Эдвард Мунк. Алкоголь и зависимость

Во второй половине XIX века в Норвегии злоупотребление алкоголем было признано серьёзной социальной проблемой. В некоторых частях страны даже образовались движения, пропагандирующие умеренное употребление высокоградусных напитков. Со временем были введены специальные законы, ограничивающие продажу алкоголя, однако буржуазии это не коснулось, и она спокойно продолжала наслаждаться вином. К концу века алкоголизм был признан индивидуальной проблемой.

Эдвард Мунк, родившийся в 1863 году, начал употреблять алкоголь до того, как ему исполнилось 16. В основном в качестве лекарства, но иногда и для удовольствия. Его отец, который был военным врачом и очень религиозным человеком, часто назначал Эдварду большой стакан крепкого алкоголя для восстановления сил после болезни. Уже будучи взрослым, Мунк рекомендовал это же лекарство своим сестрам и тёте. Несколько раз он даже распоряжался, чтобы им прислали вина на дом. В особых случаях семья Мунка баловала себя пуншами или шерри, а когда юный Эдвард сопровождал своего отца в летних военных лагерях, они часто пили вино за ужином.

Как и любой молодой художник в Кристиании (так назывался Осло до 1925 года), Мунк начал регулярно выпивать под влиянием своего окружения. В 1880-х многие ведущие норвежские художники вернулись из Германии и Франции, чтобы поселиться в быстрорастущей столице вместе с молодым населением. Деятели искусства собирались по ночам в кафе или в частных квартирах, обсуждали политику и искусство на повышенных тонах. Центральной фигурой в этом объединении являлся Ханс Йегер (Hans Jæger). Именно его роман «Из жизни богемы Кристиании» («Fra Kristiania-bohêmen») дал имя этой группе радикалов и интеллектуалов. К слову, книга Йегера, опубликованная незадолго до рождества 1885 года, была немедленно внесена в список запрещённых из- за непристойного содержания.

Любимым напитком богемы был Хайбол (на норвежском «pjolter»). Распитие его, наряду с курением сигарет, было модным жестом. Люди, пьющие Хайбол, считались современными и прогрессивными. Кроме того, кристианская богема выступала за свободную любовь, что влекло за собой частые стычки с консервативной норвежской буржуазией. Йегер мечтал создать специальную школу для девушек, где они могли бы обучаться сексуальности без морализаторства религии и общества. Мунк не являлся активным и влиятельным членом этой группы, но она составляла круг его друзей и знакомых в годы взросления.

В декабре 1883 года Мунку исполнилось 20 лет, и, хотя он уже дебютировал как художник, до сих пор жил с родителями и не мог себя содержать. Со временем он получил несколько грантов, что позволило ему снять небольшую студию. Благодаря этой студии у него появилась возможность более свободно общаться с молодыми художниками. В начале 1886 он знакомится с Йегерем. Его портрет он напишет три года спустя, изобразив его одиноким и замкнутым, сидящим в углу дивана, а на столе перед ним будет стоять стакан для Хайбола.

Edvard Munch, Hans Jæger (1889)

В период с 1885 по 1888 год Мунк пишет несколько работ, изображающих жизнь богемы: интерьерные сцены с пьющими мужчинами, которые изучают или соблазняют молодых женщин. Именно в то время он написал первую версию (к сожалению, утерянную) своей знаменитой картины «На следующий день», на которой изображена полуодетая женщина, лежащая на кровати. Позже он переделал некоторые эти картины в гравюры.

В 1889 государственная стипендия позволила Мунку отправиться в Париж для дальнейшего обучения. Несколько месяцев он жил в Сен-Клу неподалёку от Парижа, снимал комнату над местным кафе. Здесь он написал несколько забавных картин в стиле «реализм» (под влиянием Жана-Франсуа Рафаэлли), на которых были изображены гости бара. В этом же году он пишет пастелью на холсте двух мужчин, сидящих за столом, на котором находятся бутылка и два стакана с зеленоватой жидкостью. Мунк изначально назвал эту картину «L’Absinthe», но, прежде, чем картина должна была быть показана на осенней выставке в Кристиании, её выкупил американский коллекционер Ричард А. МакКерди (Richard A. McCurdy) и настоял на том, чтобы название картины было изменено на «Une Confession». Он толком никак это не обосновал, но был мотивирован тем, что абсент имел репутацию пагубного и разрушительного напитка. Человек на переднем плане этой картины был идентифицирован как норвежский писатель и искусствовед Яппе Нильсен, а второй фигурой может быть Йегер, так как они оба были в Париже в 1890 году. Абсент был популярен среди художников Парижа и знаком скандинавам. Мунк упомянул об этом в некоторых своих письмах и в черновике письма своей невесте Тулле Ларсен, где попросил выпить один стакан абсента в Париже за него. Но нет никаких доказательств того, что абсент играл ключевую роль во вкусовых предпочтениях Мунка, чего нельзя сказать о некоторых других великих художниках.

