опыт 2011−2012 г. г., когда было создано широкое непартийное общественное движение против присоединения страны к ВТО. И на этой основе — оргкомитет по подготовке и проведению референдума против втягивания страны в ВТО.

К сожалению, остановить присоединение страны к ВТО таким путем не удалось — страна была втянута в эту все более братскую могилу (во всяком случае, для тех, кто не был у основания ВТО, а присоединяется затем на более или менее колониальных условиях), с моей точки зрения, совершенно мошенническим путем. Но важно и другое: на основе этого оргкомитета затем, естественным путем, сформировался и оргкомитет Московского экономического форума. И, кстати, на прошедших президентских выборах единый кандидат от левых и национально-патриотических сил Павел Грудинин свою первую более или менее масштабную известность (ролики в сети с сотнями тысяч просмотров youtu.be/uLvf9TLBZZU) получил именно по результатам выступлений на трибуне Московского экономического форума.

Соответственно, коли уж возникло дело действительно, ощутимо общенародное, так не естественно ли было бы оперативно предпринять усилия к созданию широкого межпартийного оргкомитета по организации и проведению референдума против этой самой «пенсионной реформы»?

Седьмое. Можно ли в дальнейшем политическом действии (желательно, при широкой общенациональной консолидации) развить наступление? Разумеется.

Во-первых, среди акций протеста в качестве основной и совершенно обязательной у нас по инерции рассматривается обязательно выход людей на улицу (где их уже ждут и периодически, вяжут и сажают). Но вряд ли обоснованно считать именно непосредственный выход людей на улицу единственно возможной формой массового сопротивления в информационную эру. На самом деле, не менее эффективными могут быть и разнообразные акции в виртуальном пространстве: петиции, инициативные голосования на сайтах, массовые письма протеста, формирование целевых общественных движений против отказа властей от обязательств государства перед гражданами и т. п.

Например, формирование масштабного какого-нибудь общенационально комитета против пенсионного грабежа в миллион, а то и в десяток миллионов человек, наверняка существенно больше перепугает власть и заставит ее пойти на попятную, а то и на переговоры, нежели стандартный выход на митинг даже полсотни тысяч человек.

Это я не против выхода людей на улицу (но сотни тысяч и миллионы, как мы видим, не выходят), но в дополнение, которое может оказаться важным, а то и решающим.

Во-вторых, осенью нам предстоят очередные региональные и местные выборы, в том числе, выборы губернаторов ряда регионов. Да, это, очевидно, нечестные выборы. Если говорить о выборах губернаторских, то это «соревнование», может быть, за редкими исключениями, практически лишь с теми оппонентами власти, что самой же властью согласованы — посредством так называемого «муниципального фильтра» — разрешения или неразрешения депутатам от правящей партии поставить подписи за выдвижение того или иного альтернативного кандидата.

Но, коли уж так, в условиях целенаправленного и методичного уничтожения в стране всяких основ подлинного самоуправления и лишения муниципальных депутатов каких-либо реальных полномочий, у этих самых депутатов вдруг, как мы видим, появились полномочия фантастические — определять команды к забегу на губернаторских выборах. Понятно, что появились эти полномочия не «вдруг», не случайно, а именно тогда, когда муниципальные советы были полностью поставлены под контроль правящей партии (точнее было бы сказать — правящей группировки). Тем не менее, полномочия есть, и борьба за них становится делом реальным и небессмысленным.

Выборы в муниципальные советы приобрели реальный смысл, причем, выходящий далеко за рамки узко муниципальных дел. Значит, есть за что бороться.

В условиях разворачивающейся недвусмысленно грабительской пенсионной «реформы», задача максимум на муниципальных выборах — не пропустить больше в муниципалитеты ни одного из тех, кто ставит свою подпись за кандидатов (действующих руководителей), от имени своих регионов, как известно, согласовавших и одобривших пенсионный грабеж сограждан.

Вырвать власть из рук нынешней группировки даже на муниципальном уровне — очень и очень нелегко. Но, тем не менее, при массовом желании, вполне возможно. А там, глядишь, и «муниципальный фильтр» развернется против его организаторов — придется им тогда его вообще отменять.

Что же касается собственно губернаторских выборов, в нынешней ситуации, описанной выше, сражения почти нанайских мальчиков, с ходу кажется, вообще какая разница?

Но, тем не менее, всякие выборы в более или менее цивилизованном обществе должны носить еще и воспитательный характер. Воспитываем если не власть, то, как минимум, сами себя — организовываемся.

