Тамчинский дацан. От кошмы к легенде.

И сошел божественный ветер. В лето 1741 к озеру Галун-Нур прикочевал лама Ахалдайн Лубсан Жимбэ, получив мудрые знания в монгольских степях, он поставил войлочную юрту недалеко от Темника где стал учить. Указом имперских властей будущий третий Пандито Хамбо-лама получил звание сотника даламы при кошмовом дацане.
Так начиналась история.
По преданиям, после установления кумирни в один прекрасный день ламы стали свидетелями настоящего чуда: вокруг колодца, находящегося возле храма Будды, вдруг выступила вода. Она расширяла свои границы. Дацан пришлось переносить. В точности неизвестно сколько мест меняла кошмовая юрта, но уже в лето 1750 на берегу Галун-Нур, в местности Тамча, у подножия горы Хонгор-уула, сиял свежеструганными стенами один из первых стационарных буддийских храмов Российской Империи.



В лето 1772 года в домиках и юртах дацана проживало уже более восьмидесяти лам. Главным, на то время, был Цонгольский дацан, но с ростом количества прихожан,  переселением в местность  шести булагатских родов из Предбайкалья и избрания Ахалдаева Пандито Хамбо-ламойГусиноозерский дацан в 1783 году становится фактически резиденцией, а с 1809 года главным храмом, центром буддизма России.



На рубеже 18 и 19 веков храм вновь перестраивается и к 1848 году комплекс насчитывает уже 16 культовых строений, а еще через десять лет под руководством селенгинского мещанина Воронина, силами бурятских строителей, начинается возведение каменного главного храма. Строительство длилось более двадцати лет, вслед за главным храмом постепенно обновлялись и другие храмы.



В 1903 году в дацане насчитывалось около трехсот домов, и тысячу служивших монахов. Главный трехэтажный храм дацана — Цогчен, «дом всеобщего собрания». Его окружали 16 малых храмов (сумэ, дуганов) и до десятка вспомогательных зданий типа русских изб.  Гусиноозерский дацан стал не только религиозным, но и культурным центром Забайкалья. При дацане работала типография, издававшая книги на тибетском и монгольском языках, дацан являлся центром изучения философии, иконописи, ремесел.
Но золотой век заканчивался.



Грянула революция. Красные, белые меняли друг друга, темный мистик, барон Унгерн выстраивал на святых местах красноармейцев и по одному ему ведомому признаку, ведению,  расстреливал молодых ребят.
Кровь лилась на намоленном веками месте.



В 1928 году режиссер Всеволод Пудовкин снимает здесь эпизод третьего фильма революционной трилогии «Потомок Чингисхана». Над страной тогда уже отгремели «вихри пламенных атак», но религия была отлучена от государства, антирелигиозные настроения росли. Ламы Тамчинского дацана противились съемке, но Пудовкин через правительство Бурят-Монгольской АССР обратился к Пандито Хамбо-ламе и получил разрешение.
Выступать против властей в те времена было опасно, но в итоге разрешение на проведение съемок сыграло положительную роль в будущем. Ради съемок перенесли мистерию Цам и сама эта мистерия стала предпоследней.



Фильм был снят, а дацан позже закрыт и практически разрушен. В главном храме  — Цогчен дугане держали заключенных Южлага строивших железную дорогу, в соседнем Чойра-дугане устроили птичник. Места крепления нар и цепей можно увидеть до сих пор. Могильные холмы устелили землю за забором разрушенного комплекса. Святая реликвия дацана, золотая коновязь Алтан-Сэргэ или Оленный камень была утрачена.



Но древние камни просто так не уходят, когда-то в Тамчинский дацан его привезли с древнего захоронения Монголии и долгие годы он ждал своего появления в фундаменте одного из строений нового мира.



Шли годы, политический ветер сменился, затем сменился и строй. Трехтысячелетний оленный камень долго искали, под руководством реставратора Ирины Васильевой облазили немало свалок. А нашёл его школьник Олег Афанасьев, расколотый на несколько частей он был отреставрирован и увидел солнечный свет на прежнем месте.



Степь вновь наполнили звуки мантр, дуганы заиграли свежей краской, в дацан вернулась жизнь.



В год 250 летия Тамчинского дацана, в лето 1991 года его посетил Далай-лама XIV, винты вертолета разбудили тот божественный ветер, свидетелем которого, почти три века назад, был лама Ахалдайн Лубсан Жимбэ.
Звено истории сомкнулось.



А документальные кадры фильма Всеволода Пудовкина помогли  реставраторам в восстановлении дацана и обряда забытой мистерии Цам.