Edvard Munch, The Absinth Drinkers (1890)

После скандального успеха персональной выставки в Берлине в 1892 году, этот город становится для Мунка местом жительства на несколько лет. В конце осени 1894 он начинает заниматься эстампами, видимо, чтобы заработать немного денег и достичь большей аудитории. Вероятно, он обсудил возможность публикации небольшого портфолио с молодым немецким искусствоведом Юлиусом Мейер-Графе, одним из основателей журнала об искусстве и литературе «PAN», который способствовал возрождению гравюры. Большинство ранних эстампов Мунка повторяют сюжеты его картин, но все равно выполнены с впечатляющим техническим мастерством. Характерными для сюжетов его произведений были богемные мотивы 1880-х годов, как в картинах «На следующий день», «Tête-à-tête» и «Kristiania Bohemians I» (1887–88). Эта последняя работа, к сожалению, была утрачена во время пожара в 1907 году, но, по словам Йена Тииса, друга, который написал несколько эссе и книгу о жизни и искусстве Мунка, в гравюре повторяется композиция картины.

Edvard Munch, The Day After (1894)

Офорт, который был выполнен в трёх видах с поправками сухой иглой, изображает четырех человек, сидящих за столом, заполненным стаканами и бутылками, а сигаретный дым клубится в воздухе над их головами. Гравюра была заказана как своего рода групповой портрет норвежского писателя и режиссёра Акселя Маурера, который находится в центре, и представляет собой реалистичную визуализацию обычной ситуации Кристиании 80-х. На этой гравюре Мунк изобразил и себя в левом нижнем углу раскуривающим сигарету, от которой к потолку поднимаются кольца дыма. В последующем варианте в цвете, Мунк раскрасит одну из бутылок в ядовито-зелёный, возможно только для того, чтобы подтвердить, что абсент пили и в Кристиании.

Edvard Munch, detail of Kristiania Bohemians I (1895)

В то же время, он создаёт в Берлине другую, но очень похожую гравюру, которая не имеет предшественника в живописи. Сюжет более, чем похож: группа мужчин сидит за столом, пьёт и курит. Но на этом изображении присутствует женщина, которая стоит в дальнем конце стола. Лица мужчин более близки к карикатурам, чем к классическим портретам. И на этой картине все (или почти все) лица можно идентифицировать с помощью других работ Мунка или сторонних источников. Женщина имеет безоговорочное сходство с портретом, автором которого является Кристиан Крог, на котором изображена его жена, Ода. За исключением Мунка, который изобразил себя на картине в качестве заинтересованного наблюдателя в левом нижнем углу, все мужчины показаны так, будто вступали в сексуальные связи с этой женщиной.

Edvard Munch, Kristiania Bohemians II (1895)

Это не настоящая сцена из кафе, она скорее символически описывает ситуации, которые наблюдал Мунк предыдущие 10 лет. Его окружение в Берлине не особо отличалось от того, что было в Кристиании. Это были люди, которые любили собраться вместе в их любимом берлинском кафе. Кристиан и Ода Крог прибыли в Берлин в 1893 вместе с Гуннаром Хейбергом, который был любовником Оды на тот момент.

Образ роковой женщины (femme fatale) был популярен среди мужчин из берлинского круга друзей Мунка. В первую очередь этим увлекались Стриндберг и польский художник Станислав Пшибышевский. Непонятно, каким образом Мунк примирился со своей мизогинией, примеры которой присутствуют в его творчестве с середины 1890-х годов.

Собственный сложный опыт отношений с женщинами у Мунка был основой для многих его сюжетов. Их отношения с Туллой Ларсен, которую Эдвард встретил в 1895 году, закончились плачевно: выстрелом из пистолета в левую руку Мунка в 1902 году (в результате этого были повреждены два его пальца). На протяжении многих лет совместной жизни с Ларсен, Мунк все чаще обращался к спиртному, чтобы успокоить нервы. Его зависимость усилилась после расставания. Года с 1902 по 1908 были отмечены как неприятные эпизоды жизни Мунка, в которых он ссорился с людьми, вступал в браки и страдал от сильных приступов тоски и паранойи. Его автопортрет, написанный в 1906 году, изображает художника, сидящего в одиночестве в ресторане с пустой тарелкой, стаканом и бутылкой вина перед ним.