Да, понимаем, что избрать своего, избрать совсем независимого от нынешней власти, благодаря, в том числе, махинации с «муниципальным фильтром», они нам на этот раз не дадут. И лозунг «Ни голоса партии жуликов и воров!» они из рук выбивают — прикидываются не ставленниками правящей группировки, а «самовыдвиженцами».

Пусть так, но «самовыдвиженцы"-то у нас — уже наследившие!

Соответственно, это тот случай, когда, в силу кристальной ясности ситуации, более чем очевиден лозунг: «Ни одного голоса тем, кто согласовал пенсионный грабеж!».

Можно спорить, будет ли лучше, если вместо условного губернатора Сидорова придет гипотетический Петров — точно такой же и ранее с Сидоровым (или с начальством над Сидоровым) согласованный

Но, безусловно: если каждый такой Сидоров, согласовавший пенсионный грабеж, на осенних выборах с треском провалится, политические последствия этого для общества и для его будущего развития не стоит преуменьшать.

Пока нет комментариев

На скандальную «Карту российской науки» потратили 450 миллионов рублей

Проект, который с треском лопнул

Государственный проект «Карта российской науки» обошелся госбюджету в 450 млн рублей. Они были потрачены на создание информационной системы со сведениями обо всех ученых, исследованиях и разработках, которые ведутся в нашей стране.

Работа над проектом шла с 2012 по 2016 год. С прошлого года он закрыт, деньги не выделяются. А «Карты российской науки» как не было, так и нет. Ни плохой, ни хорошей — вообще никакой. И 450 миллионов наших народных денег нет тоже.

Тот факт, что «Карты российской науки» нигде нет, недавно обнаружила Счетная палата. «Информационная система «Карта российской науки» не функционирует. Документальное подтверждение местонахождения Карты отсутствует, на балансе Минобрнауки не числится».

Эта фраза звучит в пресс-релизе о проверке расходования средств госбюджета, выделенных Министерством образования и науки Государственной публичной научно-технической библиотеке (ГПНТБ) в рамках госпрограммы «Развитие науки и технологий».

Пресс-релиз — краткая выжимка из отчета, одна страница текста. Чтоб узнать подробности, мы обратились в Счетную палату в надежде получить целиком весь отчет. Оказалось, это невозможно, пока он не пройдет какие-то инстанции. Да и не факт, что после инстанций будет доступен, поскольку его могут закрыть грифом ДСП — «для служебного пользования». Такое часто случается.

Тем не менее пресс-служба Счетной палаты согласилась ответить на несколько вопросов «МК». На основе этих ответов мы сформулировали вопросы генеральному директору ГПНТБ Якову Шрайбергу, и после долгой беседы с ним кое-что стало проясняться.

■ ■ ■

Проект «Карта российской науки» финансировался в рамках госпрограммы «Развитие науки и технологий на 2013–2020 годы».

Его духовным отцом был Дмитрий Ливанов. Он возглавил Минобрнауки в 2012 году и сразу взялся за инвентаризацию исследований и разработок в институтах РАН, вузах и государственных научных организациях.

Потому что ученых в стране много, а что они делают — и делают ли вообще? — толком неизвестно.

Показателем того, что ученый действительно занимается наукой, считается его публикационная активность: статьи, монографии, рецензии, патенты, рефераты, материалы научных конференций, где есть его выступления.

Чтоб собрать достоверную информацию о научной активности одного ученого, нужно прошерстить несколько библиографических баз данных. В первую очередь — Web of Science (сокращенно WoS, ею владеет американская компания), РИНЦ (Российский индекс научного цитирования), ФИПС (база данных Роспатента) и еще пять-шесть библиографических электронных ресурсов.

Где-то найдется одна его статья, где-то три. Где-то окажется, что его фамилию перевели на английский иначе, и он вообще там не выплывет. А где-то вместо него система выдаст публикации ученого-однофамильца, работающего в совершенно другом направлении.

Нет единой информационной системы, куда можно было бы ввести фамилию российского ученого и сразу увидеть все его публикации, область исследований и как далеко он в ней продвинулся. Или набрать на клавиатуре какое-то направление и увидеть, кто из наших ученых его разрабатывает, в каких лабораториях, какие у них достижения.

Из-за того что такой информационной системы нет, спорным оказывается выделение грантов. Ученые подают заявки, но комиссия не может проверить их обоснованность.

Заявитель указал, например, что у него вышло 25 статей по данной теме. Но никто же не будет вести расследование — разыскивать все 25 статей в разных базах данных, за пользование которыми еще надо, между прочим, платить.

Поэтому не факт, что гранты у нас достаются именно тем ученым, в кого стоит вкладывать деньги. Это одна проблема. А вторая — то, что международный авторитет нашей страны страдает.

Иностранные ученые хвалятся открытиями и достижениями. А наши ученые, может, уже давно их открытия открыли. Просто никто об этом не знает. Включая нас самих.

Руководствуясь изложенными соображениями, в декабре 2012-го Минобрнауки официально заявило о начале работы над проектом, который позволит, как говорили чиновники, «увидеть ландшафт российской науки».

«Наша цель — определить поименно тех ученых и те малые научные коллективы (то есть лаборатории, научные группы), которые уже сегодня в России работают на высоком международном уровне. Мы будем делать этот проект с одной простой целью: понять, где сегодня Россия сохраняет конкурентоспособность, какие области науки сегодня для нас являются перспективными, где у нас есть шанс в будущем совершить рывок. И, что самое важное, поддержать адресно именно тех людей, тех ученых, те лаборатории, которые этой поддержки заслуживают», — объяснил Дмитрий Ливанов в одном из своих интервью.

■ ■ ■

«Перенос научного ландшафта на карту» начался с того, что тогда же Минобрнауки объявило конкурс на выполнение НИР по теме «Формирование системы оценки и мониторинга результатов научно-исследовательской деятельности организаций и ученых для регулярной оценки состояния сферы науки», начальная цена — 100 млн руб.

Конкурс, по матриалам Счетной палаты, выиграла компания «ПрайсвотерхаусКуперс Раша Б.В.», предложившая выполнить всю работу за 90 млн рублей и 90 дней. Были другие претенденты, в том числе Бауманка и МГУ. МГУ даже предлагал все сделать за 50 млн, но нет, конкурсная комиссия его отвергла.

«ПрайсвотерхаусКуперс Раша» — российский филиал глобальной сети аудиторских компаний. Возглавляет его Екатерина Шапочка, член Открытого правительства, представитель «либерального крыла» близкой к власти бизнес-элиты.

На сайте Минобрнауки мы, к сожалению, не смогли найти ни контракта с победителем конкурса, ни технического задания. Поэтому мы не знаем, что конкретно должно было быть сделано за 90 млн. Но, по идее, за такие хорошие деньги «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» должна была:

1) разработать структуру информационной системы «Карта российской науки» и создать программное обеспечение, которое позволяло бы вносить в эту структуру новые данные, искать уже внесенные и генерировать из них выборки;

2) наполнить эту структуру подробными сведениями о российских ученых, которые содержатся в действующих базах данных (WoS, РИНЦ, ФИПС и т.п.).

Попросту говоря, компании надо было создать что-то вроде электронной системы хранения с множеством виртуальных стеллажей, полок, полочек, ящичков. Чтоб там у всего было свое место, и это место можно было легко найти при помощи поисковых инструментов. Ну а потом в эти ящики и полочки переложить сведения, которые уже хранятся в аналогичных системах. Купить их (бесплатно-то никто не даст) и переложить.

Технологически самая сложная часть работы состояла в том, чтоб при «перекладывании» ничего не потерялось, и все, что в «Карту» будет заложено, можно было потом без проблем отловить.

Главная трудность здесь в том, что во всех базах данных, из которых планировалось заимствование, приняты разные форматы записей, разные правила транслитерации фамилий, разные классификаторы научных направлений. Все эти «разности» необходимо было учесть и продумать, как они будут унифицироваться при переносе в «Карту».

Вручную — невозможно, поскольку переноситься будут миллионы записей. Система должна была это делать автоматически.

Кроме того, автоматически должно было сниматься дублирование, производиться исправление грамматических ошибок, «развод» однофамильцев, а также установление виртуальных связей-«линков» между данными, перенесенными из разных систем, чтобы все они слились в единое, взаимоувязанное целое — задуманную «Карту российской науки».

Первые библиографические электронные системы разрабатывались еще сорок лет назад. Сейчас их уже очень много, так что тут нет надобности изобретать велосипед. Особенность «Карты» состояла лишь в том, что велосипеду предстояло объехать много «подводных камней». Поэтому все они должны были быть выявлены, просчитаны, учтены. Надо было заранее в эти «подводные камни» глубоко вникнуть и тщательно все продумать.

В Сети есть материалы к первому установочному заседанию экспертных групп проекта, подготовленные «ПрайсвотерхаусКуперс Раша». Заседание проходило в январе 2013-го, когда компания уже выиграла конкурс.