Edvard Munch, Self-Portrait with a Bottle of Wine (1906)

Немецкие друзья, такие как Макс Линд, Густав Шифлер, Альберт Колманн, переживали за Мунка и просили его воздержаться от чрезмерного употребления алкоголя. Художник посетил несколько бань и санаториев в попытке взять свою жизнь под контроль, но у него это получалось лишь на короткий отрезок времени. Как ни странно, в письмах и заметках этого времени он описывает свою зависимость как второстепенную проблему—«ein Nebenteul» (соседний дьявол), как он выразился. По мнению Мунка, неустойчивая нервная система ему передалась по отцовской линии. Алкоголь он считал “лекарством”, которое помогало ему выживать и работать. Действительно, те годы были очень продуктивны для художника, именно тогда была заложена основа для его признания в Германии, а после и во всем мире. Он создал прочную сеть сообщников, был уполномочен предоставлять эскизы для пьес Макса Рейнхардта, рисовать декорации для фойе его театра и писать портреты многих влиятельных немцев. Также он имел большой успех в качестве гравёра.

Однако его беспокойство и злоупотребление алкоголем усилились. В конце концов, Мунка посетила здравая мысль обратиться к специалисту, но ему помешал страх быть помещенным в дом для душевнобольных. В сентябре 1908 года он описал эти мысли в нескольких письмах своему давнему другу Харальду Ныррегарду. Ответ, который он получил, вернул его на землю. Ныррегард писал о том, что страх Мунка быть определённым в психбольницу—это всего лишь извращение больного мозга, усиленное последствиями алкогольной зависимости.

В итоге случился серьезный приступ — сейчас это называется острым психозом. Это подтолкнуло Мунка отправиться в клинику к доктору Даниэлю Джекобсону в Копенгаген. К его психическим проблемам добавилась проблема с ногой, которая была частично парализована в результате частого употребления спиртных напитков, и это, в свою очередь, послужило причиной для развития кризиса. На протяжении нескольких месяцев, которые он провёл в клинике, Мунк воздерживался от алкоголя и табака (хотя однажды медсестра поймала его с поличным за сигаретой). Мунк оставался трезвенником долгое время после того, как покинул доктора Джекобсона и вернулся в Норвегию в 1909 году. Теперь он осознавал опасность алкоголя, но в то же время не представлял, как он справиться без “поддержки вина”.

В 1910 году старый лидер Кристианской богемы, Ханс Йегер, умер в окружении нескольких близких друзей. Мунка не было среди них, но он узнал об этом, вероятно, от их общего друга Яппе Нильсена. Пять лет спустя, Мунк пишет первую картину из серии под названием «Смерть богемы», которая схожа по сюжету с немного причудливой историей, рассказанной племянницей Нильсена через много лет. Умирая от рака, Йегер, по своему желанию, перед смертью был вывезен из больницы и помещён в частную комнату. Когда он умер, какая-то женщина начала бегать по комнате в поисках денег, которые, как она утверждала, покойник ей задолжал. А пьяный художник пытался попасть в комнату, в поисках бутылки виски. На картине Мунка в кровати лежит человек, одна женщина сидит к нему лицом, а другая изображена бросившейся на кровать. Один мужчина стоит, а два сидят за столом, который уставлен бутылками и стаканами. Ещё один ряд бутылок можно увидеть на полу.

Edvard Munch, The Death of the Bohemian (1915–17)

В середине 1920-х Мунк создал другую серию о богеме, которую назвал «Свадьба богемы». Композиция напоминает офорт «Kristiania-bohemians II», но теперь женщина сидит за столом, а не стоит, и за ней ухаживают двое из присутствующих мужчин.

Edvard Munch, The Wedding of the Bohemian (1929–30)

В последние годы жизни, Мунк вспоминал своё прошлое и писал автобиографические заметки в попытке передать самые важные события его жизни, и их влияние на творчество. Эдвард опубликовал небольшую брошюру «Livsfrisens tilblivelse». У художника, судя по всему, были планы на иллюстрированную биографию. Важно и то, что в 1929-30 годах он использовал литографию, чтобы изменить такие работы, как: «Смерть богемы», «Свадьба богемы» и «Автопортрет с бутылкой вина». К этому времени богемная жизнь, кафе и крепкий алкоголь остались далеко в прошлом, но Мунк и сам понимал, что спиртное сыграло важную роль в его молодости. Однако, если верить заметкам художника, оно не было стимулятором его творческих способностей.

Edvard Munch, Self-portrait with a Bottle of Wine (1930)

В конечном счете, Мунк нашел способ насладиться бокалом вина, не возвращаясь к старой привычке. Его поздний автопортрет — ироничное напоминание о более раннем периоде жизни. Джон Х. Лангаард датирует эту картину 75-м днём рождения художника в 1938 году. Тогда Эдвард получил в подарок большое количество алкоголя. На картине он изобразил себя стоящим перед рядом бутылок, и он явно не в силах сделать выбор.

Edvard Munch, Self-Portrait with Bottles (ca. 1938)