Ни о каком вникании, глубине и тщательности, на мой взгляд, там и речи нет. «Подводные камни» частично упоминаются, но как их обходить — об этом тоже не говорится.

На 32 страницах с внушительными диаграммами-схемами перечислены лишь те шаги по созданию «Карты», что лежат на поверхности. Такие же очевидные, как алгоритм чистки зубов: «Мы возьмем тюбик с пастой, откроем крышечку, выдавим пасту на щетку, закроем крышечку, откроем рот, поднесем щетку к зубам».

Чтоб лучше представить характер этих пустых, как барабан, «материалов», приведем дословные цитаты из них: «Карта российской науки» станет уникальным проектом не только в России, но и в мире — возможность стать образцом для подражания»; «Карта российской науки» превзойдет зарубежные и российские аналоги по функционалу, охвату работ российских ученых и качеству данных».

Когда уже знаешь, с каким треском провалился проект, эти цитаты кажутся ужасно смешными. Но сама-то история грустная.

■ ■ ■

Судя по отчету Счетной палаты, из тех 90 млн, что получила «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» от Минобрнауки, порядка 40 млн ушли на покупку данных о российских ученых, а за 27 млн она наняла субподрядчика — ООО «ЭйТиКонсалтинг».

Субподрядчик должен был разработать и создать программную оболочку «Карты». Ту самую электронную систему хранения, где можно будет легко и просто найти все, что нужно.

«Эй-Ти-Консалтинг» заслуживает отдельного внимания в нашей истории. Как следует из множества статей, размещенных в интернете, организация прошла сложный путь развития.

Это одна из крупнейших российских IT-компаний. Выполняла заказы Росатома, Ростелекома, Минкомсвязи, Росреестра, Сбербанка, ВТБ и прочих «крупных игроков». Правда, в последние пару лет немного «подсдулась».

«Сдувание» пошло после того, как в конце 2015-го компания разработала информационную систему для МФЦ Крыма за 26 млн руб., но она оказалась несовместима с другими системами, необходимыми МФЦ для работы.

Чтоб разрулить ситуацию, сотрудник «Эй-Ти-Консалтинг» тогда попробовал за миллион рублей подкупить директора крымского ГБУ МФЦ, дабы тот отказался от претензий и не подавал иск в суд. Но директор его заложил. Прокурор Крыма Наталья Поклонская возбудила дело в отношении «Эй-Ти-Консалтинг», в интересах которого передавалась взятка. Сотрудника осудили на 3,5 года условно, компания заплатила штраф 2 млн и — вот беда! — лишилась права работать с госзаказчиками.

А совсем уже недавно, в феврале 2018-го, как сообщили многие СМИ, был задержан ее глава и основатель Сергей Шилов уже по другому делу — об информационной системе МВД.

«Эй-Ти-Консалтинг» получило от МВД заказ, выиграв контракт на 1,4 млрд. Но созданная для полиции по этому контракту система была недоделана. В ней отсутствовали несколько компонентов. Тем не менее компания получила за нее деньги как за полностью выполненную работу.

Шилов провел в СИЗО пару месяцев. В апреле суд изменил ему меру пресечения. Сейчас он под домашним арестом, поскольку заключил досудебное соглашение с Генпрокуратурой и назвал подельников.

Заказ от МВД «Эй-Ти-Консалтинг» получила в 2014 году — еще раньше «крымского». А заказ от «ПрайсвотерхаусКуперс Раша» компания получила в 2013 году. Но и с ним произошло что-то похожее.

Как объяснили «МК» в пресс-службе Счетной палаты, «Эй-Ти-Консалтинг», судя по финансовым документам, выполнил следующие работы:

«спроектировал и разработал базы данных репозитория для хранения информационных сущностей;

сформировал частное техническое задание на разработку информационной системы;

разработал информационную систему, обеспечивающую поддержание профилей ученых и организаций и обладающую аналитическими возможностями для формирования отчетов по направлениям науки, организациям, коллективам, отдельным ученым, демонстрирующую динамику показателей, дающую возможность сравнивать между собой ученых и научные направления».

Но на деле такой системы не получилось. Система оказалась не то что корявой и неудобной, а просто нерабочей.

Она вызвала столь сильное недоумение потенциальных пользователей, что в декабре 2013-го Сергей Салихов, директор Департамента науки и технологий МОН, отвечавшего за «Карту», пообещал, что она не будет использоваться для рейтингования, а заместителю министра Людмиле Огородовой пришлось публично признать неготовность системы: «Это макет, это даже не пилотный проект».

За 90 млн! Ничего себе макетик.

Пока нет комментариев